Царьград (сборник) - Александр Харников

Пока Синицын выяснял у подданных формально нейтральной страны, кто есть кто, морские пехотинцы сорвали замки с трюмных люков и остолбенели от удивления.

Один трюм был завален старинной церковной утварью, представляющей несомненную художественную и историческую ценность. Причем лежало все навалом. Было ясно, что грузились в спешке.

Открыв второй трюм, морпехи опять удивились – из трюма на них смотрели девичьи глаза. Там были девушки на выданье, пригожие молодухи и совсем дети. Должно быть, абреки не один месяц занимались киднеппингом, чтобы набрать эту партию пленниц. Синицын связался с «Североморском» и коротко доложил обстановку.

– Жди, – ответил ему Перов, – высылаю греческую призовую партию. Русских подданных надо вернуть в Россию, церковную утварь тоже. Англичан давай сюда, мой особист жаждет с ними побеседовать, прежде чем передать дальше…

В это момент старшего лейтенанта кто-то дернули сзади за рукав. Синицын обернулся. Рядом с ним стояла девочка-подросток, лет тринадцати-четырнадцати, одетая в некогда нарядное, а сейчас помятое, рваное и грязное платье.

– Господин поручик, вы что, меня не слышите? Когда вы отправите меня к папе? Слышите, отправьте меня немедленно!

– А кто твой папа? – Синицын посмотрел на девочку сверху вниз, в ее голубые, как васильки, глаза.

– Мой папа – командир полка, – ударение в слове «папа» было сделано на второй слог, девочка топнула ногой. – Сейчас он воюет с турками, а мама у меня умерла. Ну пожалуйста, вы же русский офицер, отвезите меня к папѣа.

– А как зовут твоего папу? – спросил Синицын.

– Пушкин, Александр…

– Александр Сергеевич? – удивленно сказал Синицын.

– Нет, Александр Александрович… Александром Сергеевичем был мой дедушка… – И она неожиданно разрыдалась. Ее поддержал хор из еще двух десятков голосов, и Синицыну показалось, что он сейчас утонет в их слезах.

7 июня, вечерние французские газеты

«Фигаро»

Великая битва в Проливах! Русский флот победил турецкий! Австрия скорбит, Англия негодует!

«Пти Паризьен»

Империя Османов пала! Куда повернет Северный колосс?

7 июня, Париж, Елисейский дворец

Президент Французской Республики маршал Мари-Эзм-Патрис-Морис де Мак-Магон, герцог Маджентский и министр иностранных дел Франции герцог Луи Деказ

Шестидесятидевятилетний маршал срочно вызвал в резиденцию французских президентов пятидесятивосьмилетнего главу внешней политики. Парадокс, но оба высших должностных лица Республики с гордостью носили герцогские титулы, были отъявленными монархистами и открыто презирали чернь, которая привела их к власти.

Президент с полупоклоном указал своему гостю на глубокое мягкое кресло, стоящее у камина. Вечерело. Через приоткрытое высокое окно после дождя тянуло сыростью.

– Итак, герцог, что вы скажете по поводу сообщений нашей прессы? – президент бросил на журнальный столик кипу газет и устроился поудобней в кресле по соседству, вытянув ноги к огню. – Учтите, что в газетах описана лишь часть того, что нам стало известно от тайных агентов. Я, старый боевой генерал, говорю вам, что в действительности на Босфоре, возможно, произошло то, что может полностью перевернуть все, что мы знаем о военном деле.

Министр иностранных дел Франции поморщился:

– Да, господин маршал, ситуация в Европе складывается ужасная. Османская империя повержена в прах, ее флот полностью уничтожен. Русские торжествуют на Черном и Средиземном море. Господин президент, вам напомнить, какое расстояние от Севастополя до Марселя?

– И какое же? – с интересом спросил Мак-Магон.

– Не дальше, чем от Марселя до Севастополя, – герцог Деказ рассмеялся сухим смехом. – Если русский император вспомнит, что в Париже есть Крымский мост и Альмский бульвар… Как говорит мой германский оппонент и коллега Бисмарк, «русские всегда приходят за своими деньгами». Я не уверен, господин президент, что мы сумеем рассчитаться по этому долгу.

Мак-Магон в растерянности махнул рукой:

– Полноте, милейший герцог, ладно, турецкий флот уничтожен, но ведь есть еще и турецкая армия!

– У меня, ваше превосходительство, тоже имеются свои источники информации, – герцог Деказ вытащил из-за красной атласной папки бланк телеграммы. – Австрийцы получили кое-какую информацию из Плоешти, а у меня и в Вене есть свои люди. Читайте, читайте, прошу вас.

Мак-Магон взял телеграмму, прочел и судорожно сглотнул. Сейчас, он стал очень похож на удивленного моржа – турецкая армия, бывшая силой, с которой считалась вся Европа, частью уничтожена, а частью дезорганизована и превратилась в банды мародеров. Один точечный удар таинственной русской эскадры, о которой до этого никто не знал, и «больной человек на Босфоре» превратился в разлагающийся труп. Ничего нельзя понять, но факт налицо – Османской империи больше нет, султан находится в плену, Россия выиграла войну…

Президент Французской Республики с тоской сказал:

– Герцог, я знаю русских. Я сражался с ними в Севастополе, и я видел, на что способны русские солдаты и матросы. Они не знали страха и сражались, как античные спартанцы. Но у них было оружие хуже нашего, и только потому мы смогли победоносно закончить ту войну. А вот сейчас, похоже, случилось чудо, русская темная лошадка обошла нас на два корпуса. У них появились новые образцы вооружений, таких, которые не пришли в голову даже нашему знаменитому соотечественнику Жюлю Верну. Пожалуй, вы правы, мне страшно за нашу милую Францию.

Герцог Деказ завороженно вглядывался в пляшущий в камине огонь.

– Да, господин маршал, летающие аппараты тяжелее воздуха, изрыгающие огонь и сеющие смерть. Бронированные самодвижущиеся повозки, митральезы, по сравнению с которыми наши французские – просто жалкие хлопушки. Эх, если бы мы имели это все под Седаном… Мы бы тогда показали проклятым пруссакам. Хотя, – герцог тяжело вздохнул, – оружие без солдата – это всего лишь кусок железа.

При упоминании Седана президент Мак-Магон поморщился. Он не любил вспоминать о сражении, в котором потерял армию и сам угодил в плен. Он тут же постарался сменить тему разговора:

– Герцог, давайте поговорим о том, чем грозит Франции появление новой силы, которая, завоевав Турцию, возможно, будет искать для себя новую жертву.

Герцог Деказ хмыкнул:

– Полноте, господин президент, мы и без этого трясемся как овечки, наблюдая, как в прусских казармах гренадеры вожделенно поглядывают в нашу сторону. Стоит только русскому императору отвернуться… Вот поэтому-то мы и пытаемся как можно быстрее заключить спасительный для нас союз с великой Россией, которая, потерпев поражение при Альме, Инкермане и потеряв Севастополь, тем не менее за сорок лет до того разбила самого Наполеона и завершила войну в Париже. Вот и сейчас русские снова показали, что умеют восставать, как феникс из пепла.