Страсть по завещанию - Сабрина Джеффрис

— Возможно, ты и права, — вздохнул Оливер. — Ладно, вот что мы сделаем. Ба скажет всем, что у моей жены начались преждевременные схватки. Так как Мария не выходила из своей комнаты весь день и никто ее не видел, это прозвучит убедительно. Кроме того, Ба предложит им всем поехать в город, сходить в театр и потом поужинать. Таким образом, мы избавимся от них. Ответственность за развлечения гостей в городе возьмут на себя Айзек и Ба.

— Но я хочу быть здесь! — запротестовала Хетти.

— Здесь ты будешь только волноваться. Лучше всего, если и Минерва поедет с вами. — Отвергнув протесты Минервы, он решительным тоном продолжил: — Занимайте гостей чем угодно, но домой вы должны вернуться как можно позже. На следующий день они будут спать до полудня, и, если к тому времени мы не обнаружим Селию, то просто распрощаемся с ними.

— А почему бы нам не распрощаться с ними сейчас? — спросила Минерва.

— Потому что начнутся ненужные расспросы и вообще — не очень-то это вежливо.

— Верно, — вздохнула Ба.

Оливер начал расхаживать по комнате. Он всегда так делал, когда волновался.

— Хорошо бы выяснить, куда отправился Пинтер.

— Об этом может знать Джон, — заметила Ба. — Прошлым вечером он долго разговаривал с мистером Пинтером.

Вызвав звонком Джона, Оливер обратился к Джилл:

— Иди в комнату Селии и поищи там записку. Сделай это прямо сейчас, никто тебя не заметит. — Джилл направилась к двери, но Оливер остановил ее: — Сначала зайди к Марии и объясни, почему она не должна покидать свою комнату. Потом попроси прийти сюда Джареда и Гейба.

Он подошел к окну и выглянул в сад.

— Гейб и Джаред займутся поисками на территории поместья, пока еще не совсем стемнело. Тем временем, если нам повезет, Гейб найдет место, куда Селия отправилась пострелять. Прислугу мы привлечем к поискам только в крайнем случае. Нельзя допустить, чтобы они обсуждали случившееся со слугами наших гостей.

В комнату вошел Джон.

— Милорд, вы хотели меня видеть?

— Ты знаешь, куда отправился сегодня мистер Пинтер?

— Нет, сэр. Несколько дней назад он попросил у меня список бывших слуг и их адреса. Вчера вечером я отдал ему список. Он не сказал мне, к кому из слуг он собирается поехать.

— Но он хотя бы упомянул, с кем собирается беседовать? — вмешалась в разговор Ба.

— Нет. Он только взял список и поблагодарил меня. — Вдруг лицо Джона просветлело. — Может быть, кто-то из конюхов знает?

— Даже если он что-нибудь и говорил им, то не обязательно сказал правду, — заметила Ба. — Особенно если… — Она настороженно посмотрела на Джона. — Особенно если он хотел скрыть свою истинную цель.

Оливер взглядом указал Джону на дверь, потом повернулся к Хетти:

— Ты представляешь Пинтера каким-то интриганом. Давай предположим, что он говорил правду. Если мы так и не узнаем у слуг, куда он поехал, тогда мы с Джилл отправимся в город и поговорим с его помощником и тетей. Кто-то из них наверняка что-нибудь знает. Возможно, он уже вернулся домой.

— Не следовало ли ему сначала заехать сюда? — заметила Ба.

— Нет, если он напал на след в этом деле. А теперь, — медленно произнес Оливер, — удовлетвори мое любопытство. Что ты имеешь против Пинтера, если полна решимости оградить от него Селию?

Неожиданный поворот разговора обескуражил Хетти:

— Клянусь, абсолютно ничего! — Оливер с недоверием смотрел на нее. — Я мало его знаю. Но подобных ему я повидала достаточно. Такие люди пытаются улучшить свою жизнь за счет…

— За счет жен, которые выше их по положению? — жестко спросил Оливер. — Как в случае с нашей матерью?

Хетти покраснела.

— Твоя мать любила отца, что бы ты ни думал о ней. И хотя она ему неровня, но была хорошо образованна и имела все возможности стать достойной женой маркиза. Что же касается мистера Пинтера, то до десяти лет…

— Я знаю историю его жизни так же хорошо, как и ты, Ба, — прервал он ее. — Ты думаешь, прежде чем взять на работу человека, я не узнаю, что он собой представляет?

Она прикрыла глаза. Именно так она и думала.

— Не важно, какое у него было детство, — продолжал Оливер. — Важно то, что на протяжении двадцати лет он все создавал своими руками, в отличие от нас пятерых, которые и пальцем не пошевелили, только оплакивали своих родителей. У него было больше поводов для слез, но он упорно трудился и достиг того, что имеет сейчас. — Он взглянул на Хетти. — Я восхищаюсь им. Уверен, Селия совершит большую ошибку, если не выйдет замуж за Джексона Пинтера.

— Что ж, — фыркнула Хетти, — хочется надеяться, что ты прав!

Оливер снисходительно улыбнулся.

— Надеюсь, когда-нибудь и ты это поймешь. — Он ласково погладил ее по плечу. — По правде сказать, я сейчас больше волнуюсь за Пинтера, чем за Селию. Если они в самом деле сбежали, то, вполне вероятно, по инициативе Селии. Они вполне могут быть на полпути к Гретна-Грин, и он, бедняга, уже и сам не рад, что встретил ее.

Хотя он и говорил шутливо, в его голосе звучала тревога. Хетти знала: на самом деле он все воспринимает всерьез. И если кто и сможет найти сбежавших любовников и не допустить, чтобы совершилось непоправимое, то это только ее внук.

Удовлетворенный, Джексон лежал, крепко прижавшись к Селии, и почти не чувствовал холода — огонь в очаге давно погас. Он вообще ни на что не обращал внимания. Она — в его объятиях и наконец-то стала его. И более важных вещей просто не существует.

Селия дремала. Она лежала расслабленная, похожая на фею, такой, какой много раз представлял ее себе Джексон — с полуулыбкой на лице и рассыпавшимися по плечам волнистыми шелковистыми волосами.

Но на душе у него было неспокойно. Может, она и согласится стать его женой, но проблем еще очень много. Когда человек охвачен пылом страсти, он безмерно счастлив, не думает ни о чем, но уже назавтра люди начинают сожалеть о случившемся, особенно люди богатые, связанные вековыми традициями.

«Ее это все не волнует».

Может быть, и нет. И будь такая возможность, хорошо бы навсегда остаться в этой лачуге, заниматься любовью, лежать в объятиях друг друга, а весь мир пусть живет сам по себе. Без них. Но такое можно представить только в мечтах, а в реальности… Кроме затаившихся где-то убийц есть еще ее семья. Должно быть, они сходят с ума, гадая, что случилось с Селией, и даже не подозревают, что она находится с ним.

Раз все так произошло, позволят ли они ему жениться на ней? Или же категорически откажут? Ответа он не знал. Трагическая жизнь матери преподала ему суровый урок: аристократия живет по своим собственным правилам.

Ему хотелось думать, что Шарпы не такие, они не станут возражать против их с Селией брака, но уверенности в этом не было. Особенно если вспомнить все разговоры с миссис Пламтри.