Ее маленькая тайна - Татьяна Полякова

Придется поторопиться. Поэтому со следующего дня я заняласьсбором информации, выуживала ценные сведения из головы дорогого Папы. Для этогопришлось провести целый шахматный турнир и вертеться у него перед глазами сутра до вечера. Впрочем, он не возражал. Три операции, проведенные милицией втечение ближайших дней, особого впечатления на Папу не произвели ипо-настоящему не взволновали. Он знал, что ментам иногда везет, и горевать поэтому поводу не собирался. Мое имя в связи с данными событиями ни разу невсплыло в его мозгу. Это меня воодушевило.

В пятницу, в шесть часов вечера, у Папы собралась компанияиз четырех человек. Раньше никого из них я не видела. Все были много моложеПапы, обращались к нему подчеркнуто уважительно, но мысленно иначе как старымкозлом не называли. В общем, компания приятная во всех отношениях, потому чтоПапа, глядя на них с презрением, думал: «Щенки паршивые, передушить вас — разплюнуть, только руки пачкать неохота…» Это Папа малость загнул: и придушил бы,и руки бы испачкал, но твердо знал: на смену этим придут другие, так что смысланет душить, лучше договариваться.

Я в тот вечер выступала в роли хозяйки, то есть подносилаугощения и тут же исчезала. Но так как гостеприимство требовало, чтобы япоявлялась не раз и не два, кое-какие сведения почерпнуть сумела. Сидящийсправа от Папы тип, по имени Алексей, очень меня насторожил. Поглядывал синтересом и вроде ко мне приценивался. Не далее как вчера у них с Монахом состоялсязанятный разговор. Неожиданная дружба между ними возникла по двум причинам:один из них Папу очень не любил, другой смертельно боялся. После моейпрозрачной угрозы страх усилился. Монах решил, что найдет с Алексеем общийязык, и не ошибся. Теперь, разглядывая меня, тот силился понять, кто я и покакой надобности обхаживаю Папу, то есть надобность была ему ясна, а вот длякого я стараюсь — нет.

«Этот Алексей нам без надобности, — решила я к концувечера. — Начнет воду мутить, а мне одно беспокойство».

Док приехал около девяти, к этому времени гости с хозяиномзаперлись в кабинете, Резо и еще трое свирепого вида парней замерли возледвери, вряд ли чье-то любопытство могло укрыться от их пристального взора.Впрочем, мне их секреты были неинтересны, я уже знала все, что хотела, оттого иждала Дока с большим нетерпением.

— Запоминай, — прошептала я, лишь только мыустроились в моей комнате. Минут десять я говорила без перерыва, а Док таращилглаза и старался ничего не напутать.

— Это опасно, — нервно облизнув губы, сказал он.

— Что опасно? — разозлилась я. — Они при мнеслова не сказали, а сейчас сидят в кабинете за дубовыми дверями, обложенныеохраной, словно младенец пеленками. Сам подумай, каким боком можно меняпристегнуть к этому делу? Я знать ничего не знаю, да и возможностей узнать уменя нет.

— Хорошо, — поморщился Док. — Мне идти?

Последнее время, находясь в доме Папы, он очень нервничал иначинал ровно дышать, только подходя к калитке.

— Подожди. Попроси Орлова вот о чем: пусть завтра подлюбым предлогом арестует Алексея Лунина, он знает, кто это. Лучше всегоподержать его ночку в ментовке, накануне затеянного ими дельца. Ты понял?

— Зачем тебе это?

— Затем, чтобы у людей был козел отпущения. Если Орловиспортит им малину,

Папа и его друзья будут сильно расстроены. Надо дать имвозможность выплеснуть отрицательные эмоции.

— Я не понимаю… — нахмурился Док.

— Орлов поймет, — заверила я.

Орлов действительно все понял. Где-то после обеда Папепозвонили с сообщением, что Алексей задержан правоохранительными органами. Намоего хозяина это особого впечатления не произвело, он только покачал головой исвязался со своим адвокатом, препоручив ему это дело.

Страсти разгорелись через два дня. В таком бешенстве я Папуеще не видела. В доме все стихли и расползлись по щелям, не желая попадаться наглаза хозяину. После приступа бешенства в доме вновь появились недавние гости.Алексей, кстати, выглядел спокойно и больших неприятностей не ждал, а мог бысообразить, что события развиваются не в его пользу. Конечно, чистоесовпадение, что он накануне прохлаждался в ментовке, кто ж всерьез решит, чтоон мог проболтаться… Однако люди из-за таких совпадений легко лишаются головы.В Папин дом Алексей вошел уверенно и спокойно, а вышел с потным лбом итрясущимися губами. Больше мне увидеть его не довелось, впрочем, не только мне,но даже близким родственникам. Так как Папу не интересовало, каким путем ушелиз жизни бывший соратник, подробностей его кончины я не узнала.

«Хороший день», — удовлетворенно кивнула я, укладываясьспать.

Дождавшись, когда гроза утихнет и Папа успокоится, я решилапопросить у благодетеля компьютер. Он пылился в одной из нежилых комнатогромного Папиного дома. Для какой надобности был приобретен, оставалосьзагадкой.

Я тихонечко постучала в дверь и, услышав «да», осторожновошла. Папа в красном халате сидел на диване и пытался смотреть телевизор.Увидев меня, улыбнулся и даже напустил в глаза ласковой грусти. Шла она емунеобыкновенно. Я замерла возле двери и спросила:

— Извините, я не помешаю? (Хоть Папу я называла папой смаленькой буквы, но обращалась уважительно, на «вы».)

— Конечно, нет. Проходи, Варя, — сказал он. Япрошла и села на краешек дивана.

— Что-нибудь случилось? — голос мой звучал тихо ижалобно.

— Нет. С чего ты взяла?

— Вы не такой, как обычно. Нервничаете.

— Дела, Варя, — помолчав, вздохнул он и погладилменя по голове, машинально, как гладят болонку, когда она устраиваетсярядом. — Ты на мое настроение внимания не обращай. Тебе я всегда рад.Куда-нибудь собралась? — спросил он, мысли его блуждали далеко, но меня онобижать не хотел, потому старался поддержать разговор.

— Нет, — покачала я головой.

— Скучно тебе? — забеспокоился Папа. —Молодой девушке подруги нужны… друзья. Как вы с Резо, ладите?

— Он не злой, — ответила я.

— Да? — Папа вроде бы заинтересовался. — Акто злой?

И я охотно перечислила ряд имен, из тех, что регулярнопосещали Папу. В ближайшее время я планировала от них избавиться, так чтоследовало заблаговременно подготовить Папу, чтобы он не очень переживал из-заплохих людей.

— А что про Калинина скажешь? — спросил Папа совсе возрастающим интересом. — Здоровый такой, в пестрой рубашке, приходилвместе с Андреем?