Тьма уже внутри - Алана Русс

— Я-ян?

Бранов, тяжело дыша и, кажется, до сих пор не осознавая произошедшее, обернулся, разгоняя остатки дымной пелены. И едва страшным, потемневшим и совсем чужим взглядом отыскал меня, как темное облако рассеялась окончательно, и аспирант рухнул прямиком на асфальт с тяжёлым стоном.

— Ну ни… чего ж себе! — зачем-то выругался Сергей в трубку наперерез громким коротким гудкам. — Браныч, я, конечно, говорил двигать быстрее, но…

Ян, ни слова не произнося в ответ, перевалился на спину и замер, наконец разжав кулак и выпустив изувеченные обломки еще совсем новенького смартфона.

**Междуглавие**

Ян перекатился, на бок. Опираясь на локти, с трудом приподнялся. Однако первая попытка встать не увенчалась успехом, и он вновь рухнул на землю.

Землю?

Приподнявшись, Ян энергично потряс головой. Нет. Он четко помнил, что прямо под ним еще секунду назад был асфальт. Мокрый холодный камень, разодравший джинсы на колене при падении. А теперь…

— Ну, наконец-то. Я уж думал, ты так и будешь в обмороке валяться.

Голос знакомый. Настолько знакомый, что нутро сжалось. Какого черта? Этого не может…

Выжав из себя остатки сил, все же удалось подняться с мелкой травяной поросли и попытаться сфокусироваться на говорившем. Особого труда это не составило. Дневной свет лился будто бы отовсюду разом, хотя и слепящего солнечного шара на небе невиданно-синего оттенка видно не было.

— Здравствуй, «Я», — приветственно раскинув руки, издевательски чуть склонил голову человек, поразительно похожий на Яна.

Ян даже невольно коснулся своего лица. До боли знакомый незнакомец повторил жест. Отражение? Почти готов в это поверить, если бы не эта сомнительного происхождения веселость на его физиономии, которая совсем… Ну вот совсем невозможна и неуместна при нынешнем состоянии Яна.

— Я? — переспросил Ян. — Здравствуй, «Я»?

Едва уловимое движение, но отражение вновь повторило. Разве что губы его не шевелились, когда Ян говорил.

Может, это галлюцинации умирающего мозга? Говорят, людям невесть что перед смертью привидеться может. Интересно, а это и впрямь конец, или его еще успеют откачать?

Ян вновь пощупал себя, оглядываясь. Вокруг было довольно пусто. Только земля, местами абсолютно голая, с небольшими островками мелкой травы под ногами, да словно из прозрачных паутинок сотканная стена впереди. Лишь вдали, за спиной у застывшего отражения самого Яна, виднелись массивы темных гор, колючие пики которых словно подрагивали, то и дело двоясь. Но стоило приглядеться, средь серого камня и голых веников деревьев удалось разглядеть светлое пятнышко, — строение, поразительно похожее на…

— Парфенон? — узнал Ян очертания памятника античной архитектуры со множеством колонн. — Что за…

Окончательно растерявшись, он тронул носком кроссовка камешек. Тот тут же будто в текстуры провалился и теперь дрожал, словно вот-вот выроет под собой подземный ход и скроется с глаз, точно червь.

Нет. На реальность и впрямь ни капли не походит. Значит, все. Баста. Допрыгался. Черт… А он ведь еще столько сделать не успел! Столько сказать. А Мика? Последнее, что помнил, как она нависла над ним, тормоша. Даже в темноте видел, какая тревога на ее лице.

Ян приложил отчего-то все еще теплую ладонь к покрывшемуся испариной лбу. Грудь тут же будто в тиски облекло. Стало трудно дышать, и ворот рубахи словно в удавку обратился.

Чтобы хоть вдох сделать, пришлось вырвать первые пару пуговиц с корнями, потому как пальцы совсем не слушались и бороться с узкими прорезными петлями наотрез отказывались.

— Воу-воу! Не истери! Ты жив, — утешило отражение до сих пор с равнодушным видом наблюдавшее издали. — Уж я тебе, глупое ты существо, помереть не дам. Хрена-с.

Ян сглотнул, сделав неуверенный шаг вперёд. Прямо к колышущейся полупрозрачной стене.

Завеса! И как он ее сразу-то не признал? Это многое проясняет и, что самое важное, отменяет преждевременную кончину. Радость-то какая!

Взбодрившись, Ян снова шагнул. Отражение, на удивление, оставалось неподвижным.

— Где я?

Спрашивать, кто ты? Почему все вокруг больше напоминает картины Дали, смысла не было. Дураку понятно. Конечно, если этот самый дурак не слепой и обладает базовыми знаниями о параллельных мирах и Хаосе.

Отражение покачнулась, сунув руки в карманы, деловито огляделось и вновь уставилось на свой прототип, растянув губы в усмешке. Твою ж за ногу! Да такой полуулыбочкой только девиц в штабеля и укладывать.

— Где? Гм-м… Там где и положено, очевидно.

Ян с силой потер лоб. Крохотные осколки смартфона, все еще торчавшие из ладони, кольнули. Но боли не было. Странно.

— Мне положено быть где угодно, но точно не в закулисье, — пробормотал Ян, выдернув один из осколочков пластика. — И уж точно говорить с тебе подобными я не могу. Даже если очень захочу. Я Укротитель, не Слышащий.

— М-м-м, — задрал подбородок тот, другой, что был раздражающе похож на Яна. — Позволю себе вставить крохотную ремарку. Кажется, это я говорю с тобой, так что… Можешь поблагодарить за оказанную честь.

— Кто ты? — пора уже заканчивать с прелюдией. Надоело. — Я понимаю, что Хаос, но из какой истории? Чего тебе надо?

Изменений в своей ауре Ян не ощущал. Она была целой, как и прежде. Собственно, потому последний вопрос и приобретал особый смысл.

Отражение на это закатило глаза и картинно вздохнуло.

— Ну почему ты такой ограниченный? Вы все, — обвел он рукой пространство, будто кроме них здесь тьма народу толпилась. — Всё постичь, заключить в рамки. Иначе, не жить. Иначе, мучаетесь от безызвестности. Кстати, я заметил, что безызвестность вас прямо-таки убивает, — постучало отражение по переносице. Самостоятельно. Без "помощи" Яна. — Хотя на самом деле все гораздо проще. Нужно лишь понять, что ничто не имеет границ. Принять, как данное, и жить в свое удовольствие. И остальных не мучать и не запирать в одиночестве на десятки лет.

Выразительный, явно с намеком взгляд…

— Понимаешь, о чем я?

— Нет желания, — почему-то разозлился Ян.

— Ой, — сморщилась отражение, — снова здорова! Мне за тебя порой стыдно. Вернее, за себя, — тот, другой Ян, будто бы задумался. — Ты эпический зануда. Нет, ну правда! Но все, по неведомой вселенской несправедливости, видят лишь тебя.

— Уж лучше быть занудой, — парировал Ян, — чем тварью.

— Поспешу выразить несогласие, — развело руками отражение, улыбаясь, но тут же обернулось. — Ну вот. А мне тот уголок мира больше всего нравился.

Ян во все глаза вытаращился, глядя, как он сам, а вернее, наверняка издёвки ради созданная, его копия, заложив руки за спину, наблюдает за рушащимися белоснежными колоннами, обращающимися не то в пыль, не то в туман. Антрацитовое небо там, на горизонте, тускнело. Терялось в пыли. Будто кто-то умело орудовал ластиком.