Пограничники в 1941 году. Они не сдавались в плен - Игорь Петров

О реальной опасности открытия военных действий в Забайкалье пишет генерал-лейтенант П. В. Бурмак, бывший в военные годы здесь начальником войск. «Заставы сами отстроили добротные землянки, возвели проволочные заграждения в три кола. Для ведения в круговой обороне оборудовали блиндажи. Каждая застава была превращена в опорный пункт, способный вести, если потребуется, бой в окружении… Чтобы не допустить лишних потерь при внезапном нападении врага, все пограничные заставы с начала войны были переведены из казарм в блиндажи. И в них пограничники жили до весны 1943 года»[172].

Вспоминая службу в Забайкалье в годы войны, полковник запаса С. В. Устинович пишет: «С прибытием на пограничную заставу мы сразу ощутили напряженность обстановки и озабоченность личного состава положением дел на границе. Не проходило дня без происшествий»[173].

Надо к этому добавить и очень сложные жилищно-бытовые условия. На заставах и в отрядах не хватало самого необходимого: продовольствия, топлива, были сбои в обеспечении обмундированием.

О реальности предстоящих боевых действий свидетельствовало и то, что с начала военных действий на Западе было приказано семьи с застав, пограничных отрядов, а в ряде случаев и из управлений пограничных округов эвакуировать в глубинные районы страны. И там они находились до лета 1943 года.

Сложной была обстановка на границе в Закавказье. Участились здесь случаи провокационных действий. Они выражались в заброске агентуры, обстреле наших нарядов. В начале 1942 года было получено разрешение отвечать огнем на совершенные провокации. Вот что пишет о событиях тех лет начальник Нахичеванского погранотряда полковник, позже генерал-лейтенант, С. А. Банных: «Охрана советско-иранской границы в годы войны осложнялась. По Ирану разъезжали немецкие шпионы и диверсанты, они создавали шпионские организации, готовили плацдарм для нападения на Советское Закавказье, и в первую очередь на Баку»[174].

Сложность обстановки на границе отмечало командование всех пограничных округов.

Мобилизуя личный состав на повышение боевой готовности и бдительности по охране и защите южной границы, командиры и политорганы учитывали, что начиная с марта 1940 года турецкие власти начали усиленно проводить подготовительные военные мероприятия на границе. К ней перебрасывались войска, строились дороги, возводились фортификационные сооружения, готовились позиции для артиллерии и минометов. В этот период были зафиксированы неоднократные посещения турецких пограничных гарнизонов высшими офицерами. Обстановка еще более обостряется с началом гитлеровского нападения на СССР. В это время создаются так называемые «черно-партизанские» отряды в составе 10–15 человек для шпионско-террористических действий против СССР. Их появление в 1941–1942 годах отмечалось против участков Грузинского и Армянского пограничных округов.

Усиленные военные мероприятия проводила и иранская сторона. К провокационным действиям она стала привлекать бандитские элементы из племен шахсеван, которые в прошлом участвовали в антисоветском движении в Закавказье. В начале августа 1941 года охрана границы с СССР передается полевым войскам, а с 15 августа иранцы вводят всеобщую мобилизацию.

Обострение обстановки отмечается и на участке Туркменского пограничного округа. Начальник войск округа комбриг Ф. С. Попов, военком бригадный комиссар А. А. Кузнецов в октябре 1941 года доносили в Главное управление пограничных войск о ряде провокационных действий со стороны иранцев, вылившихся в вооруженные стычки. Принятыми мерами вылазки врагов были ликвидированы, но, по оценке командования округа, они могли еще повториться.

Антисоветские настроения усилились и на Памире. Они приняли форму открытых бандитских нападений на Советский Памир. 9 сентября 1941 года в районе оз. Булункуль были убиты помощник начальника отделения штаба Мургабской погранкомендатуры Урумбаев и сопровождавший его красноармеец Дубовицкий. 20–21 октября 1941 года пограничники Мургаба провели успешную операцию против бандитов. Было убито сначала восемь, а всего 53 бандита. В последующем пограничникам еще не раз приходилось в вооруженных схватках защищать границу на Памире.

Особенно тяжелые условия сложились для погранвойск на Дальнем Востоке. Как известно, участники фашистского блока строили конкретные планы подготовки нападения на Советский Союз с востока. Это должна была сделать милитаристская Япония. Самураи давно лелеяли мечту захватить советский Дальний Восток, откуда они так позорно были изгнаны 25 октября 1922 года.

Командование наших дальневосточных пограничных округов ясно отдавало себе отчет в том, что, несмотря на существующий пакт о нейтралитете, Япония активно готовится к войне. В те годы не были известны все тайные планы фашистской Германии и милитаристской Японии, но во всей организаторской и политической работе командиров и политорганов отрядов, округов, как и центрального аппарата погранвойск, все годы войны никогда не снимался вопрос о необходимости повышения боевой готовности наших дальневосточных округов. А когда сейчас многие вопросы прояснились и тайное стало явью, то видно, какими дальновидными были эти выводы. О всем коварстве японцев свидетельствует такой факт. Сразу по возвращении из Москвы в апреле 1941 года после подписания пакта о нейтралитете министр иностранных дел Японии И. Мацуока заявил германскому послу в Токио: «Никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию остаться нейтральной в случае конфликта между Россией и Германией. В этом случае Япония будет вынуждена в силу необходимости напасть на Россию на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете»[175]. И самурайская Япония делами подкрепляла подобные заявления. Против наших дальневосточных границ она постоянно имела сильнейшую наступательную группировку в лице Квантунской армии, численность которой была доведена до полутора миллиона человек.

Провокации японцев на границе начались буквально с первых дней Великой Отечественной войны. Так, в ночь на 12 июля 1941 года на нашей высоте Малая Чертовая (участок Хасанского отряда), в 75 м от линии границы, японцы выставили рогатки, опутанные проволокой[176]. С сентября по декабрь 1942 года имели место 15 случаев группового нарушения воздушной границы японцами с провокационными целями, а всего за 1942 год таких перелетов было 44[177], а за 1942–1944 годы — 164. Пограничникам приходилось фиксировать и полеты без согласования с компетентными органами СССР американских самолетов. Только за 1943–1944 годы зафиксировано 213 таких незаконных перелетов[178].