Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

Соня спросила, кто это. Николай Николаевич – старший пояснил, что речь идет об ученом, возглавлявшем группу генетиков, проводивших анализ ДНК. Нагаи смог получить пробу пота последнего российского императора с его жилетки. Также использовалась кровь племянника императора Тихона Куликовского-Романова и волосы родного брата императора Георгия.

Независимо от Нагаи тест проводили американцы под руководством Алека Найта. Они использовали останки Елизаветы – родной сестры Александры Федоровны, материал для анализа ДНК был взят из ее пальца. Американцы пришли к тому же выводу.

И только англичане утверждают, что останки подлинные. Глава группы американских исследователей Найт также заявил, что образцы ДНК, по которым англичане проводили анализ останков, слишком хороши для тех, которые пролежали в земле более семидесяти лет.

– Слава богу, если Романовы все-таки остались живы, – сказала я.

Андрей кивнул, соглашаясь, и поднял тост за здравие всех ныне живущих потомков царской семьи.

После того как мы выпили вина, Джеймс поинтересовался у русского профессора, зачем, по его мнению, было хоронить останки, не опознанные с полной уверенностью, да еще и устраивать такую пышную церемонию, транслировавшуюся на весь мир. Интерес англичан к делу, выводы британских ученых и внимание ко всему происходящему английской королевской семьи ему были понятны.

– Интерес объясняется тем же – меркантильными соображениями, – пожал плечами пожилой мужчина. – К сожалению, наши власти – не потомки царской семьи – хотят получить царские богатства.

– Так, по-вашему, коллекцию могли украсть российские власти? – подал голос Андрей. – В смысле – нанять кого-то?

– КГБ, – заявил Джеймс. – Я сразу же говорил: КГБ.

– Я не знаю, кто украл коллекцию, – вздохнул старик. – Но знаю про интерес кое-кого из сильных мира сего – из нашей страны – к одному из лондонских банков. Вроде бы – с уверенностью утверждать не могу – в нем хранится около пяти тонн царского золота. Один из советников, входивших в правительственную комиссию, занимавшуюся останками семьи российского императора, вскоре после церемонии в Петербурге появился в Лондоне и требовал это золото. Это – факт.

– Как я понимаю, он ничего не получил? – широко улыбнулась Соня.

– Английские банкиры отказались что-либо выдать, как отказали и английской королевской семье[2].

– Как хорошо жить в стране, где работают законы! – воскликнула уже пьяненькая Ольга Сергеевна. – Когда же у нас они наконец будут соблюдаться! И будет один закон для всех!

– И еще нормальные законы для людей, – добавил Николай Николаевич – сын, ее муж.

Мужчины перешли к сугубо политическим темам, а я встретилась взглядом с матерью Сони и предложила ей выйти в другую комнату для примерки платья. Соня отправилась вместе с нами.

Дверь мы за собой плотно закрыли. Правда, до нас периодически долетали возгласы на повышенных тонах. Поддатые мужики говорили о политике, и каждый доказывал свое мнение, думая, что громче – значит убедительнее.

Платье Сониной матери очень понравилось, и мы договорились, что в следующую субботу она уже приедет его забирать. Я обещала закончить работу.

– А мне свадебное сошьешь? – спросила Соня.

– Когда замуж соберешься, сошью. Время-то, как я понимаю, еще есть?

– Сонечка, а ты в самом деле хочешь выйти замуж за Джеймса? – с беспокойством спросила Ольга Сергеевна.

– Он тебе не понравился, мама? Знаешь ли, ко мне не стоит очередь из английских аристократов, как, впрочем, и русских олигархов.

– А ты уверена в том, что он английский аристократ? И в том, что ему принадлежит тот дом, про который он говорит?

Мы с Соней потеряли дар речи. Ольга же Сергеевна привела примеры двух своих знакомых, к дочерям которых через брачное агентство сватались аристократы, а потом оказалось, что они хотя и имеют какой-то там титул, у одного дом уже второй раз заложен, а земли давно проданы, а второй вообще снимает какую-то каморку в маленьком городке, которого даже не найти в Малом атласе мира. Им нужны были неприхотливые русские жены, потому что жен-англичанок найти было нереально. Теперь обе девушки вкалывают за двоих, а джентльмены проводят время в пабах, советуя таким же бездарным друзьям искать жен в России.

– И он похож на алкоголика, – добавила Ольга Сергеевна. – А вы что думаете, Наташа?

– Соне нужно съездить в Англию в гости и посмотреть все на месте. Кстати, у тебя же сейчас там находится знакомый? – Я имела в виду попа Богдана. – Мобильный же должен работать. Свяжись с ним и попроси узнать про дом и прочие богатства, про которые тут вещал Джеймс.

– Как он узнает?

– Захочет – узнает, – вставила Ольга Сергеевна.

– Дом же куплен не на подставное лицо, раз он несколько поколений принадлежит семье Джеймса, – заметила я. – И загородное имение тоже. И, если я правильно помню, он говорил про четыре дома? Родовое гнездо в Лондоне, загородное имение и два дома, принадлежащих тетушкам? Или они ему только завещаны? Пусть твой знакомый поп как раз разберется. Хотя, наверное, через Интернет и от нас можно узнать, – я вспомнила агента Кешу. – Но пусть вначале отец Богдан попробует это сделать в Англии.

– Да, Сонечка, Наташа права, – кивнула Ольга Сергеевна. – Сделай, как она говорит. А если Джеймс на самом деле владеет всем, о чем говорит, то съезди в гости, посмотри и только после этого уже решай.

Когда мать вышла из комнаты, чтобы позвать на примерку мундира своего мужа, я в очередной раз напомнила Соне, что у нее, кроме Джеймса, есть запасной вариант – Некрасов, не говоря про попа Богдана и бизнесмена Юрика Самохвалова, пусть и в роли любовников. Но на безрыбье, как говорится…

– Ты же из них все равно никого не любишь, – заметила я.

У Сони на глаза навернулись слезы.

– Я любила одного Витю… – сказала она. – После него мне никто не нужен. Каждый день смотрю на коллекцию машинок в серванте – и вспоминаю его…

Николай Николаевич мундир примерил, крутился перед зеркалом, как красна девица, сходил к мужчинам за советом, вернулся, поблагодарил и подтвердил, что они с Ольгой Сергеевной приедут ко мне в следующую субботу. Потом, хлопнув очередную рюмку водки, Николай IV громогласно заявил английскому аристократу, что тот должен на всю жизнь запомнить эту встречу: ведь его принимает у себя дома человек, который за пятьдесят один год прошел путь от сперматозоида до наследника российского престола. Я подозревала, что Джеймс и так не забудет знакомство с венценосными родственниками, но мне, признаться, хотелось домой.

Я стала упаковывать вещи, и тут в комнату заглянул Андрей и заметил, что нам с ним, наверное, следует покинуть семейное торжество. Поскольку я тоже об этом подумывала, то кивнула.