Группа особого назначения - Михаил Нестеров

Ориентировочно он определил, что Шепелев работает на обувной фабрике и занимает руководящую должность. И телефон мог быть сотовым. Несмотря на недовольство боевика, уезжая, Марк велел ему проштудировать остальные триста страниц. Задавленный цифрами, Чувилев продолжил тупое занятие.

* * *

Руководитель информационного центра УВД Новоградской области Вячеслав Маханов торопился. У него не было ни секунды свободного времени. И в управление он заехал только на минуту, чтобы забрать из ящика стола некоторые из личных вещей. И тут же в его кабинете прозвучал телефонный звонок.

«Ну, как не везет», — раздраженно подумал Маханов, копаясь в ящике стола и думая, отвечать на звонок или нет.

Придерживая трубку плечом, он продолжил свое занятие.

— Алло? Маханов.

— Привет, Слава.

«Ну за каким чертом я снял трубку?!» — обругал себя Маханов, узнав звонившего по голосу, и ответил утвердительно и зло:

— Да. Я. Извини, Сергей, мне некогда. — Секунду помешкав, все же вынужден был спросить: — Что у тебя?

— Как всегда, мне от тебя нужна небольшая информация.

Это соответствовало действительности. Редкие просьбы Сергея Марковцева всегда касались какой-либо информации. Однако после телефонных звонков настоятеля Маханову всегда приходилось спускаться к операторам 4-го отдела и лично ковыряться в базе данных. Зачастую операторы выдавали нужную информацию без письменного запроса того или иного отдела УВД: хотя и большой, но сплоченный коллектив, дружеские отношения; для руководителя информационного отдела они проделывали несложную работу без промедления. В некоторых случаях Маханов сам садился за компьютер.

Когда полковник Баженов посвящал Аксенова в курс дела, он высказал не лишенную смысла версию о группе дискредитации и вербовки «Щита» среди правоохранительных органов. Но Маханов не знал, что информация, которой изредка он делился с настоятелем, предназначена для криминальной структуры. Только догадывался. Маханова никто не вербовал, просто знакомый и очень высокий чин из информационного центра МВД попросил майора оказывать незначительные услуги человеку, который свяжется с ним по его рекомендации.

Маханов вопросов не задавал; но однажды удивился, что человек этот — настоятель монастыря. Марковцев несколько рискованно пошел с Махановым на личный контакт и после вечеринки в дорогом кафе понял одну вещь: настоятель только делал вид, что ушел от мирской жизни, все ее прелести время от времени он восполнял с лихвой.

— Что у тебя? — повторил майор в молчавшую трубку. — Алло?

— Ты действительно куда-то торопишься? — осведомился Марк.

— Да, Сергей. Я уже опаздываю, — Маханов вздернул рукав пиджака, — вылет самолета ровно через час. У меня отпуск с сегодняшнего дня, понимаешь?

— Поздравляю, — услышал он в трубке чуть насмешливый голос. — Далеко отправляешься?

— О господи!.. — Маханов терял не только время, но и терпение. — В Сочи. — Опасаясь очередного вопроса, добавил: — Один. У меня нет привычки брать на курорт семью.

— Слава, я понимаю тебя, но мне нужна твоя помощь. Я называю тебе фамилию человека, его телефон, ты даешь мне его адрес. Проще простого. Только поинтересуйся лично.

Маханов хотел было бросить трубку, прервав разговор, но неожиданно нашел выход из сложившегося положения.

— Давай, — коротко попросил он.

— Шепелев Николай Александрович.

— Таких людей в нашем городе может быть несколько, — предупредил он, — позвони через десять минут. — И с видимым облегчением бросил трубку.

Прихватив со стола лист бумаги, он вышел в приемную, оттуда прошел в кабинет своего заместителя.

— Олег, «пробей» этого человека, — скороговоркой произнес он, положив перед Прытковым бумагу. — Через десять минут со мной должен связаться один мой хороший знакомый.

— Ты еще не уехал? — удивился Прытков, который и не надеялся сегодня увидеть начальника.

— Как видишь, — с издевкой в голосе ответил Маханов. — Сделай, Олег. Только поинтересуйся лично, — слово в слово передал он помощнику предупреждение Марковцева. — Ну все, я побежал.

Маханов пожал руку Прыткову, кивнул в приемной секретарше и быстро спустился с третьего этажа, где у центрального подъезда УВД его уже поджидала машина.

Прытков не стал обременять себя работой и связался с операторами по телефону.

Старший лейтенант Вечканев, имея на руках определенную инструкцию, немедля связался с городской прокуратурой.

— Мне нужен Аксенов, — сообщил он в трубку.

Прокопец кивнул на телефон и, дождавшись, когда начальник снимет трубку со своего аппарата, положил свою на рычаг.

— Аксенов слушает.

— Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Старший лейтенант Вечканев из областного. Докладываю: только что со мной по телефону связался капитан Прытков из отдела информации и попросил сделать запрос на Шепелева. Согласно полученной инструкции я должен передать адрес: Большая Песчаная, 57, квартира 17.

— Отлично! — оживился Аксенов, подумав, что вот с этого момента следствие, наконец-то, может сдвинуться с мертвой точки. — Действуйте согласно инструкции.

Следователь поблагодарил старшего лейтенанта и положил трубку. Вставая из-за стола, возбужденно потер руки.

— Ну, Петро, считай, они наши. Поехали, побеседуем с одним типом.

— У себя? — поинтересовался Аксенов, поочередно указывая на двери двух кабинетов.

Секретарша майора Маханова долго соображала. Наконец решила спросить:

— Кто?

— Прытков, — в рифму ответил следователь. И на всякий случай поиграл глазами.

— Он там, — улыбнувшись, ответила девушка и показала на дверь кабинета капитана Прыткова.

— Спасибо, — Аксенов кивнул Прокопцу и шагнул за порог. Помощник, не уступая старшему товарищу, обернулся и подмигнул девушке.

Прытков вопросительно взглянул на вошедших.

— Вы ко мне? — приосанился капитан.

— Петро, ты сегодня завтракал? — спросил Аксенов, не обращая внимания на хозяина кабинета.

Прокопец понял тактику, выбранную начальником, «врубился с ходу», как говорят в таких случаях, и подыграл ему:

— Да. Сосиски с кетчупом. Название, кажется, «Пикантный».

— Острый?

— Я бы не сказал.

— А я не завтракал. Горячие были сосиски? — следователь прошел к окну и выглянул во двор управления внутренних дел.

— Огненные. Пальцы обжег, пока оболочку с них снимал.

— А я не завтракал.