Квест - Виктория Старкина

class="p1">— Можно прятать швы, и все будет хорошо, а потом прилетит комета, — мрачно заметила Меланья. — Сейчас думаю, может и хорошо, если она туда ударит и уничтожит все. Все следы. Чтобы не было этого больше, чтобы стереть с лица Земли… И себя мне тоже не жалко для такого дела, в конце концов, неплохо пожила. Много повидала, много успела. Но Сенечку жаль! Такой славный малыш! Он точно не заслужил…

При мысли о сыне Меланья вновь залилась слезами, никак не могла успокоиться, сквозь рыдания просила и просила мужа ехать быстрее, еще быстрее! Но он, напротив, вдруг резко затормозил и съехал на обочину.

— Успокойся, все, хватит! — он отстегнул ремень и повернулся к жене. — Не успеем мы. Если только не изобретем телепорт. Не надо говорить мне про эту несчастную комету! И про завод не хочу больше слышать ни слова! И про твое производство тоже! Да, у нас есть дети. Но они сейчас далеко, к сожалению, далеко. Надеюсь, Бог их защитит. Если хоть кто-то спасется, пусть это будут они! Ты права, Сенечка — самый чудесный мальчик на свете, и он точно не заслужил такого конца. Но мы с тобой им уже ничем не поможем. У нас теперь есть только эти минуты, и мы сами. Больше ничего не осталось. Так зачем плакать? Давай, попробуем радоваться, хотя бы сейчас? Мы очень много работали, слишком много. Так много, что не видели жизни, она шла мимо. Может настал, наконец, момент остановиться, оглянуться назад, вспомнить хорошее? Чтобы смотреть в будущее без страха? Ведь хорошие дела мы тоже делали!

Он коснулся рукой лица жены, вытирая ее слезы, Меланья всхлипнула, кивнула, а потом бросилась мужу на грудь, зарыдала с новой силой, и он никак не мог ее успокоить. Попытался поцеловать, но она не отвечала на его ласки, а снова и снова содрогалась от рыданий. Вздохнув, Павел Петрович вытянул руку, достал из бардачка бутылку воды, налил в стакан и дал ей. Та сквозь слезы поблагодарила, сделала несколько больших глотков. Потом открыла сумочку, нашла успокоительные таблетки, приняла одну, предложила мужу. Ей почти мгновенно стало легче, сработала психология — выпил таблетку, полегчало. А раньше как-то жили без таблеток, справлялись.

— Выпей, станет лучше, — она протянула упаковку Павлу Петровичу, но тот с неожиданным упрямством замотал головой.

Меланья Красавина не ожидала, что будет настолько сильно бояться смерти, но, как оказалось, боялась. Боялась и самой смерти, и божьего гнева, и еще сильнее — куда, как сильнее, боялась оказаться виновной в случившемся. Она была твердо уверена, что именно она, модельер Меланья Красавина, супруга градоначальника Донска, являлась причиной, по которой комета оказалась здесь. Причиной, по которой скоро погибнет Земля и населяющие ее люди.

Наконец, она совсем успокоилась, рыдания стихли, женщина подняла голову и улыбнулась мужу.

— Пойдем, выйдем из машины, — предложила она, — Прогуляемся? Посмотри, тут симпатично, какое-то поле…

— Так ведь темно?

— А зачем нам свет? — чуть игриво и даже кокетливо спросила она, отстегивая ремень безопасности. — Пошли! Чего сидеть и ждать!

Она открыла дверь, вышла наружу, Павел Петрович последовал за ней. Вечер был прохладным, несмотря на жаркий день, или холодно от страха? Он не стал закрывать машину, какая теперь разница. Некому украсть. Вещи и даже кошельки оставили прямо на сидении. Взяв Меланью за руку, мэр Донска пошел по дороге, туда, где заканчивалась лесная полоса и начиналось поле.

Едва они вышли из-за деревьев и оказались на открытой местности, как увидели комету, зловещим белесым пятном выделявшуюся на фоне посветлевшего неба.

— Она стала еще больше, — испуганно выдохнула Меланья. — Уже больше луны!

— Да, — Павел Петрович кивнул, потом повернул жену к себе, так, чтобы она смотрела ему в лицо, а не на угрожающе блестевшее пятно, — Вот скажи, что она может нам сделать? Ну, убьет. И все. Ничего страшнее, чем это, не будет. Так ведь? Стоит ли бояться? Плевать на эту проклятую комету, ты сама только что хотела, чтобы все закончилось! Знаешь, что я думаю? Что я совершал ошибки, много ошибок. Я хотел быть лучшим мэром для Донска, но лучшим не был. И то, о чем ты говорила в машине, — тоже правда. Мы во многом виноваты, наверное, мы заслужили. И смерть такую скорую заслужили. И с домами этими… какая разница сейчас, что я построил новые дома, если все будет уничтожено! А сколько скандалов из-за этого было, сколько проклятий! Все зря… К чему это было? Ведь я верил, считал, что делаю хорошо, правильно. А оказалось — ничего не нужно, все без толку! Одно знаю: чем горжусь в жизни, так это моими сыновьями. Нашими сыновьями. Они разные, но оба замечательные. Отличные парни. И своей женой. Горжусь, что такая чудесная женщина вышла за меня, выбрала меня. Надеюсь, не из-за денег, как думали все.

— Все так думали, — как-то вдруг радостно подтвердила Меланья, вглядываясь его в лицо. — И сама я так думала, представляешь? Думала, вышла за тебя из-за денег, ну, по большей части из-за них. А в итоге оказалось — нет. Совсем даже нет. Если бы ты был самым бедным человеком на свете, я все равно хотела бы быть твоей женой. Теперь это понимаю, только теперь…

— Из-за кометы?

— Не только из-за кометы. Но и она помогла.

— Видишь, какая полезная комета, — усмехнулся Павел Петрович. — Значит, уже не зря прилетела! Многое можно было бы изменить, но, к сожалению, поздно… Слишком поздно.

— А знаешь, что самое страшное? — вдруг спросила Меланья. — Что, если прямо сейчас, комета исчезнет, — ничего не изменится. Мы не станем жить по-другому, не закроем завод. Ничего не сделаем, никому не расскажем. Все будет прежним.

— Но, хотя бы, теперь знаешь, что ты меня любишь, — ответил он.

— Хорошо, хотя бы, успела сделать доброе дело! Хоть одно доброе дело перед смертью, — начала было Меланья с неожиданным воодушевлением, но он не дал ей договорить и закрыл рот поцелуем, а потом повел за собой, дальше, в поле, где им уж точно не мог встретиться никто из припозднившихся путников.

В это же самое время Сенечка и его друзья приближались к заводской территории. Лес остался позади, но деревья скрывали комету, и мальчики не заметили, что на небе нежданно-негаданно появилась вторая луна. Хотя, если бы появилось даже сто лун или посреди ночи взошло новое солнце, они и тогда вряд ли бы заметили: все внимание их было приковано к махине завода, чьи мощные бетонные стены выступали прямо из земли и поднимались высоко-высоко. В темноте очертания разглядеть