Восход Ганимеда - Андрей Ливадный

— Так и что теперь? Не жить?! — Семен уже не на шутку начал злиться. — Волков бояться — в лес не ходить!

— Да, но, отправляясь в лес, умный человек возьмет с собой средство против этих самых волков или выберет тот лес, где их меньше!

— Не понимаю!

— А ты подумай!

Подумай… Очень легко так сказать. Внутренне, подспудно Семен понимал, что отец прав — жить в нашем мире при некотором внешнем благополучии становится страшно. Но что делать? Куда от этого денешься?! Он интересовался историей и знал, что во времена Хрущева на Западе, где люди в то время были информированы больше, чем в России, и ясно представляли себе масштаб нависшей над миром угрозы, они рыли под своими домами ядерные убежища, складировали там продукты и оружие, во времена кубинского кризиса даже ночевали там… К чему же тогда его подводит отец, который с раннего детства талдычил сыну, что главным инструментом для выживания у любого человека является разум?.. Он что, предлагает зарыться под землю, как кроту, и сидеть там в ожидании апокалипсиса?!

Нет, зная родителей, зная себя, Семен понимал — это не выход…

Заметив его замешательство, отец вернулся за стол.

— Сынок, ты должен эмигрировать с Земли… — вздохнув, произнес он.

В груди у Семена вдруг что-то оборвалось, будто там внезапно образовался вакуум.

Да что он такое говорит, на самом-то деле!

— Эмигрировать?! — машинально переспросил он. — Куда, позволь тебя спросить?!

— На Ганимед, — твердо, не раздумывая, ответил отец, и по его уверенному тону Семен понял, что они с матерью провели не одну бессонную ночь, обсуждая этот вопрос, — вот откуда тревога в их голосах по телефону, настойчивые просьбы о встрече…

«Опять они хотят решить за меня мою же судьбу!» — раздраженно подумал он. Ганимед… Это звучало по меньшей мере смешно, — как они могли предлагать ему улететь туда, если билет на межпланетный лайнер в один конец стоил больше, чем он зарабатывал за год! Не говоря уже о виде на жительство и прочих заморочках типа теста на АЙ-КЬЮ и иных достаточно жестких ограничениях…

— Послушай, Семен, это в последний раз… — Голос отца был тверд.

— Да, я понимаю, вы хотите мне добра.

— Это так. В свое время мы не пустили тебя в мелкий бизнес, заставили пойти по пути наибольшего сопротивления. Ты теперь жалеешь об этом?

Здесь он не мог возражать или спорить. Семен не жалел. В его дипломе было черным по белому написано «Инженер-конструктор опорно-двигательных систем и манипуляторов сервоприводного типа». Сегодня, когда начался промышленный бум роботостроения, эта специальность (к слову сказать, любимая и желанная) стоила любой сети мелких магазинчиков.

— Хорошо, давай подойдем к проблеме объективно… Что нужно для эмиграции?

— Прежде всего деньги, — буркнул Семен, не желая даже обсуждать данную тему. Улететь с Земли? Внутренне все его существо возмутилось против подобной перспективы. Бред какой-то! Да что я буду делать на лунах Юпитера?!

— О деньгах позже, — отмахнулся от его аргумента отец.

— Тесты, анкета, образование, здоровье… — вздохнув, перечислил Семен строки из рекламы. Все равно эта идея казалась ему заранее обреченной на провал, так почему бы и не ответить на пару-тройку вопросов?..

— Вот именно, — кивнул отец, согласившись с оглашенным списком требований. — Давай рассуждать здраво, — предложил он. — На Ганимед может улететь очень ограниченное количество народа, и прежде всего туда попадают люди умные, с высоким уровнем интеллекта, духовно богатые, имеющие высшее образование и современные специальности. Теперь подумай, каким будет общество, составленное из таких личностей?

Лада, скрытая стеной растений, вздрогнула.

Мать Семена на минуту оставила ее одну, в дальнем углу оранжереи, спустившись вниз, чтобы заново поставить чайник. Было видно — она нервничает по поводу разговора отца с сыном и ей невыносимо ожидать его окончания.

Лада стояла, всматриваясь в едва прикрытый чахлой зеленью урбанистический пейзаж, что простирался за панорамным окном зимнего сада, и невольно продолжала прислушиваться к долетающим до ее слуха фразам. Ей казалось, что этот пожилой человек разговаривает с ней, а не с собственным сыном…

— Не знаю, — откровенно пожал плечами Семен, отвечая на предыдущий вопрос. — Пап, я не верю в утопии. Подумай сам, началось третье тысячелетие, и проповедовать идеи Сен-Симона сейчас по меньшей мере наивно, согласись

Он не согласился, чего и следовало ожидать.

— В любом случае, даже если допустить, что девяносто процентов той информации о колонии Ганимеда, что поступает на телевидение и прессу, не более чем рекламный трюк, даже в этом случае там живут умные люди, отдающие себе отчет в том, что они делают, внутренне и физически здоровые, свободные от большинства пороков цивилизации, таких, как наркотики, войны, расовая и религиозная ненависть… Если Земле суждено погибнуть или превратиться в отстойник для неудачников и дегенератов, то возрождение цивилизации в конце концов начнется именно оттуда, с одной из колонизированных лун Юпитера!..

Его речь была страстной и убежденной.

— Я допускаю, что на Ганимеде нет райских кущ, как то живописуют рекламные ролики, да и глупо в это верить, ведь с момента основания колонии прошло всего двадцать лет. Думаю, что там едва ли появилась первая растительность, способная выжить вне герметичных оранжерей. Но это не пугает, а радует меня, — люди там оказались ближе к земле, они сумели оценить, что значит для человека каждое растение, каждая кроха зелени. Не думаю, что они способны без оглядки и удержу начать вдруг уничтожать ту экосистему, что создают своим потом и кровью. Значит, следуя элементарной логике, Ганимед и подобные ему поселения до определенного времени останутся зелеными оазисами, где живут люди, осознающие значение живой природы… Это еще один плюс. И в-третьих, хочу тебе заметить, колония, в которую не сливают помои, а собирают сливки цивилизации, надолго останется уникальным хранилищем генофонда, поставщиком неординарных личностей…

У Лады вдруг начала кружиться голова.

Очевидно, что она больше, чем другие, была подвержена понятию «логика». Ей внезапно приоткрылась дверь в тайный, неизвестный доселе мир, который ее разум воспринял сразу и без оглядки, воспринял именно так, как то пытался внушить Семену отец, — как мечту…

— Послушай, — долетел до нее резкий ответ Семена. — Все равно, раз такой разговор случился, скажу прямо: даже при невероятном стечении обстоятельств, допустим, я пройду все тесты, окажусь пригоден по здоровью и психической карте личности, найдется какой-то мифический спонсор, который вдруг согласится профинансировать мой отлет, даже в этом случае я вас не брошу.

— Глупо, Семен! — с внезапной резкостью в голосе заметил отец. — Я не собираюсь повиснуть гирей на твоих ногах. Пора бы понять, что мы с матерью не из разряда тех родителей, что приковывают детей к своей постели, ломая их судьбу. Лично для меня будет легче от одного сознания, что этот мир может идти своей дорогой, а ты пойдешь своей. А что касается денег, сынок, то мы уже решили этот вопрос. — Лада услышала тонкий шелест протянутых Семену бумаг.