Очевидец - Анна Богстам

Новое сообщение от Лизы появилось на экране.

Я знаю, о чём ты думаешь, но ты просто скажи привет, я так делаю. Остальное решится само собой.

Не всегда. Харриет помнит, как однажды Лиза слала ей отчаянные смс из гардероба. Чрезвычайно приятный мужчина, с которым она пошла к нему домой, оказался обладателем намного менее приятной жены, которая вдруг вставила ключ в замок входной двери, и Лизе пришлось прятаться в укромном уголке, где она и провела остаток ночи.

Но на «привет» раскошелиться можно, решает она, убирает телефон в сумку, берёт бокал в руку и идёт к камину. Влияние ли это алкоголя, Лизиных смс или попросту реакция на сегодняшнюю вспышку злости, она не знает, но чувствует, что ей нечего терять.

– Привет ещё раз, – говорит она и садится в кресло напротив.

Он отрывает взгляд от газеты и смотрит на неё.

– Спасибо за коктейль, не хочу мешать, но ты как-то выделяешься из толпы.

– Часто ходишь сюда? – спрашивает он и улыбается ей.

– Я живу в деревушке тут неподалёку, – отвечает Харриет.

– А я нет, – говорит мужчина. – Я здесь по работе.

– Это видно. – Харриет отмечает пустой стакан из-под виски рядом с газетой. Невозможно догадаться о его профессии, но он кажется целеустремлённым и виски выпил быстро.

– А ты?

– У меня был неудачный день. Я разозлилась на свою начальницу, я ей не нравлюсь. Это моё оправдание, – говорит Харриет, отпивает большой глоток и поднимает бокал в его сторону, будто они чокаются. Придётся пойти домой пешком, а машину оставить здесь.

– Это звучит заманчиво, как увертюра, – отвечает мужчина и снова улыбается ей. – Расскажи.

То ли его слегка иронический тон в сочетании с весёлыми глазами, или тот факт, что ему симпатична её неуклюжесть, но что-то в нём немножко напоминает ей Георгоса. Не внешностью, а манерой поведения. Он излучает тепло, которого она давно не ощущала и которое заставляет её поправить топик и заправить волосы за ухо, прежде чем начать говорить.

Мужчина подзывает бармена и заказывает им по коктейлю «Виски сауэр», прежде чем Харриет успевает его остановить. У неё ещё осталось полбокала напитка, и она знает, что опьянеет, если выпьет ещё один коктейль.

Он внимательно слушает её рассказ. Харриет сознательно избегает называть своё место работы, она не хочет, чтобы разговор неизбежно соскользнул на убийства. Вместо этого она рассказывает, что получила новое место, о том, как себя ведёт её начальница, и как она старается влиться в коллектив.

– Она, судя по всему, мне не доверяет. Считает, что у меня не то происхождение, не то образование, хотя это не играет такой большой роли в нашей работе, но она не даёт мне показать, что я могу, – делится она торопливо.

– Почему ты вообще хочешь там работать, если ты им не подходишь и они даже не в состоянии оценить тебя? – спрашивает он под конец.

Харриет замолкает. Она пыталась уклониться от того, чтобы задать этот вопрос себе самой, но если бы она ответила честно и откровенно, то ответ включал бы в себя Эушена. Потому что она хочет быть поблизости от него, если что-то случится. Но ей кажется неправильным начать говорить с чужим человеком о своей тревоге за отца, который стар, а возможно, и серьёзно болен. Тогда исчезнет исходящее от него тепло и заинтересованный взгляд. Она знает это.

– Не знаю, – отвечает она и чувствует, как безотрадно это звучит.

– Я даже представить себе не могу, где ты работаешь и чем занимаешься, – говорит он и морщит брови, делая вид, что внимательно её изучает.

Харриет начинает смеяться.

– У меня работа служащей. Сижу и проверяю всякие файлы и цифры в разных компьютерных системах, можно сказать. – Она думает о списках телефонов и файлах, на которые потратила полдня.

– Ревизор? – спрашивает он, и похоже, что он готов засмеяться в любую секунду. – Твоя неаккуратная сумка увела бы мои мысли совсем в другом направлении.

Харриет чувствует, как она краснеет. Он привлекателен, конечно, но с ним намного легче беседовать, чем она думала. Хотя он старше её и у него утончённый стиль, кажется, что он открыт всему новому, а когда разговор переходит к любимым фильмам, местам, куда хотелось бы поехать, и блюдам, которые в жизни бы не стал есть, оказывается, что у них одинаковые предпочтения. И только когда небо над проливом потемнело, а между ними на столе обнаружилось шесть пустых бокалов, Харриет поняла, что они разговаривают уже довольно долго.

– Хочешь поужинать со мной? Я слышал, что у них здесь самые лучшие в мире гамбургеры, – говорит он неожиданно.

– От кого ты это слышал? – спрашивает Харриет, засмеявшись. Она даже не знала, подают ли здесь вообще еду, но на самом деле пора бы ей и поесть. Она выпила намного больше алкоголя, чем думала.

– От бармена, конечно. Но не помешает и проверить.

– А имени у тебя нет? – спрашивает Харриет. До неё доходит, что она всё ещё не знает его имени. – Я не могу с тобой ужинать, если не узнаю, как тебя зовут. Это одно из правил моей работы.

Мужчина снова рассматривает её. Кажется, что он сознательно делает паузы в разговоре, чтобы посмотреть, начнёт ли она смущаться, когда возникает тишина. Он не спускает с неё взгляд.

– Рикард, – говорит он наконец.

– О’кей, меня зовут Харриет.

Рикард заказывает гамбургеры и бутылку бургундского, прежде чем Харриет успевает его остановить, и они пересаживаются на веранду. Эта часть ресторана на самом деле закрыта для посетителей, но бармен кивает, когда Рикард вежливо спрашивает его, можно ли им там сесть. Вид оттуда просто фантастический. Пролив лежит перед ними как чистое, искрящееся зеркало, а они беседует о прилегающем регионе, о проходящих кораблях.

– Итак, кто же ты, Харриет? Я знаю, что ты живёшь в Лервикене, что твоя начальница дура, что ты каким-то образом связана с цифрами, хотя кажешься не очень организованной. – Он кивает в сторону её сумки, которую она поставила на соседний стул. – Но чем ты всё-таки занимаешься?

– Я родом не из этих мест, – отвечает Харриет, отпивая глоток вина. – Сюда я попала из-за этой дурацкой работы.

– У тебя нет пары? – спрашивает Рикард и склоняет голову набок.

Харриет опять чувствует, что краснеет, и писклявым голосом мямлит «нет».

– Это непонятно. Ты же очень красивая.

Харриет не знает, куда девать глаза. Рикард кажется уж больно настойчивым. Она никогда не умела принимать комплименты и никогда не чувствовала себя красивой.

– Спасибо. Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, – выдавливает она из себя и встаёт из-за стола.

В туалете она видит, что волосы растрёпаны, а кусочек туши упал с ресницы и лежит под глазом. Но щёки порозовели, и топик ей идёт. Харриет открывает кран и пытается навести порядок в локонах с помощью воды. Наклейки пластыря на ладони намокают, она их отклеивает и выбрасывает. Меньше будет потенциальных вопросов ещё и об этом. Раны уже затянулись.