Просто вдвоем - Таммара Веббер

Вдруг я внутренне вздрогнул: она тронула меня за плечо. Стоп.

Не успев сообразить, что она хотела сказать, я сел. Она тоже села и, перекинув ногу через мои бедра, подалась вперед. Ложась, я потянул ее на себя. Когда она качнулась, я не сдержал хриплый стон, заклокотавший в глубине моей груди. Жаклин, отзываясь на этот звук, приоткрыла рот для новых поцелуев, от которых у нас помутилось в голове, и качнулась еще раз. Отыскав и расстегнув крючки, мои пальцы спустили бретельки лифчика, и я приподнял ее за талию, чтобы коснуться губами соска. Черт возьми! Я никогда не пробовал ничего слаще.

Жаклин раскинула руки и облегченно выдохнула. Мы перевернулись. Оказавшись сверху, я провел языком по ее груди. От этого прикосновения сосок затвердел, и я снова взял его в рот, а потом запустил пальцы одной руки в волосы на затылке, придерживая ей голову; другой скользнул по талии, и мы опять поцеловались в губы. Когда она выгнулась подо мной, я расстегнул молнию у нее на джинсах и взялся за язычок своей.

– Погоди, – выдохнула Жаклин, прерывая поцелуй.

Я застыл, глядя ей в лицо. Она, тяжело дыша, смотрела на меня. На лбу появилась тревожная складка.

– Хватит? – спросил я. Она кивнула, закусив припухшую губу. – Перестать совсем или просто… не надо дальше?

Жаклин помолчала. Мне хотелось, чтобы она сказала, чего хочет, и я дал бы ей именно это, не позволив себе ничего лишнего. Наконец она едва слышно произнесла:

– Не надо дальше.

Мое тело напряглось, сдерживая свои порывы, но умом я был рад. «Есть!» – подумал я. Обняв Жаклин, я снова стал ее целовать. Мои руки дотрагивались до обнаженного тела выше пояса и гладили ткань джинсов. Прижимаясь к ней бедрами, я использовал силы трения и тяжести. Она не возражала.

Перевернув Жаклин на живот, я приподнял ее волосы и поцеловал в шею. Она, расслабившись, вздохнула. Мягкие пряди щекотали мне нос. Я улыбнулся и провел языком по маленьким выступам позвонков, а потом встал на колени и, склонившись над ней, принялся широкими поглаживающими движениями ладоней массировать ее ноги от бедер до лодыжек и обратно. Жаклин хихикнула, когда я стиснул ее в своих руках. Я подхватил ее, поцеловал в спину, быстро перевернул и поймал ртом сосок. Смех оборвался. Жаклин запустила пальцы мне в волосы и с дрожью прижала меня к себе.

Я повернулся на бок. Она, не заставляя себя уговаривать, повернулась вместе со мной и просунула колено между моих ног. Не прекращая поцелуев, я провел ладонью по внутренней стороне ее бедра. Жаклин шевельнулась, пропуская мою руку.

– Так можно? – спросил я.

Она кивнула, прижимаясь ко мне и крепко обхватывая мой бицепс своими маленькими пальцами. В ответ на осторожное поглаживание через джинсовую ткань я услышал стон и, подавшись к Жаклин, разомкнул ей губы для нового глубокого поцелуя. Моя рука ощущала жар ее тела. Я знал, что мысленно она восполняла все пробелы в творившемся между нами. Мой язык дотрагивался до теплого нутра ее рта, а кончики пальцев, найдя нужную точку и безошибочно рассчитав силу нажатия, делали размеренные круговые движения, помогая ей забыть обо всем на свете.

В какой-то момент Жаклин высвободила губы и уткнулась мне в плечо, заглушая собственные крики. Ее ногти впились мне в руку. Постепенно она задышала медленнее и ровнее, а когда я убрал пальцы, вздрогнула в последний раз. Через несколько секунд она потянулась к пуговице моих джинсов и, не поднимая на меня глаз, проговорила:

– Хочешь…

Я тронул ее подбородок и посмотрел в глубокие голубые глаза.

