Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни - Кеннет Уомак

а вот прямо тут, у арки «Дакоты», ее муж опять спрячется от всех в своей спальне (239).

Лимузин отъехал, и тут Фаррингтон понял, что он не позаботился о том, как ему самому добраться до студии. На его счастье, в этот момент появился Фред Симан в «универсале», загруженном гитарами и оборудованием, – он предложил подвезти фотографа. Поездка до Hit Factory была короткой, Фаррингтон выскочил на Западной 48-й, чтобы успеть сфотографировать, как Джон и Йоко подходят к зданию.

Фаррингтон знал, что из тридцати одного снимка, сделанного в тот день, Йоко скорее всего выберет те, где они с Джоном заходят в Hit Factory, где в кадр попала табличка с названием. Находясь с ними в лифте, который вел в студию на шестом этаже, фотограф заметил, что Джон становился тем шутливее, чем более встревоженной выглядела Йоко. Когда они стояли в холле, где также бросался в глаза затейливый логотип студии, Джон пошутил: «Мы что, рекламируем Hit Factory?» (240). В самой студии Джон продолжал веселиться. «Фотограф – это идея моей жены», – объяснил он, пока Фред расставлял гитары, в том числе «космический» Sardonyx, акустическую Ovation и Gibson Hummingbird из Manny’s Music.

Фаррингтон проследовал за Ленноном в аппаратную, где тот осторожно раскрыл свой кейс, но перепутал «верх» и «низ», отчего кипы нотных листов чуть не вылетели на пол. Исправив оплошность, он тут же достал фотографию Шона и прикрепил ее над микшерским пультом. Джон потом говорил: «Я чувствовал себя виноватым все время, пока мы делали Double Fantasy. У нас в студии была прикреплена его фотография, потому что я не хотел потерять контакт с тем, что у меня есть. Фотокарточка все время была там между колонками, и каждый раз проверяешь стерео – а он постоянно смотрит на меня» (241).

Вернувшись к инструментам, Леннон взял Sardonyx. Фаррингтон в этот момент снимал его и заметил на шее шрам – результат автомобильной аварии, в которую битл попал в июле 1969 года вместе с Йоко и их старшими детьми, Джулианом и Кеко; это случилось во время перерыва в записи альбома Abbey Road.

В ожидании момента, когда Джон начнет играть на странного вида электрогитаре, Фаррингтон попытался завязать разговор с Йоко. «Так как эта пластинка будет выглядеть?» – спросил он. «Мы пока не решили, – бросила Йоко коротко. – Одна сторона может быть его, вторая – моя. Или мы можем чередовать песни». В эту минуту Джон начал перебирать струны, и гитара взорвалась воющими звуками. Фотограф сделал еще несколько снимков и увидел, как Джон раскинул руки, приветствуя Эрла Слика, который только что вошел в студию. У Слика были большие планы – он надеялся прийти самым первым, чтобы продемонстрировать усердие и ответственность. Но его опередил не кто-нибудь, а Джон – тот, на кого он рассчитывал произвести впечатление (242).

«Я поверить в это не мог!» – говорил Слик, чьи планы рухнули. Он подошел, чтобы поздороваться, и поразился тому, как сердечно и оживленно приветствовал его Леннон. «Рад встретиться с вами снова!» – воскликнул Джон. «И мне тоже очень приятно, но мы не встречались», – смутился Слик. Джон заверил молодого гитариста, что того подводит память, и на самом деле они виделись на записи альбома Боуи Young Americans. «Уж поверьте, – рассмеялся Слик. – Вы – битл. Если бы мы работали вместе, я бы запомнил». Что касается сессий у Боуи, «мы, наверное, записывались в разное время». «Нет. Мы были там вместе», – настаивал Джон. У Слика оставалась единственная версия. «Может, я обдолбался до усрачки?» – предположил он. «Ну, – не стал спорить Джон, – может, и так». Если Слик думал, что тема на этом исчерпана, то он жестоко заблуждался. На протяжении всей записи Double Fantasy Джон подкалывал его: «Ну что, узнал меня теперь?» (243)

По мере того как съезжались другие музыканты, Фаррингтон сообразил: его миссия окончена, пора возвращаться в Бостон и проявлять пленку, чтобы успеть сдать фотографии Коэну. К удивлению фотографа, Йоко остановила его и предложила переночевать в «Дакоте», но тот вежливо отказался, зная, что надо успеть на дневной рейс (244).

Пока устроенная Йоко завеса секретности вроде бы держалась, но тут кое-что выяснилось. В первый день записи Давилио вышел из квартиры и по ошибке направился на студию Record Plant, а не на Hit Factory. Рассеянно подойдя к администратору Record Plant в здании на 44-й улице, аранжировщик тихонько сообщил, что пришел на «проект Леннона». И именно тогда понял, что ошибся. Потом музыкант вспоминал: «Она посмотрела на меня в полном ошеломлении и прошептала: “Я думаю, вам нужна Hit Factory”» (245).

Судя по всему, новый альбом Джона и Йоко был не таким уж и секретом.

Глава 11

Игра сердец

Как быстро узнали музыканты, Джон решительно планировал закончить работу над Double Fantasy в максимально сжатые сроки. Чтобы быть готовым ко всему, он попросил Фреда привезти из «Дакоты» в студию всю его гитарную коллекцию. «Джон взял в студию все гитары. Все битловские гитары, которые вы видели у него в руках, были в одной комнате – его Rickenbacker 325, его Epiphone Casino. Всего около двадцати гитар – чудесные старые Stratocaster, Gibson Les Paul, 335-е и другие штуки», – вспоминал Джек Дуглас.

За полчаса Джон настроился и приготовился к записи первой песни. По словам Энди Ньюмарка, «Джон пришел, поздоровался, выпил чашечку кофе, перекинулся несколькими фразами, а потом сказал: “Ладно, давайте-ка я вам, ребята, мелодию одну покажу”». Первой, вполне уместно, была Borrowed Time.

Как впоследствии вспоминал Дуглас, в первый день «все немного нервничали», даже персонал в аппаратной. Техническую сторону Double Fantasy контролировал звукорежиссер Ли Декарло, на недавнем счету которого были Live! Bootleg (1978), Chicago‘s Hot Streets (1978) группы Aerosmith и альбом Ареты Франклин La Diva (1979), записанные с помощниками Джоном Смитом и Джули Ласт. Понимая историческую значимость сессий звукозаписи Double Fantasy, Дуглас проинструктировал свою команду писать все от начала до конца, включая разговоры музыкантов между дублями. «Джек сказал, чтобы мы писали Джона в любой момент, когда он перед микрофоном», – вспоминал См ит. Для этого техники поставили в аппаратной машину Studer B67, писавшую по двум дорожкам. Порой Джон замечал тайно работавшую машину и интересовался, зачем она нужна. Техники Джека мягко его отшивали, рассказывая, что Studer предназначен для записи «эхо-сигнала». Благодаря уловке Джека получилось накопить около 115 часов разговоров в студии и не вошедших в альбом записей (247).

Тем временем музыканты уже почувствовали друг друга. «Я был, по сути, таким отвязным