Орудие ведьмы - любовь - Нора Робертс

– Мог бы хоть поинтересоваться, чем я хочу заняться.

Коннор чмокнул ее в висок.

– Ты то же самое могла спросить у него. Ну ладно, мы погнали, к ужину жди. Если что-то понадобится – дай знать.

Когда все разъехались, Брэнна снова села и долго в задумчивости смотрела в огонь.

Брэнна решила, что с учетом обстоятельств все, что ей нужно для «кулинарных деяний», она себе вызовет с помощью нехитрых магических манипуляций. Ей показалось, что лучшим местом для ее занятий и изысканий будет эркер на кухне, где Фин обычно завтракает. Вдобавок, когда дойдет до запекания мяса, все будет как раз под рукой.

Фин продолжал держать дистанцию и не подавал голоса. Она прекрасно понимала, что он делает это осознанно. Ну и пусть себе характер показывает, решила она. У нее и свой норов имеется, а его демонстративное игнорирование лишь подливает масла в огонь.

А больше всего ее раздражало, что готовить на его кухне было для нее сплошным удовольствием, и избавиться от этого чувства никак не получалось. Его кухня ей безумно нравилась, в ней все было продумано до мелочей – вплоть до специального крана на гибкой штанге над самой плитой, чтобы не поднимать из мойки какую-нибудь гигантских размеров кастрюлю, а налить в нее воду уже на плите.

А сама плита… Вот чему Брэнна особенно остро завидовала. Да знай она, что ей придется то и дело готовить на большую ораву, она бы и себе завела профессиональную… шестиконфорочную…

Разве это справедливо, что мужчина, который вообще не готовит, имеет кухню, оснащенную лучше, чем у нее, – а она-то свою считала образцом с точки зрения планировки и функциональности.

Вот чем были заняты ее мысли, пока она ставила мариноваться мясо и обустраивала себе импровизированное рабочее место в его эркере.

Чашка чаю, пара печений – из магазина – и ее пес, сопящий под столом в компании Багса. В размышлениях о втором зелье время прошло незаметно. Она продумывала ингредиенты, слова сопутствующего заклятия, пыталась высчитать наиболее удачное время для приготовления яда. Потом послала отцу сообщение с вопросом о демонах – вдруг ему либо кому-то из его знакомых известно о них больше, чем ей удалось найти.

Когда, грязный после работы на конюшне, явился Фин, Брэнна уже отложила книги в сторону и, устроившись за стойкой, чистила морковь.

Он молча достал себе пива.

– Позволь тебе напомнить, что идея оставить меня на этой кухне принадлежит тебе. – Она не повысила голос, но возмущение в ее тоне слышалось явственно. – Так что, если ты намерен и дальше злиться, лучше тебе пойти куда-то еще.

Фин стоял в потрепанной куртке, еще более старом свитере, джинсах с прорехой на одной коленке и сапогах, знававших лучшие времена. Спутанные и растрепанные ветром волосы обрамляли его застывшее лицо.

Выглядел он невероятно сексуально, отчего Брэнна злилась еще больше.

– Я на тебя не сержусь.

– Тогда должна сказать, у тебя оригинальный способ демонстрировать дружеское расположение, особенно если учесть, что ты дважды приходил и уходил, не сказав мне ни слова.

– Я покупаю двух новых лошадей. Плюс веду переговоры с сокольником о продаже одной нашей молодой птицы. Это часть моего бизнеса, на котором все держится! Я погружен в эти проблемы…

– Это для меня ничего меняет.

– Ничего?

– Ничего. Прошу тебя с таким настроением уйти куда-нибудь подальше. Места в доме хватает.

– Что ж… раз ты превращаешься в какую-то жалкую идиотку…

Она физически ощутила, как кровь прилила к щекам.

– Теперь я у тебя еще и жалкая идиотка?

– С моей точки зрения – да.

– Ах, с твоей точки зрения… В таком случае я сама уйду. – Брэнна швырнула овощной нож, отодвинула ногой табурет и бросилась к выходу, но Фин перехватил ее за локоть.

Она отпихнула его с такой силой, что не будь он готов, то отлетел бы к противоположной стене.

– Брэнна, остынь! Бери пример с меня: я весь день только этим и занимался.

В ее дымчатых глазах полыхал огонь, голос дрожал от бешенства.

– Никто не смеет называть меня идиоткой – ни жалкой, ни какой другой!

– Я тебя идиоткой не называл, только посоветовал в нее не превращаться. – Его голос был холоден, как январский дождь. – В третий раз повторяю: я на тебя не сержусь. Я зол на него, но это далеко не отражает того, что я к нему испытываю из-за того, что негодяй посмел к тебе прикоснуться.

– Он отравил Коннора, чуть не убил Миру и Айону, Бойлу спалил дочерна руки, а ты из-за него оказался распростертым на полу в моей кухне. И тебя взбесило то, что он теперь знает форму моих сисек?

Он взял ее за плечи, и она увидела, что он не лжет. В его глазах плескалось нечто большее, чем гнев.

– То были ранения, полученные в бою – неважно, в честном или нет. А что он сделал сегодня с тобой – совсем иного рода. Ты только-только вновь подпустила меня к себе – а он уже тут как тут? Ты что, не усматриваешь связи? И тебя не настораживает то, что это произошло именно сейчас? Ведь он это сделал с единственной целью – чтобы каждое мое прикосновение напоминало тебе о том, от кого я произошел, чья кровь во мне течет.

– Это не…

– Как же ты, с твоим умом, не видишь, что он вступил с тобой в контакт? Физический контакт, посредством которого он мог утянуть тебя из нашего времени и из наших мест туда, куда ему вздумается?

Брэнна хотела что-то возразить, потом примирительно подняла руки вверх и дождалась, когда он отпустит. Тогда она вернулась к стойке и снова села.

– Ты можешь называть меня жалкой идиоткой, Фин, так мне и надо. Мне это совсем не пришло в голову, но теперь вижу, что ты прав. По первому пункту: я не думала, что он преследовал такую цель, потому что ты не имеешь никакого отношения к тому, что он сделал или пытался сделать со мной. Я бы ни за что не стала думать о нем, когда я с тобой, Фин. В этом ты ошибаешься. Он хотел заставить тебя так думать, и это ему удалось.

Она протянула руку к его пиву, но качнула головой.

– Нет, пива не хочу.

Не проронив ни слова, Фин повернулся, взял бутылку вина, которое она добавила в маринад, вынул пробку и налил ей целый бокал. Брэнна не спеша отхлебнула.

– Что до второго пункта, то у меня крепкие корни. Он, может, и воображает, что стоит ему захотеть, и он утянет меня в любое место и время по собственному желанию. Но видит бог, это не в его власти. В этом смысле я приняла меры предосторожности, когда он пытался заманить Миру. Кроме того, нам прекрасно известно, каким образом он перемещается во времени. Можешь мне поверить.

– Ладно.

Она подняла брови.

– И это все?