Тайный знак - Алёна Жукова

Ася открыла рот, чтобы поблагодарить, но София не дала ей ни слова сказать, взяла за руку и потянула в комнату разглядывать журналы.

Перелистывая страницы каталога, Ася поглядывала на без умолку стрекочущую о модных тенденциях этого сезона Софию и поражалась ее живости. В свои почти восемьдесят худенькая, красиво причесанная и элегантно, в спортивном стиле одетая София выглядела куда моложе Клавы. Вспомнив о Клаве, Ася сморщилась как от зубной боли. Трудно было представить Клавино появление в этом аристократическом семействе.

Согласившись с Софией, что кремовое кружевное платье лучшее в каталоге, Ася, счастливая, поехала домой, а уже на следующий день ей позвонили из бутика Магды, сказав, что ждут на примерку. София тоже приехала, чтобы оценить со стороны, как платье сидит на невесте, а еще обговорить все, что к нему прилагается.

Увидев платье на манекене, Ася обомлела. Она сомневалась, что сможет втиснуться в него, а если и получится натянуть, ничего не порвав, то сможет ли хоть шаг в нем ступить? Узкое наверху, платье расходилось роскошным воланом книзу. Сзади подол создавал подобие шлейфа. Все это великолепие из нежнейшего кремового кружева подсвечивалось бледно-розовой подкладкой. Ася стояла завороженная, а хозяйка бутика радостно воскликнула:

– Великолепно, оно точно будет по ней!

В примерочной, вопреки ожиданиям, платье легко наделось и село как влитое. Ася улыбнулась своему отражению в зеркале, подбородок взлетел, спинка выпрямилась.

– Ах, красавица, какая! – всплеснула руками София, любуясь девушкой. – Ну просто царица!

Заметив на Асиной шее ленточку с неказистой палочкой, поинтересовалась, что это за штука такая, и, узнав, что это талисман, доставшийся от мамы, попросила все же на свадьбу не надевать: царской жемчужине он совсем не пара. Ася немного огорчилась, но подумала, что София права. К тому же с того дня, как они переехали в Канаду, талисман словно умер: уже никогда не дрожал, не нагревался. Она не сразу заметила его безжизненность, слишком была увлечена новой жизнью. Но какое-то время спустя вдруг осознала, что он ни на что не реагирует. Как объяснить это, не знала. Вернувшись домой, она сняла его и положила в коробочку рядом с жемчужиной.

Наконец наступил день, когда нужно было встречать маму Клаву. В аэропорт Пирсон Миша и Ася поехали на лимузине с личным шофером семьи Граве, а в доме, который теперь родня называла вместо «старого» «детским», шли приготовления к встрече дорогой гостьи. София распорядилась нанять на вечер повара и официантов, заказала много цветов, выставила фамильное серебро.

– Мишенька, сына дорогой! – закричала Клава, выкатив тележку, груженную тремя чемоданами. Аси она словно не замечала.

– Мамка, молодец, как долетела? – Миша обнял ее и потянул Асю за руку. – Давайте, девчонки, обнимитесь.

Клава прижала Асю к груди так, что аж хрустнуло.

– Ну, ты и тощая стала, – осмотрела она невестку и тут же перевела взгляд на сына: – И ты, сынок, отощал. Не кормят вас, что ли? Я читала, что все продукты тут из пластмассы сделаны. Ничего натурального. Боже ж ты мой! Как вы оба вымахали. Вам бы еще расти и расти, а вы поженились. Как тут с погодой, не холодно? Говорят, в Канаде ветры сильные и животных диких много по городу ходят – и лоси, и медведи.

– Мам, ну какие медведи? Белки разве что и еноты. У нас цивилизация, небоскребы. И продукты нормальные, мне нравится, – улыбнулся Миша.

– Ну, ничего, сыночка, я колбаски привезла, нашей, московской, икорки черной к свадьбе и сало настоящее, базарное. – Клава с гордостью глянула на гору своих чемоданов.

– Ну, ты даешь, мать! – присвистнул Мишка. – Как же ты таможню прошла? Нельзя же это все провозить! Тебя могли арестовать.

– Вот еще, а я почем знаю, что нельзя.

– Ты же декларацию заполняла.

– Чего заполняла? Эту бумажку, что ль, в самолете? Так мне помогли, и я везде «но-но» поставила.

– В смысле, «нет» на английском?

– Точно. А когда мне хлопец чернорожий, пардон, чернокожий, на таможне что-то проквакал, то я ему на чистом английском выпалила, как пулемет: «Ай гоу ту май сан вединг» – и от себя добавила: «Хелло!» Два дня учила и в самолете повторяла, чтоб не забыть. Он сразу меня и пропустил.

Подъехав к дому, ребята чуть не потеряли Клаву. С трудом выбравшись из машины на затекших от долгого перелета ногах, она глянула на дом и тут же, охнув, схватилась за сердце. Через секунду она уже лежала на земле без сознания. Ася побежала в дом, чтобы вызвать «скорую», а Миша с водителем лимузина пытались вывести Клаву из глубокого обморока. Наконец им это удалось.

Открыв глаза, Клава увидела по меньшей мере дюжину склоненных над ней лиц: перепуганную родню, повара в колпаке и официантов во фраках.

– Сомлела я что-то с дороги, – пожаловалась она и попыталась встать.

Миша подхватил мать и потихоньку повел к парадной двери.

Она успела шепнуть ему на ухо:

– Это ж не дом, Мишаня, а дворец какой-то.

Мишка только хмыкнул.

На самом деле дом был совсем небольшой и очень старый, построен он был в викторианском стиле. То, что Клава назвала дворцом, напоминало старинный замок в миниатюре, с башенкой, украшенной остроконечной крышей, со стрельчатыми окнами и стеной, увитой плющом. Перед домом была лужайка, в центре которой стоял фонтан, у подножия которого клубились цветы, а по бокам возвышались густые елки. Клаве была выделена комната на первом этаже с видом на патио и маленький садик, где центральное место занимали два дерева: клен и береза. Когда-то давно София посадила их так близко друг от друга, что стволы и ветки переплелись. «Как в моей жизни Россия и Канада», – говорила София.

Очень быстро Клава окончательно пришла в себя и со всеми перезнакомилась. Забила холодильник припасами, удивив повара-француза шматком сала в тряпочке. Почему сало надо заворачивать именно в тряпочку, он так и не понял, но решил обязательно выяснить у специалистов по русской кухне.

Празднично накрытый стол отсвечивал золотобагряными красками канадской осени. София любила в сервировке соответствовать времени года: скатерть и салфетки цвета луковой шелухи, кремовый фарфор с коричнево-золотой каймой, пурпур бокалов на высоченных ножках. В низких вазах в форме соломенных шляп стояли букеты астр, в цветах преобладали лилово-бордовые тона, разбавленные легкой дымкой резеды и яркой зеленью остроконечных листьев.

На первое официанты подали суп-пюре из цветной капусты и голубого сыра. Клава попробовала и отложила ложку. Она с минуту поерзала на стуле и, не выдержав, громко потребовала московские гостинцы:

– Я, что ль, продукты зря везла? Хочу вас всех нашей колбаской угостить. А там еще две баночки икры черной, но это можно на свадьбу, как хотите. А вот по сервелатику сейчас вдарим, деликатес как-никак.

Она вскочила, чтобы выбежать на кухню, но София, улыбнувшись, остановила ее, попросив официанта уважить гостью и принести все, что она хочет. Он вскоре вернулся с подносом, на котором стояли икорница на льду и тарелочка с колбасой, нарезанной тонкими, почти прозрачными ломтиками.