Эликсир для Жанны д' Арк - Наталья Солнцева

– Идите… вас Глория Артуровна дожидается.

– Я же вроде без предупреждения. Сюрпризом.

– Сюрпризы в другом месте будете устраивать, – позволил себе колкость слуга.

Лавров вдохнул запах корицы и проглотил слюну.

– У нас пироги с яблоками на сладкое?

– Оладьи, – сердито ответил Санта.

– Я умираю от голода, – обрадовался гость.

– Кто бы сомневался!

Глория встретила Лаврова блуждающей на губах улыбкой. Она пригласила его за стол, и они молча принялись есть.

Сыщик с наслаждением поглощал бульон, картошку с мясом, салат. Хозяйка дома ограничилась первым блюдом.

– Мне сегодня приснился странный сон, – насытившись, сообщил Роман.

Глория кивнула, как будто заранее знала, о чем пойдет речь. Ей было к лицу приталенное лиловое платье, с широкой юбкой и пышными рукавами.

Лавров невольно сравнил ее с Катей. У той волосы короче… и вообще, они слишком разные.

– Она красивая?

– Кто? – растерялся он.

– Та женщина…

– Не понимаю.

Глория засмеялась, а он опустил глаза, положил себе на тарелку горку оладий и обильно полил их сметаной.

– Что же тебе приснилось, Рома? Черт хвостатый?

– Хуже. Собственная свадьба.

– И кто невеста?

– Ты не поверишь. Жанна д’Арк! – с набитым ртом сообщил он. – Мы с ней танцевали, потом она задела фатой свечу… и огонь мгновенно охватил ее всю! Она превратилась в факел. Я смотрел, как она горит…

– …и ничего не мог сделать! – подытожила Глория.

– Точно.

– Мне тоже снился кошмар, – сказала она. – Башня, которая рушится. Летят камни, из окон вырывается черный дым, люди падают вниз. А неподалеку, на холме, стоит дьявол и оглушительно хохочет.

– Больно, когда разбиваются мечты.

– Кому больно, а кому – весело.

– Некоторым доставляет удовольствие мучить других, – кивнул он, дожевывая кусочек оладьи с яблоками и корицей.

– Каждый забавляется по-своему.

– Я приехал к тебе за помощью, – признался Лавров. – Хочу, чтобы съездила со мной в одно место.

– Зачем?

– Я веду сложное расследование.

– Твои методы завели тебя в тупик?

– Угадала. Чем дальше я продвигаюсь, тем больше запутываюсь. Я почти ухватился за ниточку, но она оборвалась.

– Ты вроде отдыхать собирался.

– Не получилось, – нахмурился Роман. – Ты с самого начала знала, что не получится. Почему промолчала? Если бы я поехал в другое место…

– Ты бы поехал туда, куда поехал, – перебила Глория. – Ты не стал бы меня слушать.

– Человек соткан из противоречий. Разве это не твои слова?

– Мои. Так для чего я тебе понадобилась?

Она наблюдала за его увертками и мысленно улыбалась. Он не раскрывает карты, и в этом есть определенная интрига.

– Хочу показать тебе дом… вернее, то, что от него осталось. Он сгорел три года назад.

– Хорошо, – согласилась Глория. – Дай мне полчаса.

– На сборы?

– На подготовку. Хочу кое-что проверить.

Она спустилась в мастерскую и подошла к семи медным кувшинам[8], каждый из которых стоял на отдельном постаменте. На эмалевой вставке седьмого кувшина «красовался» черт с выступающими из рыжей шевелюры рожками.

Глория легонько прикоснулась к горлышку кувшина, залитому сургучом, и покачала головой:

– Да ты плут, как я погляжу. Плут и негодник!..

* * *

Деревня Веселки

Глория поднялась на возвышенность, откуда открывался вид на Протву, и восхищенно вздохнула:

– Красотища…

Метель прекратилась, но небо оставалось затянутым. С реки дул ледяной ветер. Лавров прокладывал путь, проваливаясь по колени в снег. Глория ступала по его следам.

– Замерзла?

– Пока нет, – она остановилась и посмотрела на заметенное вьюгой пепелище. – Дом был деревянный?

– Его называли Теремом.

– Два этажа, чудесная резьба, ставни…

– Ты его видишь? – поразился Роман.

– Есть призраки людей, есть призраки домов. Подойдем ближе. Этот дом хранит жуткую тайну.

– Надеюсь, мы ее разгадаем.

Вблизи можно было разглядеть торчащие из-под снега обугленные бревна. На дымоходе сидели две вороны, наблюдая за пришельцами.

– Иди вперед, Рома, – скомандовала Глория. – Я за тобой.

Вороны встревоженно зашевелились, но не улетели. Им было любопытно, зачем явились сюда эти люди. Мужчина шагал первым, за ним брела женщина. Она обошла пепелище кругом, внимательно приглядываясь к несуществующему более дому.

– Здесь было крыльцо, – Глория показала пальцем на снег. – Вход в Терем.

– Не лезь туда, – предупредил ее Лавров. – Можешь провалиться. Не дай бог, ногу сломаешь.

– Не полезу, – согласилась она и замерла, глядя на дымоход. Перед ней развертывались отрывочные картины пожара и той трагедии, которая разыгралась в охваченном пламенем Тереме.

Птицы забеспокоились, вспорхнули и перелетели подальше, на заиндевелую березу. Женщина вызывала у них тревогу. Она слишком пристально смотрела, как будто прицеливалась. Нет ли у нее с собой рогатки?

– Что-нибудь чувствуешь? – не выдержал Роман. – Отчего загорелся дом?

– Это был поджог. Сруб облили бензином… и пару бутылок, для верности, бросили в окна. Я вижу, как их бросают… слышу, как разбивается стекло… пламя гудит…

На Глорию словно наяву пахнуло жаром, так что она попятилась и закрылась рукавом дубленки.

– Кто это сделал?

– Вижу только силуэт… темную фигуру на фоне зарева…

– Мужчина или женщина?

Глория молчала, вглядываясь в далекую летнюю ночь, полную треска горящих бревен, клубов дыма, летящих искр и желтых языков огня, пожирающих Терем.

– Не могу разобрать… Кажется, внутри дома кто-то есть… женщина… она пытается выбраться наружу… но все вокруг охвачено огнем. Она задыхается в дыму…

– Она сгорела заживо, – констатировал сыщик. – Так? Ее сожгли.

Глория подавленно кивнула. Последние минуты жизни погибшей женщины были ужасны.

– Это Прозорин! Убийца! Я подозревал, что он…