Кукла в его руках - Катя Водянова

* * *

Все действительно изменилось: вместе с шипением и помехами исчезли абсолютно все звуки. Алистер сел на кровати и поправил пижаму. Он только-только очнулся после операции и все еще был подключен к приборам, следящим за его состоянием. Но медицинской сестры в палате не было, значит, можно спокойно двигаться. Тиль всю голову ему прожужжала, расписывая, как легко и просто проходит эта операция: приходишь в клинику, засыпаешь, а после пробуждения — слух уже вернулся. Но вот Алистер даже встал, а звуков не было, ни единого, даже привычного репения. Непривычно и пугающе. Не смертельно, конечно, но приятного мало.

Первой в палату вбежала Тиль и сразу же повисла на его шее, осыпав щеки поцелуями. Алистер осторожно обнял ее и тоже расцеловал в ответ. Рядом с ней сложно оставаться серьезным и долго грустить. Подумаешь, глухота, зато у него есть личный, пускай, возможно и временный, кусочек личного, яркого и шумного, немного сумасшедшего счастья.

Затем Тиль отстранилась, давая подойти несколько смущенному доктору. Тот написал на планшете: «Осторожно, сейчас мы включим звук».

И грянул мир.

По ушам ударил размеренный гул приборов, шум транспорта с улицы, собственное дыхание и дыхание сидящей рядом Тиль.

— Вы меня слышите? — осторожно поинтересовался доктор.

— Да, — собственный голос звучал грубо и слишком громко, Алистер даже поморщился от неожиданности.

— Хорошо, сейчас мы отрегулируем уровень громкости и можно будет идти домой, — доктор набрал что-то на планшете и звуки чуть усилились. Непривычно и пугающе, после тягостных минут тишины. И слишком чисто и натурально, точно как до того взрыва. А ещё ему очень хотелось впервые услышать голос Тиль без помех.

— Так быстро? — Алистер пощупал ухо, но там оказалась простая полоска регенерационного геля и крохотная, не больше двух-трёх миллиметров, наружная часть импланта.

— Можем помедленнее, — подмигнул доктор, затем отложил планшет.

— Если боишься, я договорюсь о недельном пребывании, — Тиль взяла Алистера за руку и участливо поглядела в глаза. — Буду навещать тебя трижды в день, приносить фрукты и взбитые сливки, чесать животик, все как ты любишь.

Она облизала губы и подмигнула, затем придвинулась ближе, намекая, что вот здесь и сейчас вполне готова исполнить обещание-угрозу, и сливки для этого вовсе не понадобятся. И самое страшное, что Алистеру это нравилось.

— Доктор, а у вас нет гитары? Нет, лучше — баяна?

Тот всерьез задумался над вопросом, к счастью, не зная его подтекста.

— Кажется, нет. Но у одного из реабилитологов есть волынка! Могу одолжить, если нужно.

Тиль осуждающе покачала головой, затем повернулась к врачу:

— Алистер ужасно играет. Боюсь, это нельзя слышать неподготовленным людям, поэтому мы лучше пойдем домой.

— Да, пожалуй, — Ал кивнул, обнял Тиль за талию и повлек к двери, под удивленный взгляд доктора. — Сливки и волынка — это не для посторонних.

— Отличный способ скоротать лето! — согласился доктор.

* * *

Лето в самом деле вышло отличным, Тиль казалось, что она в самом деле попала в рай. Они почти все время проводили вместе, объездили все острова архипелага, написали научную работу для Тиль, слетали к ее родителям познакомится, занимались приютскими балбесами с Мелани и помогали Нэду устроить свою личную жизнь. Торчали на пляже, загорали, побывали на паре концертов, одном — классической инструментальной музыки. Алистер наслаждался, а Тиль как можно незаметнее переписывалась с Верой, зато на выступлении «Смертной невесты» они оторвались вдвоем.

А после все закончилось. Тиль собрала вещи и вернулась в студенческий городок, Ал остался дома, пообещав писать каждый день. Как иначе? У нее — учеба, на нем — приют и та самая привязка к энергетическому фону. Однажды Алу даже стало плохо после вылета за пределы Аморрику, и он угодил в больницу. Тиль прилежно ухаживала за ним. Настолько прилежно, что док пригрозил не пускать ее в здание. И ничего страшного, все прошло за несколько дней. А сколько было переживаний и занудства! Хотя он ровно также посмеялся над переживаниями Тиль о шумихе вокруг ее личной жизни. Посмеялся, затем сбежал куда-то на вечер, а на следующее утро Матильда Блумфилд исчезла из новостных лент. Полностью. Даже записи о старых выходках. Сам Алистер ни в чем не признался, но Мелани отшутилась, что с армейскими связями святоши можно и не такое.

Наверное, стоило бы относиться ко всему проще, как к курортному роману: повстречались, отлично провели время, затем разбежались. Но не выходило. Тиль очень грустила и чувствовала себя одинокой. Почему-то эти отношения казались ей чем-то особенным и настоящим. Как у мамы с папой, которые вместе чуть ли не с детского сада.

Алистер исправно писал ей каждый день, иногда даже высылал свои снимки, но это такая мелочь, как обезболивающий пластырь на зияющую рану в сердце, размер которой, наверное, с самого святошу. Но плакать и просить приехать — не тот способ, которым хотелось бы привлечь внимание. Вот закончит семестр на отлично, слетает на Аморрику, но это не скоро, через несколько месяцев, пока что можно повздыхать над очередным снимком. Там была целая гора кексов и Ал, грустивший за столом в компании баллончика из-под взбитых сливок.

Он же стоял на заставке энфона, на него же Тиль и пялилась, в то время, как обречённо тащилась на лекции под руку с Верой. Отношения подруги с Фрэнком снова заложили крутой вираж, и они собирались пожениться в конце года.

— Ты послушай, как там кого-то распекают! — Вера неожиданно дернула Тиль за руку и потащила в сторону учебного корпуса соседнего колледжа. Стоявший к ним спиной профессор в военной форме обстоятельно рассказывал первокурсникам, насколько те не правы, предаваясь греху курения в неположенном месте. Даже Тиль пробрало, хотя за ней такой привычки никогда не водилось.

Но вот спина и то, насколько бестолково-мечтательно пялились на профессора первокурсницы, а ещё подозрительно знакомый голос, навевали определенные подозрения. Тиль быстро обогнула толпу и от неожиданности выронила планшет.

— А говорили, пришлют какого-то инвалида, — буркнул один из парней.

— Я все слышу! — Алистер на мгновение поймал взгляд Тиль и улыбнулся ей, затем повернулся к говорившему и продолжил: — мистер, смею заверить, что возможные проблемы с моим здоровьем никак не отразятся на учебном процессе! Я смогу читать вам лекции и принимать зачёты даже из больничной палаты, не сомневайтесь.

Студенты загомонили, после все же разошлись, оставив Алистера и Тиль вдвоем. В военной форме с кучей нашивок и медалей он смотрелся ещё привлекательнее. Правда, волосы подстриг совсем коротко, по-военному. Тильда улыбнулась и подошла ближе, Алистер же обнял ее и коротко поцеловал в губы.

— Я все же решился устроиться на работу, пролистал предложения, выяснил куда могут взять военного на пенсии с некоторыми проблемами со здоровьем.