Охотники парящих островов - Айя Субботина

Все трое стояли молча, всматриваясь в далекие языки пламени. У каждого в голове рождались собственные предположения, но никто не стал о них рассказывать.

Из-за опасения попасть в капкан двигались не так быстро, как хотелось бы. Но, как оказалось, осторожничали не зря. Уже дважды палка идущего впереди попадала в расставленную зубастую ловушку. Вначале посчастливилось Дарту, потом – Колину.

– Следующий мой, – заявила Амелия, когда перед алхимиком щелкнуло и лязгнуло.

Но девчонку вперед не выпускали, и она шла следом за ребятами.

Некоторое время они брели, старались держаться изначально избранного направления, но когда небо заволокло тучами, а луна скрылась, пришлось остановиться. Спали плохо – ночь выдалась промозглой и холодной, к тому же ближе к утру пошел мелкий дождь. Опасаясь привлечь ненужное внимание, костер разводить не стали. Перекусили вяленым мясом и подсохшим сыром.

– Хорошо хоть не на голодный желудок идем, – с натужной улыбкой сказала Амелия.

– Пожалуй, – согласился Дарт. – Ищешь хорошее даже в плохом?

– Я оптимистка. По-другому на улице нельзя. Я всегда знала, что не останусь там навсегда, что смогу выбраться. Если бы не верила, ничего бы не получилось.

– Пока вроде нечем особо похвастаться.

– Почему ты такой бука? – В ее голосе звучало возмущение. – Вас там, в Ордене, за хорошее настроение за ноги, что ли, подвешивали?

– А ведь так и было, – присоединился к разговору Колин. – Ну, почти так.

– Как это? – удивилась девчонка.

– Ну, знаешь, алхимия – дело такое, тонкое. Кто-то делает акцент на создание взрывоопасных составов, кто-то тяготеет к ядам или к специализированным боевым формулам, а кому-то интереснее заглянуть внутрь себя. Или помочь другим это сделать.

– «Ангельская пыль», – догадался Дарт.

– «Ангельская пыль», – согласился Колин. – За одно только название наставники драли нас за уши так, что потом никакие компрессы не помогали.

– И что это? – спросила Амелия.

– Наркотики во всем своем многообразии. От легких, лишь немного дурманящих головы или выключающих тело, до серьезных, одной дозы которых достаточно, чтобы навсегда проститься с реальным миром.

– Фу, на улице это называется просто «Дрянь», – поморщилась Амелия.

– Ну, мы-то народ образованный, нам важна эстетическая сторона. Делать «дрянь» – не по нам.

– И ты тоже делал?

– Только в пределах программы обучения. Меня всегда больше интересовали зелья инициации. Но некоторые лишь ради наркотиков и идут в ученики. Конечно, они там не задерживаются. Орден следит за чистотой своих рядов, за чистотой своей репутации, но какое-то время проучиться можно. Одного такого умника застукали прямо на лекции. Сидит такой паренек – спокойный, глаза полузакрыты, вроде дремлет. Наставник к нему, а тот как вскинется, как давай дурным голосом псалмы орать. На губах пена выступила, сам весь трясется. Потом бухнулся на колени, лбом молотит об пол. И ни на миг не прекратил орать. Как сейчас помню, повторяет одну строку: «Я же возрадуюсь вовек, воспою хвалу тебе, Господи…» – и раз лбом о доски. Удар звонкий такой. Его попытались скрутить, так силен стал, гад. Раскидал нас, как щенков. Пока не явились Охотники, так и бился лбом.

– И что с ним стало?

– Сначала в себя привели, а потом мы его долго не видели. Говорили, что в «холодной» сидит. Оказалось, пытались вылечить его. Да все без толку. Слишком сильно головой бился, что-то там, в черепушке, и повредилось. Когда снова его увидели, он улыбался постоянно, а в глазах пустота. Так с вечно хорошим настроением и остался. Куда-то на конюшню его определили. Там работал.

