Ведьмины байки - Ольга Громыко

Мародеры вразнобой, но одинаково мерзко захохотали.

– А это у нас чего? Никак упырь? – Разбойник кончиком меча заставил злобно ощерившегося Ороена приподнять голову. – Надо же, как нам сегодня свезло! И за клыки можно у знахаря горсть монет выручить, и на доху мне как раз одной шкуры не хватает…

– Война закончилась, – холодно сказал маг, прижимая к себе снова начавшего попискивать ребенка. – И в случае чего вас будут судить по законам мирного времени, как разбойников и убийц.

– Что ты сказал? – Главарь глумливо приставил ладонь к уху, – Что там у этого хмыря кончилось, э? Ничего не расслышал! Зато вот чего скажу: лес вокруг глухой, королевские глашатаи вечно с вестями запаздывают, а наше дело маленькое – сказали нежить изничтожать, мы и рады стараться. Верно, ребята?!

Банда отозвалась согласным гулом и придвинулась еще ближе. Двое, ничуть не стесняясь владельца, беззастенчиво рылись в чересседельных сумках, отшвыривая бесполезные, с их точки зрения, вещи.

– Почему бы вам просто не забрать деньги и лошадей и не убраться отсюда? – предложил Ксандр. Унижаться перед подобным отребьем было невыносимо противно, но нацеленные со всех сторон арбалеты и занятые ребенком руки сводили на нет все его магические способности. – Мы лю… путники мирные и шума поднимать не будем.

– Э, нет, мил человек, – осуждающе покачал головой главарь, – Ты, мнится мне, обмануть бедных лесных мужичков хочешь. Думаешь, не вижу, что ты колдун? И только покуда мы тебя на прицеле держим, не рыпаешься? А когда мы сдуру денежки возьмем и, откланявшись, спиной к тебе повернемся, тут-то ты нам в нее молнию какую и влепишь. Нет уж, придется тебя, болезного, вместе с упырем кончать…

Ксандр ни на секунду не усомнился в серьезности их угроз. Свидетели мародерам и в самом деле ни к чему – они же намерены через недельку-другую, когда кончатся хлебные деньки послевоенной суматохи, вернуться домой героями. Не признаваться же женам и детям, что привезенное ими золото не взято с бою в захваченном вражеском обозе, а снято с трупов мирных жителей, зачастую – своих же, людей…

Лицо мага исказилось от ужаса, он попытался было что-то пролепетать, но вместо этого побледнел, закатил глаза и повалился на спину, выпустив ребенка из рук – да так неудачно, что тот шлепнулся с лежака на землю. Будь на месте Ороена любящая мамочка младенца, она бы либо сама упала в обморок, либо, невзирая на арбалеты, кинулась проверять, все ли в порядке с ее драгоценным чадом, а разбойники без колебаний истыкали стрелами всех троих. Но, на что Ксандр и рассчитывал, по другую сторону костра сидел хоть и верноподданный, но разъяренный, не выспавшийся и оттого еще более злой вампир, который без колебаний набросился на ближайшего разбойника, по чистой случайности оказавшегося главарем. Тот успел спустить тетиву, но Ороена это не остановило – вампир сгреб человека за шиворот и рывком развернул спиной к дружкам, тоже поспешившим разрядить арбалеты. Главарь не успел даже крикнуть, только выгнулся дугой и захрипел, когда его тело пробило сразу четыре болта.

Никому и в голову не пришло для верности пальнуть в потерявшего сознание мага – а совершенно напрасно. Боясь задеть вампира, Ксандр ограничится простым силовым пассом, подкосившим колени и вышибившим из рук оружие, и приготовился было орудовать мечом, но оставшиеся без главаря разбойники не приняли боя, бросившись врассыпную.

– Мразь, – сплюнул маг, убирая меч в ножны и наклоняясь за ребенком. Судя по интонации – если это слово вообще применимо к непрерывной вибрирующей трели – и выражению сморщенного от рева личика, тот не столько испугался, сколько возмутился, приготовившись долго и жестоко мстить за столь бесцеремонное обращение.

Ороен, помедлив, разжал руки, и мертвое тело мешком осело к его ногам. Поморщившись, нашарил засевший в боку болт и, выдернув, швырнул в костер.

– Вот ты его теперь и успокаивай, – только и сказал он проштрафившемуся караульному, возвращаясь на лежак и с головой укрываясь одеялом.

Ксандр всерьез задумался: а не потерять ли ему сознание по-настоящему?

Лес горел совсем недавно – сверху еще осыпались черные хлопья бывшей листы, горький сизоватый воздух першил в горле. Уцелели только самые высокие и зеленые деревья – занявшийся до самых макушек сухостой валялся на земле в виде дотлевающих колод, а от подроста остались лишь обугленные прутики стволов.

Ороен бросил на мага быстрый, вроде бы ничего не выражающий взгляд, но Ксандр пристыженно прикусил губу и потупился, хотя причиной пожара стали вовсе не пульсары или прочие огненные магические штучки: в лесу их не использовали, да и маги уже месяц как отказались от участия в войне. Люди превосходно обошлись катапультами с облитыми смолой и подожженными ядрами.

Да, я маг. Я первым выступил на Совете с гневной и пламенной речью, убедив междурасовый Ковен Магов, до сих пор старавшийся держаться в стороне от политики, прекратить войну, приняв ради этого сторону вампиров.

Но я еще и человек. И все равно виноват – в том, что не сделал этого раньше… что вообще позволил войне начаться…

– Оrroen?! Т-ta irra, kasshen!

– Тrenn, in'sа! – охотно откликнулся Ороен, приветственно махнув рукой невидимому Стражу. – Thail’letta, na renn, weris Lan Kielanna!

– Klea, dsai w’est

Из кустов так никто и не вышел, но вампир заметно оживился:

– Он сообщит о нашем прибытии и позаботится, чтобы мы беспрепятственно добрались до города.

– Прекрасно, – с облегчением вздохнул маг, наконец-то позволив себе расслабить плечи. Хотя и до этого отлично понимал, что стреле совершенно все равно, в какую спину втыкаться – прямую или ссутуленную.

Пепелища домов и выжженные просеки встретились на их пути еще не раз. Но были и аккуратно расчищенные полянки, заново вспаханные поля и свежие, только что сложенные срубы с костяками-стропилами будущих крыш. Долина понемногу восстанавливалась – а теперь, с возвращением Повелителя, у нее и в самом деле появилась надежда на возрождение.

Центр города война почти не затронула. У эффектного фонтана посреди площади стояла стройная – пожалуй, даже худощавая – женщина в черном облегающем костюме, выжидательно сложившая руки на груди и безо всякого энтузиазма наблюдавшая за приближением мага. Легкий ветерок ворошил коротко, неровно остриженные волосы – то ли опаленные, то ли наспех обкорнанные ножом, чтобы не мешали в бою.

Ксандр заглянул ей в глаза – и содрогнулся. Черные, пронзительные, глубоко запавшие от усталости и такой же застарелой ненависти… и совершенно мертвые. Маг подумал, что, если бы Догеве пришлось-таки принять заключительный, отмененный в последний момент бой, эта женщина без раздумий бросилась бы на врага даже с голыми руками – беспощадно мстить за тех, кого потеряла.

Охраны возле нее не было, но все проходящие в тот момент по площади женщины (ни одного мужчины Ксандр не заметил – видимо, те занимались восстановлением долины, да и немного их осталось) на всякий случай задержались и настороженно присматривались к человеку, готовые, чуть что, броситься ей на выручку.