📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаСад вечерних туманов - Тан Тван Энг

Сад вечерних туманов - Тан Тван Энг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 112
Перейти на страницу:

– Тогда ты должна сесть за стол в эту ночь с нами. И приведи Аритомо, – добавила она. – Фредерик тоже приедет.

Дом Маджубы был весь украшен красным: красные транспаранты, красные бумажные фонарики, квадратики из красной бумаги с каллиграфически выписанным на них черной тушью китайским иероглифом «фук», чтобы завлечь побольше богатства. Ветки пышно расцветающих вишен в фарфоровых вазах украшали прихожую. Родители Эмили скончались много лет назад, а поскольку она сама была единственным ребенком, то за новогодним столом нас собралось всего пятеро. Слуги разошлись по своим деревням, в доме было тихо. У Эмили весь последний месяц ушел на готовку еды: традиционного смешения китайских, малайских и индийских блюд – жареная свинина под густым соевым соусом, мясо ренданг[169], карри из рыбьих голов, крабы, выловленные у острова Пангкор и сваренные на медленном огне в кокосовом соусе с карри, карри из кур, приправленное толчеными стебельками лимонного сорго, сорванными у себя в огороде. Магнус угощал нас винами из собственного погреба.

– С виноградников Гроот Констанции, – говорил он, протягивая нам бутылку. – Наполеону поставляли такое, когда его упрятали на Святую Елену.

Аритомо отпил вина, подержал его во рту на языке, потом проглотил:

– Вино, предназначенное для ссыльных.

– Понравилось? Я дам тебе бутылочку, домой возьмешь, – пообещал Магнус.

– Лао Цзы с собой такого бы взять, – шепнула я Аритомо. Он улыбнулся, а я заметила, что Фредерик, сидя по другую сторону стола, пристально следит за нами.

Еды было невероятно много, однако мы все же умяли ее всю. Аритомо знай себе подкладывал раз за разом карри из рыбьих голов. Я предпочитала мясо ренданг, его кокосовый соус держали при готовке на медленном огне так долго, что он почти высыхал. Под конец застолья Эмили отодвинула в сторону тарелку и объявила:

– Мы приготовили немного ен-хуа.

– А это что? – спросил Фредерик.

– Цветы из дыма, – ответила Эмили, глядя на часы. – Вставайте, выходим на лужайку.

Работники плантации с семьями уже собрались на лужайке за домом. Спустя несколько минут начался фейерверк. Желтые, красные и белые одуванчики засияли в небе, простояли там неподвижно несколько мгновений и растеклись струйками дыма. Им на смену пришли расцветавшие то тут, то там голубые южноафриканские лилии или ярко вспыхивавшие красные морские звезды. Я подумала о «людях в чаще», сидящих сейчас в своих лагерях и глядящих сквозь сетку листьев на цветы из дыма, освещающие ночное небо. И гадала про себя: сидит ли сейчас мой отец за новогодним застольем вместе с матерью и братом? Думала: вполне ли здорова мать, чтобы выйти из своей спальни, в которой проводила все дни с той поры, как закончилась война? Последний раз наша семья собиралась на общесемейный ужин десять лет назад. Сестра моя была тогда еще жива.

– Можно, я загляну к тебе попозже? – шепнул мне Фредерик. Я ответила согласным кивком.

– Это на весь следующий год отпугнет злых духов, – произнесла Эмили, когда последние брызги огня погасли в ночном небе.

Глава 13

После смерти жены А Чон закрыл три из шести комнат в доме и, позвав рабочих, перенес мебель в кладовую. Еженедельно убираются и проветриваются только кабинет, гостиная и спальня. Домоправитель ходит за мною, пока я открываю комнаты, подыскивая Тацуджи подходящее место для работы. Ширмы из рисовой бумаги и раздвижные двери проела моль и облепила плесень. Паутина опутала стропила, попавшая в нее хитиновая шелуха высосанных насекомых свисает крохотными первобытными колокольцами. Босыми ногами я вздымаю пыль из расплетшихся татами. В самой большой из трех пустых комнат из-за течи прогнила крыша, по стенам и на полу расползлись пятна. Завещание Аритомо вполне обеспечивало деньгами содержание дома и сада, однако в последние десять-одиннадцать лет мне все чаще не хватает средств, чтобы расплатиться с А Чоном и рабочими и отремонтировать все, что требует ремонта. Не раз я даже подумывала о продаже Югири.