– А все потому, что дурак! – уверенно заявила девчонка. – Умный к «Дряни» не притронется.

– Не всем же быть умными, – усмехнулся Колин.

Снова в путь двинулись, как только начало светать. Короткий разговор Дарта с алхимиком определил их дальнейший маршрут: на восток. Дорог в лесу все равно нет, от лошадей толку мало. Только намучаешься переправляться с ними через болота. Съестные припасы придется расходовать аккуратно, полагаться на охоту. Дарт было возразил, что охотиться с одним лишь мечом или кинжалом – дело сложное, а ни у кого из них нет специальной подготовки, но довольный собой Колин вытащил из заплечного мешка пару пистолетов, которые, как оказалось, прихватил как трофей в гостинице.

– Жаль было оставлять, – признался он и передал один пистолет Охотнику: – Держи.

Дорога предстояла неблизкая, нужно было пересечь незнакомый лес, рассеченный болотами и населенный не только обычной живностью, но и зараженными тварями. Дарт слышал о них, даже изучал, но никогда прежде не видел вживую. Если его предположения верны, то земли к востоку от Ванд-Хала заражены недоразвитыми гнездами. По какой-то причине такие иногда появлялись, чаще всего поодиночке, редко – большими группами. Проклятых в таких местах можно не опасаться, но ядовитое болезненное влияние гнезд постепенно расползается вокруг, изменяя и убивая все живое. Их присутствие может оставаться незамеченным годами, но все это время гнезда разрастаются, их корни пронизывают почву, переплетаются с корнями деревьев. Уничтожить такую колонию крайне сложно. Почти невозможно. Разве что выжечь до основания. Странно, что местные Охотники позволили заразе так распространиться.

– Расскажи про Клыки Мертвецов, – попросил Дарт. – Куда мы идем? И что там увидим? Уж больно название громкое. С чего бы так?

– Тебе какую версию? – ухмыльнулся Колин. – Легендарную или прозаическую?

– Обе.

– Во-первых, это замок. Его строительство заказал лорд Тайрон, – охотно начал алхимик, сунув за пазуху ленту вяленого мяса, которую жевал без особого аппетита, – говорят, для своей жены. Чтобы покрыть расходы на строительство, он загнал рабочих в железные рудники, и те копали днями напролет. Люди требовали отдыха, но лорд приказал заковать их в цепи и не отпускать, пока добытого железа не хватит на покрытие расходов. И люди копали, спускаясь все ниже и ниже, пока не наткнулись на древнее захоронение. Вскрыв его, все они умерли страшной смертью. Говорят, крики несчастных были слышны даже на поверхности. Лорд Тайрон испугался и приказал завалить входы в рудники, но это его не спасло. Души погибших работников не успокоились и вернулись в замок, который к тому времени был почти готов. Мертвые вселились в живых и заставили людей убивать друг друга до тех пор, пока кто-то еще мог держать оружие. Пол стал скользким от крови, всюду валялись истерзанные тела, крики ужаса звучали в стенах проклятого замка. Лорд со своей женой заперся в приемном зале и трясся от страха. Но даже стены не уберегли его. Один из мстительных призраков завладел телом его жены. В яростном безумии она напала на мужа. Спустя много дней, когда в замке снова появились люди – кое-кто из родственников лорда проезжал неподалеку, – они нашли множество разлагающихся трупов. Единственным живым существом в замке оказалась несчастная жена. Она сидела в приемном зале за столом, на котором был распят жадный лорд, и ела его внутренности. Увидев людей, она внезапно пришла в себя и ужаснулась своему деянию. В тот же день она выбросилась из башни. Тела ее так и не нашли. – Колин поморщился, демонстрируя свое отношение к рассказанному. – С тех пор говорят, что замок растворился в тумане, и увидеть его можно лишь в полночь, в полнолуние, в самую долгую ночь, которая случается раз в году.