Шоу уходящих теней - Юрий Горюнов

– И что я там увижу? Твою маску без лица? – засмеялась Света.

– Кто знает, где мое истинное лицо.

– Давай поговорим о чем-то другом.

– Валяй, переворачивай страницу, давай вместе состаримся немного.

– Расскажи о себе.

– Что рассказывать. Много работал, много ездил. Я не могу сказать, что жизнь была скучна и уныла. Я был собой. Я делал шоу, которое хотел делать.

– Покажешь здесь?

– Да, готовлю. Приходи, посмотришь.

– Приду, но я помню, что не любишь знать, что знакомые в зале. Поэтому приду тайно, – в ее голосе звучала легкость, словно она сбросила свои мысли, которые тяготили ее.

– Можешь и днем, а если вечером на представление, тогда пусть супруг будет в гражданке, чтобы не выделяться. Да, кстати, а дети?

– Есть, сын, – с некоторой радостью сообщила она. – Его зовут Семен.

– Если тебе просто нравится это имя, то хорошо, а если в память о прошлом Семене, то приятно.

– Да, о прошлом.

– Все, Свет, тему закрыли. Если тебе что-то хочется обсудить, звони, не задумываясь.

– Спасибо, я боюсь, как бы это ни было поздно.

– Что ты имеешь в виду?

– Неизвестно, где ты будешь, и будешь ли один.

– Да, брось, это не помеха. Не будем ворошить прошлое. Я рад, как и сказал, что ты позвонила. Я думаю, что тебе стало намного легче. Ты чувствуешь, что у меня все в порядке, и я не жалуюсь на свою жизнь. Она успешна, удачна, а счастье каждый понимает по-своему. Скажи, ты счастлива?

– В общем понятии этого слова, да.

– Ну вот. Пообещай мне, что ты не будешь жить прошлым, я же чувствую, оно тебя тянет. Обещаешь?

– Обещаю. И ты тоже.

– И я обещаю. Помнить будем, как любой, кто помнит о времени своей юности. И любовь, пусть лишь коснулась нас, и ушла, но она была, и мы знаем, что это не была влюбленность. Так что обещаю не тащить за собой груз прошлого в будущее. А если захочешь увидеться звони, приходи.

– А ты все также делаешь опасные номера?

– Уже меньше.

– Будь осторожен. И все-таки, если когда-либо тебе понадобится моя помощь, то я сделаю все, что смогу. Ты же хотел лечиться у меня, я работаю в очень хорошей клинике.

– Да, помню.

– Мне пора заканчивать разговор. Будет возможность, позвоню. Свой телефон не даю. Как понимаю, звонить не будешь.

– Наверное, а домой тем более, зачем тревожить близких тебе. Но тебе правильнее было бы сказать – будет желание, позвоню.

– Пусть так. А клинику назову, – и она, назвав место, где работала, пожелала. – Удачи

– Удачи.

Повесив трубку, Семен бессмысленным взглядом посмотрел на стол, где лежали наброски к новому номеру. «Ну, вот и все, – подумал он. – Все двери в прошлое закрыты. Илона, Катя, Алина, Света – в такой последовательности я их закрыл».

Семен не жалел себя. Любое прошлое, в котором были приятные воспоминания, живут долго. Наиболее молодым виделось лицо Светы. Конечно, ему было интересно ее увидеть, но зачем?

Он явно, как будто это произошло сейчас, вспомнил их разговор, с которого начались его скитания по миру. Странная штука память, можно ясно слышать и помнить разговор из далекого прошлого в деталях, и не вспомнить, о чем говорили час назад.

Он подошел к окну. Город уже готовился ко сну, и лишь изредка шум случайной машины нарушал тишину квартала. Семен посмотрел на темное небо, затем перевел взгляд на стол, где одиноко стоял замолчавший телефон, из которого всего несколько минут назад он слышал такой близкий ему голос, который расставил все точки. Он понимал, что она звонила, чтобы сообщить о себе, и его охватило чувство глубокого одиночества. Семен подошел к шкафу, достал фотоальбом, пролистал, достал фотографию со Светой, и поместил ее на самую последнюю страницу, а альбом вернул назад. Все это уже далекое прошлое, – решил он. Затем подошел к дивану, сел взял в руки свою куклу-клоуна Кузьму, пальцы чувствовали его мягкую одежду.

Он закрыл глаза и откинулся на спинку дивана, не выпуская куклы из рук. То ли его фантазия разыгралась, то ли он задремал, но он вдруг ясно увидел арену цирка. Он увидел представление, чем-то похожее на шоу, которое сделал он, но это было зрелищнее, более правдивое. Его шоу было материальным, а сейчас он почувствовал, каким-то ему неизвестным чувством, что на арене только тени. Нервы его напряглись. Фигуры были вполне человеческие. Что это? Как они здесь оказались? И тут он понял, что это тени тех, кого он встречал на своем пути, тени тех, кого он знал, и странно было видеть работающего жонглера, фокусника, акробатов, и все выполнявших сложные номера. Акробаты парили под куполом словно птицы, перелетая с одной мачты на другую. И только в центре арены в луче прожектора сидел человек в шутовском колпаке, наблюдая за происходящим. Сидел тихо, спокойно. Вокруг него появились четыре фигуры, в серых балахонах, с капюшонами, скрывающими лица. Они кружились вокруг шута. И Семен не увидел, а скорее понял, что шут – это никто иной, как он сам, и в этот момент все тени оказались у выхода, и стали уходит за кулисы, издавая шорох одеждами. Что за бред? Тени не материальны, они не могут носить материальные одежды и издавать звуки! И куда они уходят?

Непроизвольно Семен захлопал в ладоши, и его аплодисменты гулко отозвались эхом в пустом помещении. За всем этим восхитительным зрелищем, которое было погружено во тьму, он даже не заметил, что он единственный зритель. Его хлопки нарушили тишину. От удивления он перестал хлопать и вновь услышал шорох уходящих теней. Каждая из теней, прежде чем скрыться за кулисами, поднимала руку в знак прощания. Когда почти все тени скрылись, то одна вдруг остановилась, не собираясь уходить, повернулась и отбросила капюшон, и он узнал это лицо. В тот же миг, луч прожектора сместился с одинокого шута и, прорезав тьму, ударил в глаза Семену, он зажмурился, но едва почувствовав, что тепло луча ушло, чуть приоткрыл глаза.

25

То, что он увидел, не вызвало у него ни шока, ни удивления. Потолок над ним был ослепительно белым. Дневной свет заполнял все пространство. Скосив глаза направо, он увидел окно, закрытое жалюзи, а между ним и окном знакомые лица: Николая и Данилы.

Чуть повернув голову налево, он увидел сидящую рядом такую знакомую и желанную женщину, но это почему-то не удило его. Она смотрела на него, и в ее глазах он увидел слезы. Он почувствовал, что она держит его руку и пошевелил пальцами, проверяя