Английские короли - Вадим Эрлихман

Пока Генрих воевал во Франции, в его владениях тоже не было мира. Править королевством он оставил королеву Екатерину, которая относилась к своим обязанностям весьма серьезно — заседала в королевском совете, восхищая лордов своими разумными речами. В свободное время она тоже не сидела без дела, вышивая знамена для английской армии. Так же серьезно она относилась к другому делу — рождению наследника. Увы, эта задача оказалась для нее сложнее государственных обязанностей. Восемь раз за время своего брака Екатерина ждала ребенка, однако выжил лишь один новорожденный — дочь Мария. В самом начале 1511 года все королевство праздновало рождение королевского сына Генриха, но и он умер семь недель спустя. В августе 1513 года королева в очередной раз собиралась рожать, когда гонцы принесли известие — шотландский король Яков IV готовится к нападению на Англию. Говорили, что войско шотландцев насчитывает сто тысяч человек; сегодня историки считают эти данные преувеличенными, но, так или иначе, в поход отправилась почти вся шотландская знать. Стюарты и их подданные собирались отомстить Англии за все обиды, нанесенные со времен Эдуарда I.

Екатерина была в панике. К счастью, рядом с ней оказался Томас Говард, граф Суррей — опытный военачальник, сражавшийся еще при Босворте. Он отправился на север Англии укреплять оборону, в то время, как беременная королева лично объезжала города и деревни, убеждая их жителей записываться в армию. В короткие сроки удалось собрать 60-тысячное войско, но нагрузки и волнения не прошли для королевы даром — в начале сентября она родила мертвого младенца. Тем временем шотландцы пересекли границу и углубились на территорию Нортумберленда, разоряя все на своем пути. 9 сентября в долине реки Флодден они попали в засаду. 70-летний Суррей провел хитроумный маневр. Шотландская армия потерпела страшное поражение — погибло почти 10 тысяч человек, включая большинство титулованной знати и самого короля Якова IV. Англичане потеряли всего 1500 человек. Новым королем Шотландии стал малолетний Яков V — сын английской принцессы Маргариты, ставшей при нем регентшей. С тех пор англо-шотландские войны надолго прекратились.

В сентябре 1514 года король вернулся домой и занялся делами королевства. Граф Суррей был назначен командующим армией, а верный Уолси стал архиепископом Йоркским. В следующем году Генрих сделал его кардиналом и лордом — канцлером, доверив ему все финансовые вопросы, а сам снова предался мечтам об идеальном рыцарстве и куртуазной любви. Снова начались турниры и «праздники роз», на которых утонченные придворные кавалеры изображали суровых рыцарей Артура. В феврале 1516-го короля отвлекли от празднеств — Екатерина родила девочку, которая выжила, получив имя Мэри. Ободренный этим, Генрих вновь начал мечтать о сыне-наследнике, об идиллической семейной жизни на лоне природы, о веселых праздниках и рыцарских трудах.

Однако действительность то и дело грубо вторгалась в эти мечты. В мае 1517 года в Лондоне вспыхнул мятеж, направленный против иностранцев. К тому времени в столице обосновались тысячи фламандцев, итальянцев и немцев — трудолюбивых мастеров и удачливых торговцев. Английские ремесленники жаловались, что иноземцы отбирают у них работу. Некий Ланкольн поднял подмастерьев на бунт — толпы с факелами грабили и поджигали лавки иностранцев и их дома. Казалось, в Лондон вернулись грозные дни Уота Тайлера. Знаменитый гуманист Томас Мор, бывший тогда помощником столичного шерифа, отправился к восставшим и попробовал уговорить их разойтись, но все было напрасно.

