Шпионка в академии магии - Морвейн Ветер

Сделав глубокий вдох я шагнула вперед.

На сей раз не было никаких видений, и даже радужных всполохов не было. Я четко осознавала, что не вхожу в портал, а всего лишь миную призрачную преграду.

Вот так легко, в самом центре парка спрятан легендарный Лабиринт, в существование которого я ни за что не поверила бы еще несколько недель назад.

Стены пещеры слабо мерцали призрачным зеленоватым светом. Таинственная дева высеченная из мрамора, имя которой давно оказалось забыто безмолвно взирала на нас. Тихо журчала в подземной речке вода.

Я огляделась по сторонам. Конечно же, сбежавший заклинатель не оставил и следа. Ни обрывков одежды на камнях, ни следов от ног в вековой пыли, толстым слоем покрывшей каменный пол.

Заклинатель не оставил ни следа здесь, в мире сотканном из плоти и крови, но тот, кто прошел Вратами, оставляет другой след.

Я провела в воздухе рукой и произнесла несколько слов. Тут же на уровне моего плеча замерцала дрожащая, полупрозрачная алая лента.

– След энергии Врат, через которые он пришел сюда… – сказала я. Подумала и добавила, – и через которые, видимо, уйдет назад.

Рован кивнул, ожидая, что я стану делать теперь.

– Ты уверена, что это «он»? – только и спросил мой спутник.

– Конечно, нет, – устало ответила я. Подошла к стене, перед которой растворялась в воздухе алая лента, и прочертила в воздухе магический знак.

Прежде, чем войти, обернулась к Ровану и предупредила его:

– Нам лучше двигаться на некотором отдалении от нашего беглеца. След будет становиться ярче если мы подойдем слишком близко. Но поскольку мы не видим, что находится по ту сторону врат… Можем ненароком наткнуться на него. В общем… будь готов. И слушайся меня.

Рован ответил еще одним кивком и я ступила во портал.

Огляделась по сторонам. Не изменилось почти ничего. Только статуя, стоявшая в центре этой комнаты, оказалась расколота пополам. След же вел в следующий портал.

– Кто это сделал?… – машинально спросила я, не ожидая, конечно же получить ответ, но, тем не менее, Рован сказал:

– По некоторым легендам беглецы, успевшие покинуть Истинный мир, были расколоты между собой. Одни преследовали других. Возможно, то, что мы видим – результат их войны.

Я подошла к статуе и оглядела ее с разных сторон.

– Какая мощь нужна была, для того, чтобы расколоть мрамор?

– Они владели магией не хуже нас. Мы сейчас выжидаем, когда беглец уйдет вперед, или просто стоим?

Я оглянулась Рована. На последнем этапе пути он стал ощутимо спешить, но я не могла понять – почему. И все-таки я кивнула и сказала:

– Идем.

Подошла к следующему порталу. Активировала его и шагнула внутрь.

Так мы миновали одну пещеру за другой, и во всех царили только запустение холод.

– Как они могли путешествовать таким… неудобным путем? – выдохнула я через пару часов, опускаясь на пыльный пол. Икры ныли, в голове нарастала усталость, какая бывает после долгой однообразной работы – ума не приложу, сколько раз я открывала порталы в этот день.

– Думаю, у них не было выбора, – Рован присел на корточки напротив меня. Он выглядел чуточку бодрей. – Я сказал, что древние так же владели магией как и мы… Но все же она должна была сколько то развиться спустя века.

– Развиться, развеяться, и снова обрести мощь… – я вздохнула. – Рован… что мы будем делать, когда найдем его?

На самом деле я хотела спросить о другом. Я хотела спросить: «Что мы будем делать друг с другом?» Но Рован увидел собственный смысл в моих словах.

– Мне ведь некуда его доставлять, – сказал он. – «Ордену» просто нужно знать, кто задумал этот ритуал. А исполнителя можешь оставить себе.

– Да… – я откинула голову назад и закрыла глаза. Меня укачивало даже так. – Ладно, – сказала я через пару минут отталкиваясь от бортика каменной чаши, – идем.

Ноги подкосились, и я чуть не рухнула в воду – в последнее мгновение Рован успел меня поддержать.

– Еще с десяток переходов – и тебе придется тащить меня на руках, сказала я, не пытаясь вырваться из его объятий.

– Если другого выхода нет… – Рован улыбнулся, а потом, к моему удивлению, внезапно коснулся поцелуем моих губ.

Пещеры казались бесконечными, а поскольку в них не было ни единого окна, я так и не узнала, сколько времени прошло. По крайней мере, еще пять переходов мы сделали до того, как я провела пальцами над стеной, вычерчивая магический знак, и увидела по другую сторону открывшегося портала не новый каменный свод, а равнину, убегающую вдаль. Там, снаружи, накрапывал дождь, но после затхлого воздуха пещер я была бы только рада ощутить прохладные капли на щеках. Вдалеке темнела рощица, и в небе кружились какие-то птицы.

Все, чего угодно я ожидала, но не такого обыденного мирка.

Я обернулась и посмотрела на Рована.

– Идем? – спросил он и шагнул вперед.

Я перехватила его руку и почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза.

Рован обернулся и теперь озадачено смотрел на меня.

– Рован… – прошептала я.

– Что?

– Мы не сможем вернуться сюда.

Рован молчал. Не спрашивал, с чего я взяла. Не спрашивал: «И что». Может быть, потому что понимал?

Я прильнула к нему и принялась целовать, так что Рован не успевал мне отвечать.

– Я не хочу, не хочу, не хочу… – в промежтуках между поцелуями шептала я. – Дункан, я не хочу тебя терять!

Рован несколько секунд стоял неподвижно, а затем обнял меня в ответ и принялся гладить по волосам.

– Не будь ребенком, Эрнестайн, – вполголоса сказал он, и мне захотелось его оттолкнуть, но Рован сумел меня удержать. – Ты знаешь, что я прав, – продолжил он чуть отстраняясь, и заглядывая мне в глаза. – Дело не в Ордене, ни в «Инициативе», и ни в ком-то еще. Как бы ты не хотела вернуться назад – ты никогда не сможешь отправиться в прошлое и остаться там.

Я молчала, разрываясь между желанием влепить ему пощечину и уткнуться носом в плечо.

– Я люблю тебя… – прошептала я.

– Я тоже тебя люблю. Но как бы мы ни хотели, от мира нельзя сбежать.

Я молчала, зная, что он говорит верные слова, но все равно не желая соглашаться с ними до конца.

– Я просто хотела… чтобы ты был со мной. Неужели это так много, Дункан?

– Много. Если для этого ты хочешь отказаться от всего, чем живешь.

– Я только тобой и жила эти восемь лет!

– Значит, пора начать жить самой.

В то мгновение, когда он произнес эти слова, я впервые по-настоящему возненавидела его.