Древние боги славян - Станислав Ермаков

Илья «перенял» и некоторые иные свойства могущественного славянского божества, в частности творческие функции, влияние на погоду, плодородие и благополучие. Заменивший Перуна Илья-пророк следит за соблюдением клятв. Воспроизведение части этих свойств в апокрифических повествованиях об Илье — двоеверный реликт языческого мышления.

Из приведённых рассуждений и сведений явствует, что Перун:

1. Громовержец, владеющий громами и молниями, муж-плододавец, проливающий дожди на жену-Землю. Плодородие, столь необходимое земледельцу, может отождествляться и с физическим здоровьем мужа (и жены?). Он — славянский Зевс, позднее осмысление Дыя (см. соответствующий раздел). В одном из списков хроник Амартол и Малалы современники отождествляют Зевса и Перуна (см. Летописец еллинский и римский, 2001, с. 35, а также последующие поучения против язычества). В «Слове и откровении святых апостолов» объявлен «пероунь» старейшиной «во елинах».

2. Воинская функция Перуна на основании славянского материала «в лоб» не реконструируется и может быть принята во внимание только при сравнении с культом Индры и Перкунаса.

3. Перун соотносится с неугасимым Огнём (возможно, обновляемым от молнии, тогда — «небесным огнём»). Ему приносили в жертву врагов, а также жрецов, не уследивших за его священным Огнём. Это, видимо, относилось к любому священному огню, зажжённому в честь любого иного Бога. Например: «Сему же многоказненному идолу и керметь (капище) створена бысть и волхов вдан, а сей неугасимый огнь Волосу держа и жертвенная ему кури…» («Сказание о построении града Ярославля…»).

4. Символами Перуна являются камень (кремень) или огненная палка (громовая стрела, держава, булава, молот, палица). Некоторые авторы проводят аналогии между молотом и небесной мельницей (жернова которой дают искру молнии).

5. Именем Перуна клянутся при заключении договора. Перун — державный правитель, он карает за неисполнение закона, договора, клятвы. В этом смысле культ его, несомненно, княжеский по сути. Перун — бог Порядка, осуществляющий закон и его олицетворяющий.

6. Перун/Перкунас как наследник Дыя/Диеваса может рассматриваться как повелитель небесных вод и действительно должен находиться в «особых» отношениях с Велесом/Велнясом, который в этом случае может быть рассмотрен как властелин вод «нижних».

Так существует ли и если да, то какова в действительности связь между образом Ящера и Белесом? Уместно ли ставить между ними знак равенства?

А если считать, что «основной миф» должен быть космогоническим и иметь объяснительный характер (происхождение мира, человека и их взаимоотношения), а также признать таковым описание сложных отношений Перуна с неким «нижним божеством», какую картину мира этот миф описывает?

Ранее мы придерживались мнения, что Ярило — стареющий, умирающий и воскресающий бог, побеждающий своим рождением и приходом на землю Зиму-Мару, сшибающий с неё рога. Корень *яр присутствует в таких специфических словах, как «яровая овца (ярка)», «яровые хлеба». А вот образцы употребления данного корня в женском роде: ярость, ярь, ярина (овечья шерсть), яра (весна).

Март не случайно носит имя всепобеждающего подателя земного плодородия Марса. Функционально (и, не исключено, этимологически) западнославянскому Яровиту (Руевиту), славянскому Яриле соответствуют римско-этрусский бог ярой силы возрождения природы Эрил, имеющий, как и Марс, несколько жизней, хетто-хурритский Ярри, аккадский Эрра, греческий Арей.

Каково соотношение Яровит — Ярила — Эрил — Геркле — Геракл? Уместны ли вообще подобные параллели?

Первоначально Марс входил в первую триаду богов латинян (Юпитер, Марс, Квирин). По мнению большинства исследователей, был богом дикой природы, стихийного плодородия, всего неизведанного, находящегося за оградой селений, а позднее и войны.

Особо Марса почитали в первый месяц древнего италийского календаря (т. е. в марте). В это время принято было совершать обряд изгнания зимы, а животные Марса — волк, конь, бык, дятел — вели родившихся весной юношей, указывая им места для поселений.

Марс — бог-очиститель: к нему обращались с просьбой даровать плодородие земле, семейству, скоту и рабам. В жертву Марсу в лесу приносили быка. Его считали отцом основателей Рима Ромула и Рема. Копьём и щитом Марса потрясал полководец, уходя на войну. Когда военные действия заканчивались, устраивали конные состязания и приносили в жертву Марсу коня из победившей квадриги. Кровь коня собирали и сохраняли: считалось, что она имеет очистительную силу.

В позднейший период функции Марса как бога-хранителя общины Рима отошли на второй план, его стали считать тождественным греческому Аресу (богу коварной, вероломной войны (!!! — Авт.), сыну Зевса и Геры), однако представление это по преимуществу книжное. С Марсом же римляне отождествляли и главных богов племён, с которыми они сталкивались, давая местным богам имя Марса с добавлением местных эпитетов (например, Марс Тингс у германцев на Рейне).

Таким образом, древний римский Марс предстаёт перед нами в несколько ином обличье, нежели то, в котором его привыкли воспринимать большинство читателей. Некоторые исследователи даже провели параллели между почитанием Ярилы и культом бога такор же ярой силы — Диониса-Вакха (на наш взгляд, небезосновательные).

Сегодня в Яриле многие стремятся видеть солнечного бога. Подобная точка зрения есть в немалой степени следствие ряда своеобразных процессов в массовом сознании. Во-первых, дело в распространении идей исследователя XIX в. А. Фамицына, которые проникли, кажется, даже на сцену, существенно повлияв на восприятие множества людей. Опера Н. А. Римского-Корсакова по сказке А. Н. Островского, — драматичная история, написанная на основе русского фольклора, но в столь вольном авторском толковании, что от него остались лишь имена, песни да пара сюжетных ходов, — стала общеизвестна. Великий драматург, впрочем, прекрасно передал сам дух традиции. Помните: «Снегурочки печальная кончина и страшная погибель Мизгиря тревожить нас не могут» — эти слова царя Берендея поражали далёких от неё современников, удивляют неподготовленного читателя и сейчас. Но если от авторского творчества недопустимо требовать точного воспроизведения народной традиции, то и опираться на него как на источник тоже недопустимо. Однако идея Ярилы-Солнца, похоже, именно из сказки и начала своё проникновение в умы.