Иначе действовал канцлер Уолси — он вызвал графа Суррея с его войсками, которые быстро навели порядок. Десятки бунтовщиков были схвачены и тут же повешены. Четыреста человек посадили в тюрьму в ожидании короля, который должен был решить их судьбу. Лишь спустя неделю Генрих вернулся из Ричмонда, очень недовольный тем, что его вырвали из мира рыцарских грез. В Вестминстере к нему привели осужденных, которые кинулись королю в ноги и принялись молить о прощении. К их просьбе присоединились сразу три королевы — Екатерина Арагонская, Маргарита Шотландская и Мэри Саффолк, бывшая королева Франции. Выдержав театральную паузу, Генрих поддался их уговорам. К тому времени решение уже было принято — Уолси убедил монарха проявить милосердие, что подняло бы авторитет верховной власти. Конечно, Генриху хотелось примерно наказать дерзких оборванцев, но он уже достаточно разбирался в политике, чтобы послушаться своего канцлера.

Что касается лицедейства, то по этой части королю всегда не было равных. Он обожал праздники и маскарады, во время которых появлялся перед придворными в костюмах странствующего рыцаря, трубадура, разбойника, — и от души радовался, когда его «не узнавали». Ему всячески подыгрывал Уолси, который не меньше своего господина любил роскошь и развлечения. В его свите состояло около восьмисот человек, и выезд кардинала по пышности превосходил королевский. Обед Уолси состоял из 10–15 блюд, а на кухне трудились два главных повара с двенадцатью помощниками. Кардинал имел тайную семью, жившую на окраине Лондона. Его привлекало не только богатство, но и власть. Мечтая о папской тиаре, Уолси всячески старался заручиться поддержкой французского короля и с этой целью укрепить отношения между Францией и Англией. В июне 1520 года благодаря его стараниям близ Кале встретились два монарха — Генрих и молодой король Франции Франциск I.

Место встречи получило название «поля золотой парчи» — из этого драгоценного материала были возведены палатки участников. На поле были возведены потешные замки, устраивались фейерверки, вина лились рекой. На организацию встречи Генрих затратил больше денег, чем ушло на короткую войну с Шотландией. Конечно, были и турниры, в которых англичане и французы вместе сражались против рыцарей из других стран. Два короля прекрасно поладили друг с другом, и раскаты их смеха то и дело доносились из большого алого шатра, где проходили переговоры. Однако хитрый Франциск не собирался идти на уступки, и переговоры не дали ничего, кроме заявлений о «вечной дружбе». Этого, однако, хватило, чтобы новый германский император Карл V обеспокоился и постарался вбить клин в отношения между Англией и Францией. Первым делом он пообещал Уолси папский престол, и кардинал тут же начал нашептывать королю доводы в пользу союза с империей.

В июле 1522 года англичане и французы снова встретились на поле боя. Вслед за визитом в Англию императора Карла армия графа Суррея высадилась в Бретани и разграбила несколько городов. Сам король готовился отправиться на континент, но его сдерживала угроза с севера, где шотландцы снова взялись за оружие. К тому же у него не было денег на войну. Оставленная отцом полная казна почти опустела, и нужно было вводить новые налоги. В 1523 году Генрих вернулся домой и впервые за свое правление созвал парламент, чтобы добиться от него согласия на дополнительное налогообложение. Избранный спикером палаты общин Томас Мор заявил представлявшему короля Уолси, что повышение налогов вконец разорит народ и лишит короля опоры. Через несколько дней парламентарии все же выдали королю деньги на войну, но в значительно меньшем размере, чем от них требовалось.

Война вяло тянулась до 1525 года, когда в битве при Павии Карл V разгромил французского короля и взял его в плен. Генрих решил, что ему представился наконец случай для взятия Парижа, и вновь переправился на континент. Однако денег для решительного наступления опять не было. Военные поборы вызывали все большее возмущение в стране, и некоторые графства отказались выделить деньги. Когда герцог Норфолк, ответственный за сбор налогов в своем графстве, потребовал назвать ему имя зачинщиков бунта, ему ответили, что их зовут Голод и Нищета. Уолси пришлось широким жестом предложить королю покрыть недостающие суммы из личных средств. Генрих принял этот дар, но задумался — почему у его канцлера денег оказалось больше, чем у целой страны? Тем же вопросом задавались и англичане, среди которых росла ненависть к выскочке-кардиналу.