Уакерос - Андрей Чернецов

– Так, главное держать себя в руках, главное не сорваться, – шептал Вальтер, нервно оглядывая свою базу.

Всё было спокойно.

Ничего не горело. Даже танк стоял на месте, и уже одно это успокаивающе подействовало на ненормального коротышку.

Но что же здесь всё-таки произошло? На выяснение этого вопроса понадобилось всего около получаса. Всё стало ясно, как только Федерман увидел вывороченную стену комфортного обезьянника, где недавно сидели пленные немцы.

– О нет, – простонал Вальтер, но застрелить виновных в побеге заложников не удалось, так как этих виновных не оказалось.

Команданте сделал большую глупость, забрав почти всех людей в карательный рейд. Ему ещё повезло, что этой непростительной оплошностью не воспользовались фарковцы. Покинутую базу парамилитарес мог уничтожить отряд всего из пяти человек.

Сделав большой глоток водки, Федерман стал лихорадочно набрасывать в голове план своих дальнейших действий.

В длинный список врагов добавилось ещё два человека.

По следам, оставленным протекторами армейского джипа стало ясно, что бежать немцам помогли. Не нужно быть гением частного сыска, дабы понять, что удрать пленникам помог никто иной, как предатель русский. Значит, своё предательство он задумал ещё тогда, когда соглашался на любезное предложение команданте пополнить ряды Объединенных Сил Самозащиты.

– Ах какой мерзавец, – вслух произнёс Вальтер, по-прежнему, с некоторым уважением, вспоминая Серёгу Черкасского. – Пожалуй, я посажу его на бамбук вместе с тем поганым мексикашкой.

Удивительно, но русский всё ещё был симпатичен Федерману, который всегда восхищался такими же отъявленными мерзавцами, как он сам.

– Сеньор команданте…

Вальтер резко обернулся, оторвавшись от созерцания сломанной клетки.

К нему со всех ног бежал его личный адъютант Луис Мариутти.

– Что такое, Луис, что случилось? – недовольно спросил Федерман, уже порядком уставший от лезущих из всевозможных дыр неприятностей.

Адъютант остановился рядом с командиром, защитная рубашка на нём намокла, на лбу блестели бисеринки пота.

– Тела пропали, – борясь с отдышкой хрипло сообщил он.

– Какие тела? – не понял команданте.

– Тела часовых, – виновато улыбаясь, пояснил адъютант.

Лицо Вальтера Федермана стало наливаться опасным багрянцем.

– Что такое? – Адам нервно переглянулся с изнывающим от жары Думкопфом.

Ещё немного проехав по дороге, джип вздрогнул, и окончательно остановился.

– Всё, звездец тачке, – Серёга сокрушённо ударил кулаком по рулю. – Бензин закончился.

– Надеюсь, мы успели отъехать от базы на приличное расстояние, – устало произнёс Крюгер, отгоняя от себя каких-то не в меру кровожадных москитов.

Несчастного Фрица комары доставали особенно сильно. На щеках и носу толстяка уже красовались россыпи зудящих волдырей.

– Герр Адам, это просто непереносимо, – простонал Думкопф, обмахиваясь старым номером «Плейбоя», найденным под сидением джипа.

– Да Фриц, – кивнул Крюгер, – это тебе не Мексика.

– Та что эта Мексика, – усмехнулся Серега, выбираясь из джипа. – Если бы я знал, что в Колумбии будет так весело, то давно бы уже сюда приехал вместо Египта с его идиотскими верблюдами.

– Ноги моей здесь больше не будет, – недовольно проворчал Адам.

– При условии, что мы благополучно отсюда выберемся, – деликатно напомнил Фриц.

– Да выберемся, выберемся, я вам это гарантирую, – заверил немцев русский, пытаясь найти под сидением джипа канистру с бензином.

Но канистра, к сожалению, никак не находилась.

– Что ж, – Черкасский с удовольствием почесал затёкшую спину, – бывало и похуже.

– Куда уж хуже, – огрызнулся Фриц, приканчивая на щеке очередного кровососущего гада.

– Да в той же Африке, – возразил Серега, осматривая подаренный Федерманом автомат. – Одно время я туда с женой каждый год ездил.

– Женщина на сафари лишь помеха, – знающе заметил Крюгер.

– Ну, не скажи, – Черкасский довольно осклабился, – тут всё ещё зависит, в каком качестве ты её на сафари берёшь.

– То есть? – немцы заинтересованно посмотрели на Серёгу.

– Лично я брал жену в качестве приманки, – хвастливо продолжил русский. – Эта дура, топ-модель, на большее и не годилась. Целыми днями или у зеркала сидела, или по бутикам дорогим с подругами шлялась. Вот я и стал брать её с собой на сафари, хоть какая-то польза от неё была. Ко всему она ещё любила ярко одеваться и духи у неё были на редкость вонючие, правда, по три штуки баксов за флакончик. Дикие звери от этих духов просто фонарели. Короче, посажу я её под баобабом и говорю «Сиди тут, сейчас автобус подойдёт, в местный бутик поедем». Ну, она и сидит, а мы с корешами в кусты. В общем, двух львов завалили и одного носорога. Хорошие были времена.

– А почему ты говоришь обо всём этом в прошедшем времени? – удивился Адам. – Что тебе мешает снова на сафари поехать?

– Да копы местные, – нехотя ответил русский.

– А что такое?

– Да мы недосмотрели с братвой, выпить в кустах решили, ну один из львов жену мою и сожрал, а у неё туфли на шпильках были, в итоге лев подавился и тут же подох.

– А причём тут полиция? – поинтересовался, яростно размахивающий журналом Думкопф.

– Да дело в национальном парке было, – Серёга сладко зевнул, – в заповеднике местном. Тот лев государством охранялся, мы еле ноги унесли.

– А как же жена?!! – хриплым голосом спросил Крюгер, пришедший в ужас от кошмарного рассказа русского.

– А что жена? – изумился Черкасский. – Думаю, она и не заметила, что её лев сожрал. У меня знаешь сколько в России этих жён, я даже одно время мусульманство хотел принять, гарем завести, евнухов там всяких, но уж больно много бабок на это нужно.

«Боже, какие дикие нравы, – с содроганием подумал Адам. – Шикельгрубер был полным идиотом, когда решил напасть на эту ужасную непостижимую страну».

– Ладно, – Серёга ударил ладонью по горячему капоту джипа. – Конечная станция, дальше пойдём пешком.

Фриц протяжно заскулил.

– Ну что ж… – Крюгер нехотя спрыгнул в траву. – И куда мы пойдём?

– Прямо, – передёрнув затвор автомата, русский двинулся вглубь джунглей.

Немцам не оставалось ничего иного, как последовать за своим неугомонным приятелем.

– Да, мачете нам бы сейчас очень не помешало, – заметил Думкопф, надевший на голову раскрытый посередине журнал.

– Ёж вашу мать!!! – через некоторое время заорал, идущий чуть впереди Черкасский.