Заложница Морского демона - Анна Шейн

Я так хочу знать, кто я и откуда я взялась. Просто... Не могу идти вперед без этого знания. А эта женщина отняла его у меня. Эта байраш... - одинокая слезинка капнула ей на щеку и покатилась по гладкой смуглой коже. Бебхен стиснула зубы, рассерженно нахмурилась и спешно ее вытерла, - я никогда ей этого не прощу. Я хотела бы... Ужасно хотела бы сделать ей также больно, забрать у нее что-то не менее ценное...

- Не трать на нее свои силы, - хотелось утешить ее и обнять, но Бии вдруг почудилось, что Бебхен это не понравится.

То, как она злилась сейчас на собственные слезы, то, как переводила грусть в злобу, указывало, что ей не по душе быть слабой.

- Может, поговорим с Арин и попросим, чтобы нам разрешили не приходить на ужин, пока там она? - вдруг предложила Триш, - Бианка же может завтракать у себя. Все нормально к этому относятся. Пускай Хельга сидит там с Гуннаром и остальными.

- Да... Это хорошая идея, - Биа улыбнулась подруге, но та отвела взгляд.

Кажется, между ними все равно еще не все гладко...

- Нет, - категоричность в ответе Бебхен заставила девушек недоуменно на нее посмотреть.

Ох, как же не понравилось Бианке ее выражение лица! Решительный взгляд, коварная ухмылка и ярость, искрящаяся в глазах. Она что-то задумала. Точно задумала. И едва ли ее затея кому-либо придется по вкусу.

- Мы пойдем туда и встретимся с байраш! Но сперва оденем тебя, Биа, в самое лучшее платье в Оплоте и сделаем тебе самую роскошную прическу! - Бебхен схватила удивленную собеседницу за руку и прижала ее ладонь к своей груди, - ты покажешь ей! Поставишь ее на место ради всех нас!

- Я не понимаю...

- Что тут понимать? Она сходит с ума по Гуннару и не переносит красивых женщин! Мы сделаем тебя самой красивой женщиной! Такой, что у Гуна челюсть отвиснет! - Бебхен запрокинула голову и на выдохе проговорила, словно обращаясь к небесам, - ха! Я представляю ее лицо, когда она поймет, что ничегошеньки не может сделать!

- Разве дразнить ее - хорошая идея? - неуверенно пискнула Триш.

- Кто-то давно уже должен поставить ее на место! - Бебхен и ее схватила за руку, - а я предлагаю самый безобидный способ! - она уверенно зашагала к воротам, увлекая за собой девушек, - видят предки, либо так, либо я задушу ее ночью подушкой!

«Что ж. Тогда лучше так...», - подумала Бианка. И хотя мысль вновь бросать вызов Хельге не слишком пришлась ей по душе, где-то глубоко внутри Биа почувствовала азарт и сладкий привкус мести.

Только вот Бианка опрометчиво забыла, что послевкусие у мести бывает очень горьким...

Глава 27 - 1

Вывод был неутешительным. Сплетницы Дубиншофта не осилили поставленную задачу.

Точнее, они справились прекрасно. Слухи о пропаже госпожи Майер разлетелись по городу быстрее, чем чума по злачному району, в каждом доме, за обедами, на приемах, в уединенных беседках и даже служебных подсобках судачили об этих возмутительных новостях.

Да они вынудили Майера метаться по всему городу, в поисках девушки, хотя бы отдаленно напоминавшей его жену!

Блейн только и делал, что радостно потирал руки и ждал, когда Винсент поймет, сколь ужасно его положение. Все складывалось просто идеально!

Так он думал...

Но Эдвард рано отпраздновал победу, ведь в их с Майером дело вписалась третья сторона. Сторона, которую он и не брал во внимание - слишком немыслимо все обернулось.

Один из важных фортов в торговом пути Фазорской компании атаковала пиратская флотилия. Поговаривали, что флагманом разбойничьего налета стала «Красная дева» - галеон самого известного и самого ненавистного Майером пирата - Софирца.

Боевые корабли Фазорской торговой компании взяли захваченный порт в блокаду, и все взгляды обратились на этот конфликт.

Конечно, судьба юной госпожи Майер все еще заботила умы многих светских людей, в частности дам, но в случай с захваченным фортом было вмешано то обстоятельство, с которым не посоревнуется в важности исчезновение даже самого святого из людей.

В случае с захваченным портом встал вопрос денег.

От исхода конфликта зависело финансовое благополучие Фазорской торговой компании, а значит и ее инвесторов - не последних людей в мире.

К тому же захваченный порт служил переправой точкой для многих товаров, как импортных, так и экспортных. Многие дельцы если уже не потеряли свой ценный груз, оказавшийся в тот момент в порту, то каждый день задержки в его доставлении приносил им ощутимые расходы.

«Никого не заинтересует судьба несчастной девушки, - подумал Эдвард, прокручивая сложившуюся ситуацию в голове, - когда на глазах худеет собственный кошелек». Такова неутешительная правда мира.

- Ты нанимался работать или стоять здесь для красоты? - прямо над ухом раздалось неприятное гавканье.

Блейн посмотрел на выросшего рядом с ним верзилу - лысого, с ног до головы в татуировках, почти беззубого. Сразу видно - бывалый моряк. И не факт, что до поступления на службу в Фазорскую торговую компанию он не грабил корабли своего нынешнего нанимателя.

- Работать, сэр. Я нанимался работать, - выговорил Эдвард как можно больно нейтрально. Его явно выводили на конфликт, и этого ему совсем не хотелось.

- Тогда работай. А то мы с парнями быстро найдем применение такому милашке, - судя по издевке в голосе, грозному взгляду и плевку, попавшему Блейну на ботинок, громила говорил не о высокой и чистой любви.

«Он бы передумал, если бы увидел меня в платье...», - решил Эдвард иронично, но от греха подальше изобразил на лице напряженную умственную работу, занял руки перебиранием ближайшей веревки и приступил к осторожному и последовательному отступлению.

В какой-то степени он собой гордился. Прошло уже... Боже... Сколько дней прошло? Эдвард готов был поклясться, что провел на корабле вечность, впрочем, уже через секунду это ощущение сменялось чувством, будто не миновал и миг. Ни то, ни другое не отражало действительность. Если хорошенько подумать, поднапрячься, можно обозначить срок в четыре-пять, может шесть, дней. Плюс-минус день. Или два...

Так или иначе, сколько-то времени прошло. И Блейн ни с кем еще не повздорил, хотя лысый громила не в первый раз докапывался до него, как и многие другие старожилы. Собственная стойкость и непоколебимость его восхищали. Как и тот факт, что он пробыл на корабле уже четыре-пять, может шесть, дней, и никто еще не догадался, что он ни