Вкус греха - Алисса Джонсон

— Что это?

— Квитанция на доставку. — Вит наклонился ближе, чтобы прочесть: — Ящик пчелиного воска, маленький, одна штука; ящик портвейна, большой, одна штука…

Она опустила руку.

— Я умею читать, Вит. Никак не возьму в толк, почему это так важно.

— Смотри внимательнее, злыдня.

Она снова взглянула на квитанцию, но ничего подозрительного не заметила и покачала головой.

— Прости, я не понимаю… Вит указал на позицию:

— Два ящика чернил «Золотая корона».

— И?.. — спросила она. — Я никогда о них не слышала, но…

— Чернила «Золотая корона» очень похожи на те, которые используют для печати банкнот.

Мирабелла нахмурилась.

— Это ничего не доказывает: любой может купить эти чернила. Может, дяде нравится их цвет.

— Их просто так не купишь, — сказал Вит. — Их нужно заказывать.

— Все заказывают чернила, Вит, и по разным причинам.

— Два ящика?

— Это странно, — согласилась она и заново просмотрела список. Подсуммы, сумма, номер счета-фактуры, подписи, дата, способ доставки. Она снова взглянула на дату и рассмеялась.

— Да квитанции почти десять лет, — сказала Мирабелла.

— Я заметил.

Она вернула ему листок и покачала головой.

— Если бы дядя десять лет штамповал фальшивки, его, как мне кажется, давно бы разоблачили.

— Я сначала тоже так думал, — сказал Вит, спрятав квитанцию в карман. — Но то, что барон пока не попался, легко объяснить. Во-первых, он мог все это время работать над технологией, чтобы улучшить…

— Мой дядя в принципе не работает, — язвительно засмеялась она. — Тем более, ничего не улучшает.

— Во-вторых, — продолжил Вит, — он мог ждать, когда привезут остаток заказа, или времени, когда проследить заказ и выйти на него станет невозможно.

— Ему бы не хватило терпения, Вит.

— В-третьих, и я думаю, что все обстоит именно так, он передавал купюры человеку, сбывавшему их за границей.

— Ах! — Версия о сообщнике казалась правдоподобной. Мирабелла знала, что дядя не смог бы самостоятельно провернуть такое сложное дело — его кто-то направлял. — Думаю, ты прав. Но вряд ли старой квитанции достаточно, чтобы доказать это.

— Да, но у меня почти неделя впереди.

— Теперь ты уверен, что он виновен?

Вит задумался и покачал головой.

— Не знаю. Если честно, мне нет дела до твоего дяди.

— Ты в этом не одинок, — заметила она.

— Да, но только если мы оба ищем доказательства его вины в серьезном преступлении.

«Мы оба», — подумала она и сдержала улыбку: он назвал их командой. Это так ее порадовало, что Мирабелла решила не уточнять, что ищет доказательства невиновности дяди, а не его вины.

— Ты боишься, что делаешь из мухи слона: видишь смысл там, где его нет, только потому, что уверен в его виновности.

— Я не боюсь, — возразил он с таким обиженным видом, что Мирабелла не смогла не улыбнуться. — Любая деталь может оказаться важной. Почему ты улыбаешься?

— Да так, без причины, — солгала она. — Нравится, как ты рассуждаешь.

— Вчера за ужином я не был рассудительным, когда представлял, как избиваю барона до полусмерти.

— И оригинальным тоже. Подобные мысли посещают меня дважды в день.

— У тебя есть для этого масса поводов. Я хочу отвезти тебя в Хэлдон.

— Мы уже столько раз…

— Я сказал: хочу, а не отвезу.

Она понимающе кивнула. Будь ее воля, они бы давно уехали в Хэлдон.

— Мне нужно распорядиться насчет ужина, пока не вернулись гости.

Вит покачал головой.

— Ты больше не спустишься к ужину.

— Я должна, Вит. Дядя хочет, чтобы я изображала хозяйку.

Он взял ее за руку и повел к двери.

— Эпперсли я беру на себя. Будь в комнате и запри дверь.

Она с радостью подчинилась.

— Ты придешь за мной? Не станешь сам обыскивать комнату?

Вит долго молчал и не мог решиться, затем ответил:

— Я приду.

Вит подождал, пока барон отдохнет после охоты, и заглянул к нему в кабинет.

— Как голова, сынок? — спросил Эпперсли, когда Вит вошел в комнату.

«Какой я тебе сынок?» — сердито подумал Вит, но сдержался, сел напротив стола, откинулся на спинку стула и вытянул ноги, надеясь, что выглядит праздно.

— Боюсь, все еще держится на плечах. Как охота?

Барон тяжело вздохнул.

— Чертовы браконьеры перебили всю дичь.

— Очень жаль, — сказал Вит, поздравив себя с тем, что сумел сдержать улыбку.

— Не думаю, что ты пришел поболтать об охоте, Тарстон.

— Я здесь, чтобы поговорить о вашей племяннице.

— О Мирабелле? — Барон нахмурился. — Чего ради? Мало тебе ее в Хэлдоне, что ли?

— Как раз наоборот, поэтому я и пришел к вам. — Он нервно поправил галстук. — Я понимаю, Эпперсли, она вам родня, но, может, девчонка посидит денек-другой в своей комнате?

— Слышал, вы не ладите?

— Она у меня уже в печенках сидит. Кроме того… — Вит бросил беспокойный взгляд на открытую дверь, перегнулся через стол и шепотом сказал: — Она ябедничает маменьке. Как я могу расслабиться, когда рядом женщина, которая постоянно доносит моей матери?

Барон поджал губы.

— Понимаю. Я прослежу, чтобы она сидела у себя.

Вит с облегчением вздохнул.

— Благодарю. Отец всегда говорил, что вы не без царя в голове.

Эпперсли кивнул, словно у него были причины считать прозвучавшую ложь правдой.

— Какая жалость, что его больше нет с нами! Он бы гордился тобой, можешь не волноваться.

— О, я не волнуюсь.

— Мы с приятелями поспорили, как каждый из нас сыграет в ящик. Я выиграл сто фунтов. Остальные думали, что твой отец умрет от сифилиса.

— Наставив вам рога?

Барон моргнул, затем запрокинул голову и разразился хохотом.

— Весь в отца! — наконец произнес он, немного угомонившись. — Тот тоже был мастак сострить.

— Да, я помню, — пробормотал Вит, с трудом сохранив на лице веселое выражение слегка растроганного, но по большому счету скучающего молодого человека.

— Мы сделаем из тебя его достойного наследника.

— Жду не дождусь.