В конце концов я решаю, что Тацуджи подойдет всего одна комната, находящаяся в приемлемом состоянии. Она находится рядом с кабинетом в конце короткого коридора, двери ее выходят в сад внутреннего дворика.

– Найди кого-нибудь прибраться тут. И не вздумай делать это сам, – говорю я А Чону. – И, коль скоро мы взялись за это, надо будет заодно и в других комнатах порядок навести.

Домоправитель уходит отдать необходимые распоряжения. Я вглядываюсь в сад камней во внутреннем дворике. Камни полностью обросли мхом. От птичьих гнезд на карнизах по беленым стенам пролегли грязные полоски помета.

Позже в тот день из Танах-Раты приезжают две кузины А Чона и принимаются чистить, скрести, оттирать. Среди свалки мебели в кладовой я наталкиваюсь на стол из розового дерева и пару стульев к нему. Велю присланным Фредериком рабочим отнести их в комнату Тацуджи, а из магазина в Танах-Рате присылают заказанную мной настольную лампу. Ближе к вечеру комната вычищена и приготовлена для Тацуджи, и я прошу одного из рабочих отвезти ему записку в гостиницу «Коптильня».

Брожу вокруг дома, отмечая про себя, что еще нуждается в ремонте или замене. Длинная полоса гравия, отделяющая площадку для стрельбы из лука от места, где вывешивались мишени, поросла сорняком и лалангом. Я уже едва не ступаю на нижнюю из трех ступенек, ведущих на площадку, но, опомнившись, снимаю обувь. Поднимаю все занавеси до самого верха. Кедровый пол, как и полы в комнатах, которыми не пользуются, тоже покрыт слоем пыли. Стою, а мысли мои мешаются, словно выпавшие из колчана стрелы. Потом замечаю все еще торчащий в стойке лук Аритомо с лопнувшей тетивой. Ладонью отираю с него пыль. Рядом – мой собственный лук. Тетива провисла, и я снимаю ее. Лук не поддается, сыплет клубочками пыли в воздухе, когда я с силой сгибаю его, чтобы перетянуть тетиву. Приходится за несколько попыток припоминать: как натягивать тетиву на оба конца оружия. В конечном счете это сделано, хотя Аритомо и посмеялся бы, увидев – как. Тетива уже не такая тугая, какой должна быть. Я порылась в шкафчике, стоявшем в глубине площадки, разыскивая бумажную мишень, но ни одной не нашла. Вернувшись к переднему краю площадки, встала в позицию для стрельбы и с усилием постаралась избавить разум ото всех мыслей. Самое главное, чему выучил меня Аритомо, возвращается. Начинаю управлять своим дыханием, отсылая каждый вдох глубоко в себя, чтобы сосредоточиться. Это что-то вроде борьбы – мои легкие одрябли, словно старые винные мехи, и больше не способны наполниться так, как умели когда-то, а я стараюсь их оживить…

Когда чувствую, что готова, нацеливаю стрелу и оттягиваю тетиву. Плечи противятся напряжению. Отпускаю стрелу еще до того, как разум обретает покой. Она падает на поросшую сорняками полосу гравия – на полпути от стрельбища до места, где ставились мишени.

Птичье пение оживляет воздух, туманы ложатся на горы и скользят по их склонам вниз, медленно и беззвучно, словно лавина, видимая с расстояния многих миль. Непроизвольно бросаю взгляд назад, ожидая, что Аритомо станет распекать меня взглядом или язвительным словом. Но вижу только собственные следы на пыльных досках пола да слышу, как тихонько постукивают бамбуковые занавеси на ветру.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 112
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?