Кто, если не я? - Катажина Колчевська

– Вот черт! А на лекциях такого не было! – пробормотала себе под нос.

К сожалению, сознание я не потеряла, зато Роман чуть в обморок не грохнулся, когда увидел, что случилось.

– Я же говорила, что мне в туалет надо, – ворчала я, подходя к нему. Не поняла, почему он вдруг отшатнулся.

– Давай, пан полицейский, свою трубку, мне уже все равно.

Я взяла в руки алкотестер и приложила к губам белый мундштук. Через секунду появился результат. Двадцать три сотых промилле! Роман аж раздулся от важности.

– Ваши документы, пани доктор. Мы должны изъять у вас права. Составим протокол, и вас вызовут в комиссариат. Тогда мы вас обо всем проинформируем.

Я уже почти смирилась с ситуацией.

– Пожалуйста, я не могу остаться без прав! – умоляла я полицейских. – У меня маленький ребенок. Как же я в селе без машины? Пан сержант, простите, не знаю, в каком вы звании, прошу вас, пожалуйста! – Я обращалась к тому, который поважнее. У меня не осталось ни гордости, ни достоинства. – Прошу, пан полицейский, ради всего святого. Я уже не пью. Лечусь у доктора Бжозовской! Вот, у меня ее номер есть. Она вам все подтвердит. Пожалуйста, умоляю! Это просто дурацкая случайность.

Я скулила, а он стоял с непреклонным видом и что-то писал в блокноте.

– Прошу, выпишите мне штраф. Буду по гроб жизни вам обязана! – Я вытащила кошелек. – Пятьсот злотых хватит? И никаких квитанций выписывать не надо, – ныла я. Но важный полицейский совсем не заинтересовался. – Может, такое нарушение тысячу злотых стоит? Пожалуйста, помогите мне.

– Да вы что! – завопил он возмущенно. – Это же попытка дать взятку! Это же преступление! Янек, иди сюда, – крикнул он в сторону патрульной машины, и парнишка послушно подбежал к нему.

– Нет, что вы, вы не так поняли… – начала заикаться я.

– Пожалуйста, не усугубляйте своего положения. Что вы вытворяете! Напали на куратора и полицейских с ножом. Машину водите в состоянии алкогольного опьянения. Взятку пытались дать. Может, хватит на сегодня?

Наконец я поняла, что должна смириться. На сопротивление или побег шансов у меня не осталось.

– Значит, выхода у меня нет?

– Нет.

Парнишка записал мои данные, отдал мне удостоверение личности и документы на машину.

– А домой я как попаду? – спросила тихо.

Пацан в полицейском мундире посмотрел на шефа, а тот кивнул головой.

– Давайте я вас отвезу, – предложил Янек.

– Раз вы слышали о нападении с ножом, то, может, знаете, где Оля? – холодно спросила я.

– Пару дней она побудет в больнице в педиатрии, у нас нет дома ребенка. А потом ее отвезут в Торунь, – объяснил Роман уже не таким официальным тоном.

Куда ее поместят в Торуне, я знала отлично. Всю дорогу до дому молчала.

– Отличная машина! В хорошем состоянии! – сказал мальчик в полицейском мундире, отдавая мне ключи возле дома. – Теперь она вам без надобности. Может, продадите? Я бы для жены купил. – Он задумался, а потом повернулся ко мне с сияющей улыбкой.

– Нет, спасибо, самой еще пригодится, – холодно ответила я и ушла, даже не попрощавшись.

Я села за стол. Было уже поздно. Поздно было что-то делать или куда-то ехать. Позвонила в педиатрию. Олю еще к ним не доставили, но из комиссариата сообщили, что привезут на ночь четырехлетнего ребенка. Я позвонила Иоанне. Она пообещала зайти к Оле вечером и сказать, что утром я к ней приеду. Потом я позвонила пани Ренате. Она разрешила мне увеличить дозу снотворного. Утром я встала, оделась, умылась, села за руль и поехала в больницу. Оля так обрадовалась, когда меня увидела, и, как обычно, прижалась ко мне.

– Тетя! Мой!

– Моя Оля!

Я просидела с ней до самого вечера. Оставила ее только на час, чтобы поговорить с моим психиатром. Назавтра я привезла малышке игрушки и книжки, и мы снова провели весь день вместе. Оля спрашивала, почему она в больнице, ведь она совсем здоровая. Я не смогла ей ничего объяснить – просто не знала, что сказать. Не представляла себе, как подготовить бедняжку к тому, что скоро ее отсюда увезут и она снова потеряет дом.

После обеда, когда малышка уснула, я пошла к Иоанне на чай.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила она.

– Понятия не имею, Аська. Не представляю себе, как такие вопросы решаются!

– А чего ты хочешь? Знаешь?

– Знаю. Хочу забрать Олю домой и впредь оградить себя и ее от подобных ситуаций.

– Знаешь, муж моей Дороты юрист. Правда, он еще совсем молодой и только учится, но, наверное, что-то может посоветовать.

– Так давай его сюда.

– Они на выходные ко мне приедут, и я его к тебе пришлю.

– На выходные! Так это через четыре дня. А что мне сейчас делать?

– Сейчас сидите здесь. Я попытаюсь придумать Оле какую-нибудь болезнь и задержать ее хоть ненадолго. – Она улыбнулась мне над кружкой с кофе. – Больного ребенка никто в приют не заберет!

– Да ты просто ангел!

– Знаю!

Иоанна продержала у себя Олю еще неделю. Каждый день я к ней приезжала, сидела у нее с утра до вечера. Чувствовала себя такой уставшей – ведь мне уже исполнилось пятьдесят шесть и я ощущала свой возраст каждой клеточкой тела.

– Не приезжай завтра, отдохни хоть один день, – настаивала Иоанна.

– Отдохну, когда ее в Торунь заберут, – ответила я.

Приходила и рыжая обезьяна из опеки. Почти каждый день. Сначала мы были настроены враждебно. Ей не нравилось, что я сижу у Оли, но я-то знала, что нет такого закона, который запрещает мне проведывать ребенка в больнице. К тому же я подозревала, что посещать ее в приюте мне будет намного труднее. После двух-трех встреч мы с Пиорковской обе немного успокоились и смогли поговорить искренне.

– Я действительно переживаю об этих детях. Сердце кровью обливается, когда вижу, в каких условиях они живут или как их обижают их собственные родители. Даже в такой глуши, как наша, я такое повидала, что вам и не снилось, – сказала она мне.

– Я на самом деле хочу, чтобы у этого ребенка был нормальный дом. Оля ко мне случайно попала. Я сначала вообще не знала, что с ней делать, растерялась просто ужасно и мечтала поскорее от нее избавиться, – рассказывала я этой чужой женщине. – Моя жизнь меня вполне устраивала. Именно так я хотела провести старость. А потом я поняла, что эта маленькая девочка стала моей жизнью и свою старость я хочу провести рядом с ней.

– Вы еще не такая старая! Мне почти сорок, а я считаю, что вся жизнь еще впереди!

– Никогда бы не подумала, что вы позитивный человек.

– Никогда бы не подумала, что вы так привяжетесь к этому ребенку! У меня уже сложилось о вас определенное мнение, но то, что я увидела сейчас, в больнице, все меняет.