Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера - Олег Смыслов

Впрочем, вы могли бы еще кое-что сделать. Мы можем видеть, как развертывается история. При известных обстоятельствах было бы также возможно еще раз собрать часть наших высших командиров, чтобы я мог им сказать лично.

Шмундт. Это было бы чудесно.

Кейтель. Это было бы очень хорошо. Ибо получается маленький самообман. Люди надеются получить разгрузку, а не знают, какое беспокойство они сами себе создают, какую вошь они заводят у себя в тулупе».

В феврале 1942 г. новый министр вооружения и боеприпасов Шпеер добился принятия программы немедленного высвобождения 250 тыс. солдат сухопутных войск для нужд военной промышленности. С этого времени для германского военного командования началась самая настоящая борьба за людей, которая не прекращалась до падения рейха.

Потери с 22 июня по 31 декабря 1941 г. составили: ранено – 19 016 офицеров, 602 292 унтер-офицера и рядовых; убито – 7120 офицеров, 166 602 унтер-офицера и рядовых; пропало без вести – 619 офицеров, 35 254 унтер-офицера и рядовых. Итого потеряно 26 755 офицеров и 804 148 унтер-офицеров и рядовых. Общие потери сухопутных войск на Восточном фронте составили 830 903 человек, то есть 25,96 % численности всех сухопутных сил на Востоке (3,2 млн человек).

Армия резерва отдала всех новобранцев, включая контингент 1922 г. рождения. Однако понесенные потери на Восточном фронте восполнить оказалось невозможно. Состав дивизий пришлось сокращать с девяти батальонов до семи, значительно пополнив их за счет нестроевых и дивизионных тыловых служб и подразделений снабжения.

Начальник штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель вспоминал:

«Я мог бы написать об этой трагедии трех последних лет войны целую книгу, и все равно не исчерпал бы тему. Что означала нехватка живой силы в сухопутных войсках, показывают всего две цифры. Ежемесячные потери в обычное время (не говоря о крупных сражениях) в среднем составляли примерно 150–160 тыс., из них заменялись (тоже в среднем) – 90—100 тыс. Рекрутские ежегодные контингенты в последние годы войны давали по 550 тыс., однако войска СС, по категорическому приказу фюрера, получали из них 90 тыс. добровольцев (но такое количество не всегда удавалось набрать), далее, 30 тыс. получала люфтваффе, а уже это одно равнялось трети всего контингента одного года рождения».

Первое предложение о восполнении потерь личного состава немецких войск за счет создания до апреля 1942 г. вспомогательных русских подразделений общей численностью до 200 тыс. человек поступило от группы армий «Центр». Сам командующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич вроде бы высоко оценил эту инициативу. Однако в декабре 1941 г. Браухич и Бок были сняты со своих постов. Тогда в генеральном штабе возникла идея «четко сформулировать политические цели войны и в соответствии с ними изменить оккупационную политику в отношении России».

Этими вопросами занимались начальник генерального штаба, начальник оперативного управления, начальник организационного отдела, начальник отдела «ИАВ» и генерал-квартирмейстер.

Они выступили с инициативой взять на учет все вспомогательные и добровольческие подразделения из местного населения и решить вопрос об их продовольственном снабжении, денежном содержании и месте в составе немецких войск. «Была подготовлена директива, – вспоминал генерал Гелен, – на основании которой все дивизии Восточного фронта получили право вводить в состав каждой дивизии до 3–4 тыс. человек из числа местных жителей и ставить их на полное довольствие».

До решения этого вопроса восстановление людских потерь производилось командирами самостоятельно, так как «для освоения огромных пространств России требовалось все больше солдат, в немецкие подразделения для выполнения вспомогательных функций стали привлекаться добровольцы – русские, украинцы и представители других российских народов. Точное число волонтеров установить невозможно, так как командиры подразделений во многих случаях не сообщали об этом вышестоящим начальникам. Летом 1942 г. таких добровольцев было от 700 тыс. до 1 млн» (Гелен).

Таким образом, главной причиной, послужившей предпосылкой к созданию так называемого «власовского движения», стали невосполнимые людские потери на Восточном фронте в 1941–1942 гг.

Во-первых, ради этого многие здравомыслящие немецкие генералы и офицеры предполагали пойти на изменение политической цели войны и оккупационной политики. Отмечу, что это был чисто стратегический ход, который должен был выполняться пропагандистскими методами. Проблема была только в том, что Гитлер не шел на это ни при каких обстоятельствах, и он оказался твердым орешком для военных. Когда блицкриг провалился, многие поняли что победа в войне невозможна без участия так называемой «пятой колонны» из советских военнопленных и гражданских лиц на оккупированной территории.

С огромным опозданием в 1942 г. предполагалось обратиться к народам России с предложением поддержать германскую армию, а ее поход окрасить в освободительные краски борьбы с большевизмом и сталинским режимом. По мнению специалистов германского генерального штаба, это было единственное спасение для всей военной кампании, которая лишь в таком направлении могла завершиться победой.

Думаю, что уже в 1942 г. это было слишком поздно.

Во-вторых, фигура плененного генерала Власова стала для горящих идеей победить Россию «по-умному» знаковой. До него ни один из советских генерал-лейтенантов не соглашался сотрудничать с немцами, к тому же Власов занимал должность заместителя командующего фронтом, а таких фигур в плену у немцев просто не было. Следовательно, появился и номинальный вождь в качестве наживки для измученного пленом и оккупацией русского человека.

В-третьих, формальное понятие «освободительное движение», рожденное в германском генеральном штабе, стало поистине уникальным и удобным как для его «родителей», так и для самого Власова и всех тех, кто к нему примкнул. Для оправдания предательства, трусости лучшего определения, лучшей вывески придумать было просто нельзя, точно так же, как и для оправдания войны Германии. Однако кроме запоздалого «движения» было еще и расхождение слов немецкой пропаганды с реальным положением дел на оккупированной территории, где царили обыкновенные зверства недочеловеков.

Таким образом, за идею боролись и стараниями в том числе отдела «иностранные армии Востока». В начале 1943 г. на Восточном фронте числилось 176 батальонов и 38 отдельных рот так называемых восточных подразделений.

Илья Григорьевич Эренбург на фронт выехал 5 марта 1942 г. по Волоколамскому шоссе. Сидя в машине, он впервые увидел развалины Истры и Ново-Иерусалимского монастыря. Далее поехал через Волоколамск, где возле Лудиной горы в избе помещался КП 20-й армии. Именно здесь он встретился с популярным генералом, ставшим в ходе контрнаступления под Москвой «сталинским полководцем», командующим А.А Власовым.