– Оставь мне что-то, чего я буду ждать, – прошептал я, нежно ее целуя.

– Ты был ей нужен, только чтобы отомстить мне, – сказал Кларк Ричардс в понедельник утром, перед самым звонком на классный час. – Неужели ты еще не допер, Максфилд? Да, я позволил себе расслабиться, но уже очухался, и она снова моя. У таких девчонок, как Мелоди, не бывает ничего серьезного с такими полудурками, как ты.

С такими, как я…

Мелоди, которую он обнимал, молча изучала плиточный пол коридора. Никаких объяснений. Ни ответа ни привета. Ничего.

– Хочешь, я ему навешаю? – предложил Бойс десять минут спустя, когда я пнул металлическую урну так, что она ударилась о дверцу туалетной кабины и чуть не сшибла ее с петель.

Схватившись за края раковины и клянясь себе, что меня не вырвет, я не заплачу и не выложу весь список грязных ругательств, которые роились у меня в мозгу, я покачал головой. Кларк Ричардс просто в очередной раз доказал, какое он дерьмо. А вот Мелоди я допустил до себя. Если кому-то и надо было навешать, так это мне, дураку.

* * *

На следующий день я проснулся в своей постели, не помня, как туда попал. Телефон вырубился, и я даже не знал, который час, но догадывался, что уже не рано: в доме было тихо, а из-под двери кладовки сочился свет. Вчерашние события частично вспоминались, как в тумане, а того, что происходило после наступления темноты, я не помнил вообще. Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться.

После автомастерской мы с Бойсом слиняли из школы и поехали на его машине на пляж, замусоренный после весенних каникул. На каждом шагу валялись брошенные туристами обертки, пакеты, банки, кое-где попадались забытые полотенца и купальные лифчики. Небо было затянуто светло-серыми облаками. Мы уселись на одну из своих любимых скал и стали смотреть на воду.

Поле моего зрения то и дело пересекали катера, но я на них не фокусировался. На песке, у кромки воды, расположилось какое-то семейство: они расстелили покрывало, достали корзину для пикника и сумку-холодильник. Дети, брат и сестра, были одного роста: наверное, близнецы. Еще дошкольники. Видимо, они поспорили, кто первым войдет в еще не прогревшуюся воду: по очереди подбегали к ней, но, зайдя по щиколотку, тут же выскакивали как ошпаренные.

– Старик, мое предложение навешать ему остается в силе, – сказал Бойс, затягиваясь сигаретой.

Я покачал головой:

– Она того не стоит.

Я знал, что говорил неправду, но это не имело значения.

Я просто не мог понять, чего же Мелоди от меня хотела. Нужен ли был я только затем, чтобы Кларк приревновал и вернулся? Или она пыталась изменить свою жизнь, но испугалась и повернула обратно? А может, все было проще. Может, мне только казалось, будто между нами что-то есть, но на самом деле я просто был недостаточно хорош для нее. Она заполнила мною пустое место, вот и все.

– По-прежнему хочешь продырявить себе язык? – спросил Бойс.

Дым от его сигареты сдуло порывом ветра. Мои волосы взлетели и упали на глаза, но по-солдатски короткая стрижка моего приятеля нисколько не пострадала.

Игравшие у воды дети замахали руками и принялись бегать друг за другом по кругу. Мне не верилось, что когда-то и я был таким же маленьким, веселым и беззаботным. У них все было впереди: боль, обиды, потери. Сейчас они об этом не знали – и, наверное, слава богу. Но мне было жаль, что тогда, в детстве, я не мог заглянуть в завтрашний день. Я все воспринимал как само собой разумеющееся: маму, школьных друзей, хоккей. Я мечтал о будущем, строил планы – взрослые всегда поощряют это в детях. Однако думать, будто я могу распланировать свою жизнь, в действительности было большой ошибкой. Мы никогда не знаем, что нас ждет.