Синий взгляд Смерти. Рассвет. Часть первая - Вера Камша

– Причин должно быть несколько. В Олларии их, видимо, больше, чем в Эйнрехте, где зелени в прямом смысле не замечено. У нас зелень появлялась, самое позднее, в конце прошлого круга, о чем нам и поведала вдова Эктора Придда…

– А вот и Валентин! – с облегчением перебил Ариго. Копание в старье доводило его до зевоты, но страдалец героически ехал рядом с бароном. Видимо, укреплял волю. – Сейчас узнаем, как дела в Марагоне.

Эскорт у Придда был приличный, но не чрезмерный – полтора десятка кавалеристов, меньше по нынешним временам взял бы только дурак. Гнедые, отлично выезженные полумориски свитских радовали глаз, но Лионеля прежде всего занимал светло-серый красавец самого Валентина.

– Придд – безупречный полковник, – счел своим долгом напомнить Райнштайнер. – За исключением не подобающей такому чину молодости.

Улыбка означала, что барон шутит, но Ариго шутки не оценил.

– Я парню полностью доверяю, – чуть ли не в сороковой раз объявил генерал, явно переживая за своего любимца. Эмиль ответил бы, что не ест полковников, тем более безупречных; Ли усмехнулся и выждал, пока молодой человек с холодным лицом не отчеканит положенное по уставу приветствие. Порой Савиньяк бывал весел, но другие это замечали редко.

– Я помню вашего мориска, – заметил Проэмперадор светским тоном. – Вас я тоже помню, мы встречались у Капуль-Гизайлей, однако ваша карьера для меня стала определенной неожиданностью. Примите мои поздравления.

– Благодарю вас, сударь.

– Пустое… – Теперь Лионель смотрел собеседнику прямо в глаза. – Нас с вами объединяет то, что мы слишком рано и при крайне неприятных обстоятельствах возглавили свои фамилии. Регент склонен вам доверять, командование Западной армии доверяет вам безоговорочно, но мое отношение к вам определяется мнением герцога Алва и моей матери.

– Я не имел чести быть представленным графине Савиньяк.

– Моя мать признательна вам за очень своевременное письмо и за пересказ записок герцогини Гертруды.

– Я был рад услужить госпоже графине, и я продолжаю надеяться на возвращение виконта Сэ.

– Он вернулся.

– Слава Создателю!

Сосулька с хрустом разлетелась и тут же смерзлась обратно, но вырвавшийся возглас и враз изменившееся лицо свое дело сделали: Лионель увидел мальчишку, еще не повстречавшегося с братом-выходцем. Или самого себя, которому лишь предстояло вести за отцовским гробом мать…

Савиньяк отпустил поводья, доверив Грато подать пример спутникам и эскорту.

– В первую очередь за возвращение моего брата следует благодарить короля Гаунау, во вторую – вас, ведь это вы просили генерала Рейфера найти виконта Сэ.

– Я счел правильным использовать представившуюся мне возможность.

– Желаю вам не раскаяться в своем поступке. – У Арно теперь есть больше, чем просто друг, а ведь герои едва не перегрызлись насмерть. – Теньент Савиньяк просится в строй, и я склонен определить его под ваше начало, но чуть позже. Что вы оставили в Южной Марагоне? Ваш доклад от девятнадцатого Осенних Скал я читал.

– Позавчера моим людям и марагонскому ополчению удалось уничтожить пятый и, насколько мне известно, последний отряд китовников, отколовшийся от их основных сил. Я почти ручаюсь, что больше дриксов в Южной Марагоне нет – остатки пытавшегося захватить старый Франциск-Вельде пехотного корпуса в относительном порядке отошли за Хербсте. Воспрепятствовать их переправе у меня возможности не было.

– Пленных по-прежнему нет?

– Нет, монсеньор. Барон Катершванц и командующий марагонским ополчением господин Трогге считают, что я согласился с их решением, но это не так. Я действовал, исходя из своего внутреннего убеждения, которое, к сожалению, не могу обосновать.

– Этого и не требуется. Китовников и им подобных убивать можно и нужно, о чем вы скоро узнаете. У вас всё?

– Нет, монсеньор, я обязан сообщить вам об одном обстоятельстве. Скончалась моя сестра Габриэла, находившаяся в Альт-Вельдере на попечении графа и графини Гирке. Я узнал о ее смерти, уже выехав к вам.

– А я узнаю́ о том, что вдова Карла Борна проживала не в Васспарде, лишь сейчас. Как она умерла?

– Несчастный случай. Графиня имела обыкновение подолгу гулять в одиночестве, ее нашли в пруду. Судя по всему, она пыталась перебраться с камня на камень, упала, ударилась головой и захлебнулась.

– Так же, как граф Гирке.

– Моя сестра Ирэна уверена, что это совпадение.

Габриэлу Лионель в последний раз видел на ее свадьбе. Ослепительной красоты невеста не сводила влюбленных глаз с жениха. Борн был старше жены, но это был брак по любви, той самой, что сильнее смерти и страшней пожара. Жена сошла с ума еще до казни мужа. Октавий Добрый даровал осужденным право на прощание с супругой или невестой, только Борн не смог им воспользоваться. Ли счел это справедливым.

– Монсеньор, я понимаю, что две последовавшие друг за другом почти одинаковые смерти могут вызвать подозрение, но не в данном случае.

– Вам виднее. – Это малодушие, но в замке, где обитает живая Габриэла Борн, граф Савиньяк не остался бы, просто не смог бы. – Что ж, примите мои соболезнования и можете быть свободны.

– Благодарю вас, но смерть Габриэлы для меня, и особенно для опекавшей ее графини Гирке, горем не является.

Первородный Валентин и его гости подъехали к береговому форту, новость об этом принесла хозяйка замка. Одетая в лиловое, она была прекрасна, и Мэллит уверилась, что красота не всегда исполнена могучих соков, она может быть легка, как туман, и хрупка, как утренний лед.

– Военные не имеют обыкновения мешкать, – объясняла первородная. – Чтобы умыться с дороги и сменить платье, им хватит часа, и еще столько же займет служба. Кресло в нижнем храме уже приготовлено, однако сейчас, госпожа баронесса, вам лучше отдохнуть. Принять гостей мне поможет Мелхен, а перед началом службы мы за вами придем.

– Нет. – Нареченная Юлианой была тверда, и Мэллит знала: станет так, как решено. – Ты хозяйка дома, Ирэна, но вдова Курта – я, и командор Горной марки – мой гость. Мой долг – встретить его на пороге дома, даже если это чужой порог.

– Я не намерена спорить, – Ирэна слегка наклонила голову, звездами сверкнули украшавшие прическу аметисты, – но я не могу не напомнить о вашем положении.

– Мое положение естественно для жены и хозяйки. Чем быстрей ты это поймешь, тем для тебя будет лучше. Мелхен, что у тебя с волосами? Где лента?

– Я помогала в кухнях, – начала гоганни. – Утки были…

– Девочка, утки были, а сейчас будут гости. Мужчины, возвращаясь с войны, хотят видеть вокруг себя красоту. Есть они, правда, тоже всегда хотят… Ты использовала свои травы?

– Я нашла шафран. Здесь в него не верят, но шафран для утки – то же, что оправа для драгоценного камня.