Обладатель-сороковник - Юрий Иванович

Появившийся банкир выглядел как таким типам и полагается: живчик, с честными глазами и самой обаятельной улыбкой на лице. Такому люди последний рубль отдадут, ещё и благодарить станут.

Усевшись на предложенный стул, гость первым делом поинтересовался:

– Говорить можно? – имея в виду явно секретную информацию.

– Здесь – можно, – разрешил Ричард и тут же грозно нахмурил брови: – Но во всех остальных местах не забывайте о тотальном молчании! Помните: вас могут и подсмотреть, и подслушать даже в вашем денежном банковском сейфе!

– Не сомневайтесь, подобное условие мною выполняется. Поэтому перехожу к делу. – Банкир достал из внутреннего кармана наладонник и под диктовку постояльца номера стал записывать кучу самых разнообразных цифр. Причём практически без особо длинных словесных пояснений. Видимо, финансистам и слова особые не нужны для общения.

В настоящий момент уже Загралов окончательно удостоверился: озвучиваются именно секретные счета «Империи Хоча» и счета тех «спонсоров», от которых переводились деньги из-за рубежа. Если были малейшие сомнения, они моментально развеялись: готовился страшный удар по финансовой структуре, по финансовой опоре нового обладателя.

Но ещё более интересно стало, когда закончили записывать, и гость перешёл к весьма болезненной для него теме:

– Я к вопросу о безопасности всего процесса и наших жизней. Наши службы безопасности предоставили данные о поддержке Хоча и компании группой невероятно влиятельных, можно сказать, опасных лиц. Есть опасения, что они могут организовать встречный удар, который не только сломает нашу игру, но подорвёт финансовые устои наших банков. Какие у вас гарантии, господин Ричард, что подобное не произойдёт?

Тот долго пыжиться или ходить вокруг да около не стал:

– Риск подобного контрудара перекрывается и нивелируется нашей полной осведомлённостью о том, что творится в стане наших противников. И если те только лишь обеспокоятся грядущими для них неприятностями, наш человек сразу даст об этом знать.

– Отрадно такое слышать. А что по поводу нашей личной безопасности? После такого передела имущества могут добраться и до наших тел, и тогда нам не поздоровится в пламени мести.

– И тут я вас порадую. В момент передела финансов, как вы правильно выразились, будут физически устранены главные фигуры в лагере противника. После этого о всякой мести или разборках можно смело забыть. Да и обещанные лично вам преференции, как мы договорились, перекрывают любой риск. Не правда ли?

– Конечно! Только вот жить хочется всё равно, и золотой гроб ни одному покойнику удовлетворения не доставит.

После такого обмена заверениями и объяснениями собеседники перешли к обсуждению каких-то особо хитрых действий. Многоходовых фьючерсных сделок, которые непосредственно Загралова никак не касались. И он уже более спокойно мог пообщаться с фантомами своей команды.

– А что я говорил?! – экспансивно восклицал майор Лидкин. – Есть! Есть некий «крот» в наших рядах!

– Здесь ты перегибаешь, – пытался образумить его генерал Тратов. – Среди нас не может быть предателя по умолчанию.

– А я и не говорю, что кто-то сможет врать и двурушничать, находясь почти под полным контролем обладателя. Но ты вспомни, что Иван в союзе не один! Помимо него там ещё три человека!

– Опять перегиб! – уже со своей стороны его осаживал Загралов. – По-твоему получается, что компании Большого Бонзы скидывает информацию либо кто-то из наставников, либо Гон Джу?

– Несомненно! Больше некому! – горячился Лидкин. – Разве что предположить, что сейчас в Москве есть ещё один обладатель, более сильный и умелый, который, как и наш, умеет проскальзывать в чужие сферы, взламывать «слепые зоны» и вести прослушивание. Но тогда он со своими силами просто и без затей давно бы уничтожил, кого ему только не пожелается.

Теперь вмешался сам полковник Клещ:

– Тимофей Андреевич! Не надо давить на нас своей лужёной глоткой. Лучше подумай над иным: а с чего это мы поверили Печенегу? Вдруг он открыто врёт и никакого «нашего человека» не существует в природе? Скорей всего он успокаивает банкира, а сам глубоко хотел плевать и на жизнь того червяка, и на возможный контрудар. Если чего не получится в его плане, он моментально попытается смыться своими «скачками» из города и уж никоим образом не станет дожидаться гибели всех своих фантомов, как это сделали зарвавшиеся Волох и Адам. Всё-таки характер труса переделать нельзя, он побежит немедля, самым первым.

Раскричавшийся майор вынужден был согласиться:

– Может, ты и прав… Но в любом случае нам лучше действовать так, словно этот предатель и в самом деле существует.

– Согласен и на такую предосторожность, – вынес свой вердикт обладатель. Хотя тут же с сомнением добавил: – Если потом наставники не обидятся до смерти.

– Ничего, победителей не судят, – продолжал гнуть своё опытный оперативник. – Тем более если они сами окажутся в их числе. Тогда они простят и поймут всё. А вот если мы лопухнёмся с нашими контрмерами, они сами нам не простят такого ротозейства.

Тогда как в номере отеля наблюдаемая им встреча подходила к концу:

– Ещё два раза, через три и через шесть дней я передам недостающие данные, – пообещал Печенег. – Как вы после этого? Успеваете в оговоренные сроки всё подготовить?

– Несомненно! Ровно на пятнадцатый день, начиная отсчёт от завтрашнего, ранним утром, мы проведём все операции в течение получаса.

– Осечки быть не должно?

– Ни в коей мере. Исполнители и операторы даже знать не будут, как и на кого они конкретно работают. Обычная наша практика. Да и с таким размахом проведённая операция просто обречена на успех.

– Тогда прощаемся. До следующей встречи через три дня.

Гость ушёл, а постоялец, словно позабыв о завтраке, вновь углубился в работу с ноутбуком. Ещё и снаружи опять повесил табличку с надписью: «Не беспокоить». Видимо, опять собирал данные, поступающие от фантомов.

Надолго затянувшийся диспут по поводу «крота» в союзе плавно перешел к иной проблеме: кому срочно передать сигвигатор. Здесь многое зависело от мнения Игната Ипатьевича, который почти сутки имел Якова-2 в помощниках. А именно кандидатура данного колдуна казалась для обладателя наиболее приемлемой. Причём участвовало в выборе не только рациональное мышление, но и некие неопредёленные, подспудные ощущения и предпочтения. По крайней мере когда Иван думал о господине Шереметьеве, ничего в его сущности не бунтовало против этого.

Целитель тоже высказался однозначно. При этом он опирался на собранные данные про своего помощника:

– Силён мужик во всех смыслах. Даже поражаюсь, как его до сих пор за его таланты в академии наук не препарировали, почему преступники и прочая шваль его до сих пор со свету не сжила и насколько город Иваново отличается в позитивном плане от своих соседей. Яков Иванович где только со своими деяниями не отметился, с кем только не поссорился и кого только не выручил. Ну и харизма у него определённая: где только не появится, люди за ним идут и к каждому слову прислушиваются.