Дети судьбы - Джеффри Арчер

Джимми уже послал около пятидесяти писем с предложением своих услуг и пока получил только три ответа; но ни в одном из них ему не предлагали работы. Он был бы согласен работать в Далласе или Денвере, Фениксе или Питтсбурге, если бы не Джоанна. Энни и Флетчер не решили, в каких городах они готовы жить, и Энни уже начала разведывательную деятельность по сбору материала о ведущих фирмах в этих штатах. Она и Флетчер вместе составили письмо, которое размножили в пятидесяти четырёх экземплярах, и оно было разослано в разные концы Соединённых Штатов в первый день семестра.

Когда позднее в тот же день Флетчер вернулся в колледж, он обнаружил в почтовом ящике письмо.

— Вот это скорость! — воскликнула Энни. — Мы отправили им письмо всего лишь час тому назад.

Флетчер засмеялся, но стал серьёзнее, когда увидел обратный адрес. Он вскрыл письмо. Тиснёная шапка на листе бумаги гласила: «Александер, Дюпон и Белл». Эта солидная нью-йоркская фирма всегда начинала проводить собеседования с кандидатами в марте, и для Флетчера Давенпорта, конечно, не было сделано исключения.

Всю зиму Флетчер напряжённо занимался, готовясь к собеседованию, но всё-таки он сильно нервничал, отправляясь в Нью-Йорк. Он был совершенно ошеломлён, когда сошёл с поезда на вокзале «Грэнд-Сентрал»: люди вокруг него говорили на сотне языков, а их ноги двигались быстрее, чем в любом другом месте. Он взял такси на 54-ю улицу, и из открытого окна вдыхал запахи, немыслимые ни в каком другом городе.

Такси остановилось перед 72-этажным небоскрёбом из стекла и бетона. Флетчер сразу понял, что хочет работать только здесь. Он несколько минут поболтался на первом этаже, не желая сидеть в приёмной вместе с другими кандидатами. Когда он наконец вышел из лифта на 36-м этаже, секретарша отметила галочкой его фамилию в списке и вручила ему лист бумаги с расписанием собеседований на предстоящий день.

Первое собеседование было со старшим партнёром Биллом Александером, оно, по ощущению Флетчера, прошло хорошо, хотя мистер Александер и не излучал того радужного добродушия, какое он излучал на вечере у Карла Абрахамса. Однако он спросил про Энни, выразив надежду, что она уже оправилась после потери Гарри Роберта. Во время встречи Флетчеру также стало ясно, что он — не единственный, кто проходит собеседование: на листе, лежавшем перед мистером Александером, Флетчер углядел сверху вниз шесть фамилий.

Затем Флетчер в течение часа прошёл собеседование у трёх других партнёров, которые специализировались в его области — уголовном праве. Когда закончилось последнее собеседование, его пригласили на обед с членами совета фирмы.

Здесь он впервые встретился с остальными пятью кандидатами, и беседа за обедом не оставила у него сомнений в уровне подготовки его соперников. Он пытался угадать, сколько дней фирма отвела на собеседования с другими кандидатами.

Чего он не мог знать — так это того, что фирма очень тщательно много месяцев отбирала кандидатов, прежде чем пригласить их на собеседование. Он также не знал, что только одному или, возможно, двум кандидатам будет предложено место в фирме. Как бывает с хорошим вином, случались годы, когда на работу не брали никого — просто потому, что это были годы, неурожайные на юристов.

После обеда состоялись новые собеседования, и к этому времени Флетчер уже был уверен, что он в эту фирму не попадёт и ему придётся обивать пороги других фирм, которые ответят на его письмо и пригласят его на собеседование.

— В конце месяца мне сообщат, прошёл ли я, — сказал он Энни, когда она встретила его на вокзале, — но не прекращай рассылать письма, хотя, признаюсь, я не хочу работать больше нигде, кроме Нью-Йорка.

По пути домой Энни продолжала расспрашивать Флетчера о том, как прошло собеседование. Она была тронута тем, что Билл Александер вспомнил её и, более того, потрудился узнать, как она хотела назвать своего сына.

— Наверно, тебе нужно было ему сказать, — сказала Энни, выходя из машины перед своим домом.

— Сказать ему что? — спросил Флетчер.

— Что я снова беременна.

* * *

Нату понравился шумный, бурлящий Сеул — город, твёрдо намеренный стереть все воспоминания о минувшей войне. На каждом углу высились небоскрёбы; старое и новое старалось жить в согласии друг с другом. Су Лин не могла не заметить, что в корейском обществе женщины всё ещё играли подчинённую роль, и мысленно поблагодарила свою мать за то, что у той хватило энергии и дальновидности переселиться в Соединённые Штаты.

Нат взял напрокат машину, чтобы иметь возможность ездить от деревни к деревне, как им захочется. Не успели они отъехать на несколько миль от Сеула, как всё вокруг быстро изменилось. К тому времени, как они проехали сто миль, их перенесло на сто лет назад. Вместо современных небоскрёбов — маленькие деревянные домики, а вместо шума и бурления — медленный, спокойный, размеренный темп жизни.

Хотя мать Су Лин редко рассказывала дочери о своей жизни в Корее, Су Лин знала название городка, где она родилась, и фамилию своей семьи. Она также знала, что двое братьев её матери были убиты на войне, так что когда она и Нат приехали в Капин — городок с населением, согласно путеводителю, в 7303 человека — у неё было мало надежды на то, что удастся найти кого-нибудь, кто помнит её мать.

Су Лин Картрайт начала свои поиски с ратуши, где хранились списки всех местных жителей. Усложняло дело то, что из семи тысяч жителей Капина более тысячи носили фамилию матери Су Лин — Пен. Это в Корее очень распространённая фамилия; у регистраторши, судя по надписи на табличке на столе, была та же фамилия. Регистраторша сказала Су Лин, что её двоюродная бабушка, которой сейчас около девяноста лет, знает все ветви семьи Пенов, и если Су Лин хочет с ней встретиться, это можно устроить. Су Лин с благодарностью приняла предложение, и регистраторша попросила её прийти к вечеру. Когда Су Лин через несколько часов пришла в ратушу, регистраторша сказала ей, что Ку Сей Пен будет рада пригласить её на завтра к себе на чай. Она вежливо извинилась за то, что американский муж Су Лин на чай не приглашён.

Вечером следующего дня Су Лин вернулась в маленькую гостиницу, где они остановились, с радостной улыбкой, и, размахивая листком бумаги, сказала:

— Мы приехали в такую даль, а теперь нам придётся вернуться в Сеул.

— Зачем? — спросил Нат.

— Очень просто. Ку Сей Пен помнит, как моя мать уехала из Капина, чтобы найти работу в Сеуле, а домой уже не вернулась. Но её младшая сестра Кай Пей Пен всё ещё живёт в Сеуле, и Ку Сей Пен дала мне её адрес.

— Значит, возвращаемся в Сеул, — сказал Нат. Он тут же позвонил портье и сообщил, что они немедленно уезжают.

Они вернулись в Сеул около полуночи.

— Думаю, лучше будет, если я пойду к ней одна, — сказала Су Лин на следующее утро за завтраком. — Возможно, она не станет откровенничать, если узнает, что я — замужем за американцем.

— Очень хорошо, — ответил Нат. — А я поеду на рынок на другом конце города; мне нужно кое-что поискать.