А собаку я возьму себе - Алисия Хименес Бартлетт

На следующий день Гарсон явился в комиссариат точно вовремя, но с траурными кругами под глазами. Он сварил себе кофе в машине и принял пару таблеток аспирина. Я, не поднимая глаз, продолжала работать с бумагами.

– Инспектор, – наконец не выдержал он, – как вам удалось доставить меня вчера домой?

– Я позвонила Хуану Монтуриолю, и он вас отвез.

– Мне очень жаль, что вам пришлось из-за меня потрудиться.

– Забудьте, мы бы сделали то же самое для любого другого дурака.

Он заулыбался.

– Это меня, конечно, утешает, но, в любом случае, я сожалею, что вел себя совершенно непростительно.

– Я отомщу вам тем, что пошлю одного в питомник. Это рядом с Бадалоной, вот адрес. А я останусь здесь и попробую разобраться во всех этих показаниях.

Он ушел, озабоченный и притихший. Восхищаюсь способностью мужчин превращаться из палачей в жертвы, как только они начнут жалеть себя. Для него трагедия завершилась, для Анхелы она только должна начаться пугающим сегодняшним утром. Я сделала над собой усилие, чтобы вернуться к показаниям владельцев питомников. По какой-то причине концы с концами в этой проклятой истории не сходились. Похитители собак рисковали жизнью ради одного или двух экземпляров, а потом продавали их за бесценок. Кто-то из заводчиков солгал? И если солгал, то зачем? Какой смысл лгать о похищении собственных собак? Тут была какая-то путаница, чертова путаница, возникшая много месяцев назад. Мы топтались на месте, а время шло. Взывал ли к отмщению труп Лусены? Да нет, это был самый тихий труп, с каким я только сталкивалась. Если нам не удастся разоблачить его убийцу, свершится еще одна из многочисленных несправедливостей, творящихся в мире, такая же обидная, как любовные терзания. Вот и попробуйте после этого протестовать!

Последний собаковод из нашего списка допрошен, записан, проверен. Последние показания сравниваются с предыдущими. Все они на удивление схожи, можно сказать, одинаковы. Лусена? Такого в каталонских питомниках не знают. Под воздействием солнца мое лицо заметно изменилось после стольких поездок в «природную среду», как выражался Гарсон. На его лице это воздействие еще заметнее, он смуглый, и здоровья хоть отбавляй. Не исключено, как-нибудь в выходные он вывезет на свежий воздух Валентину. Они все время проводили вместе, когда это было возможно. Гарсон только о ней и говорил. У меня создалось впечатление, что на расследование ему ровным счетом наплевать. К тому времени он был убежден, что следствие больше ничего не даст. И наверняка был прав, так как вскоре к нам поступило указание начальства сдать дело в архив. Наше время оплачивалось из государственной казны, а нам и так уже предоставили его больше, чем того требовалось для расследования убийства. Тем не менее Гарсон дожидался этого решения терпеливо, механически выполняя мои распоряжения, и не испытывал особых разочарований благодаря тому, что в его жизни присутствовала любовь. Он навещал и допрашивал владельцев питомников так же, как мог бы, например, собирать грибы. Игнасио Лусена Пастор был уже для него не больше, чем далекая точка в прошлом, маленькая черная отметина в его послужном списке, что-то такое, что вспоминается только тогда, когда после выпивки хочется погрустить.

– Завтра перепишу набело отчет об этом последнем допросе, – сказал он мне в тот день. – И если вам больше ничего не будет нужно, я хотел бы уйти пораньше, инспектор. Валентина ужинает сегодня со мной, и мне необходимо все заранее сделать.

– Вы уже решаетесь самостоятельно приготовить ужин?

– Будет салат и фаршированные свиные отбивные.

– Вы достигли большого прогресса.

– Купил мороженые полуфабрикаты.

– Все равно.

Он горделиво улыбнулся как ребенок и ушел. А я осталась одна в своем кабинете, наедине с материалами дела и с призраком Лусены, если этот Лусена когда-нибудь существовал. Правда, оставался еще Ужастик, единственный свидетель реальности своего хозяина. Придя домой, я снова внимательно его рассмотрела. В его собачьем мозгу хранился образ убийцы, только он не мог мне его передать. Любопытная связь, он мог передать мне свою любовь, но не всю правду. Видимо, поэтому собаку называют лучшим другом человека. Я вышла в патио. Воздух был чуть теплый, живительный. Пожалуй, лучше пойти спать, но прежде сделать пару глотков виски, чтобы умерить вдруг овладевшую мной непонятную тоску. Я плеснула себе хорошую порцию и через несколько минут уже спала.

Во сне, в глубоком и липком сне я услышала настойчивый звонок телефона. Но не сняла трубку. Через неопределенное время, показавшееся мне несколькими минутами, хотя этих минут было гораздо больше, телефон опять зазвонил. На этот раз я сделала невероятное усилие, чтобы выйти из летаргического состояния, и взяла трубку. Голос Гарсона дошел до меня, как из другой галактики.

– Инспектор? Инспектор Деликадо?

– Да, это я.

– Ох, инспектор, слава богу, что вы ответили! Вам много раз звонили из комиссариата. Поскольку у вас включен автоответчик, как будто вас нет дома, они решили, что с вами что-то случилось. В конце концов они нашли меня.

– А где вы?

– У себя дома, с Валентиной, я же вам говорил!

– Ладно, Гарсон, я никак не могу проснуться. Расскажите, в чем там дело.

– Позвонила женщина и сказала, что если мы хотим узнать что-то, связанное с собаками, то должны немедленно прибыть в сектор «А», улица «Ф» Свободной зоны. Давайте там и встретимся?

– Я оставила машину на работе. Сейчас вызову такси.

– Не надо, я заеду за вами, так будет быстрее. Только, пожалуйста, не заставляйте меня ждать.

Мне понадобилось еще пять минут, чтобы восстановить действительность. Донос. Какая-то женщина. Свободная зона, свободная зона… Да, это промзона со множеством складских помещений. Часы показывали час ночи. Я не очень-то соображала.

Гарсон заранее определил по карте маршрут и потому вел машину уверенно, без колебаний.

– Расскажите подробности, – не терпелось мне узнать.

– Да нечего больше рассказывать. В комиссариат позвонила какая-то женщина, спросила вас.

– Она знала мое имя?

– Да. Когда ей ответили, что в такое время вас на работе не бывает, она попросила передать то, что я вам сказал, и повесила трубку, не назвавшись.

– Определили, откуда она звонила?

– Нет, даже не пытались. Потом, поскольку вы не отвечали, они позвонили мне. Честно говоря, после того как я безуспешно пытался связаться с вами, мы с Валентиной не на шутку забеспокоились.

– Мы потеряли много времени. Патруль предупредили?

– Да, не беспокойтесь, они уже давно должны быть там.

Патруль прибыл на десять минут раньше, чем мы, но, похоже, все равно опоздал. В месте, указанном неизвестной женщиной, располагался большой склад, где хранились какие-то станки. Дверь склада была взломана. Внутри никого не оказалось, но кое-что сразу бросилось в глаза патрульным. В углу громадного помещения было пространство, огороженное переносными деревянными барьерами, – размерами примерно пять на пять метров. Пол внутри был застелен соломой.