Око разума - Дуглас Ричардс

Гердлер потупил взор.

– Да уж, прямо кишки выматывает отстаивать такие меры, – снова подняв глаза на Кэмпбелла, он угрюмо мотнул головой. – Но выбора у нас нет. Холл должен умереть. В том не его вина. Если б ему вкололи наркотик, превративший его в бешеного убийцу, в том тоже была бы не его вина. Но это изменило бы неумолимое уравнение[25]… – Полковник помолчал. – Может, Холл замечательный парень. Скорее всего. И может желать только добра. Прямо сейчас. Но что, если он изменится? Если утратит душевное равновесие? Он – Дамоклов меч и ларец Пандоры в одном флаконе.

– Вы правы, – тяжко вздохнул Кэмпбелл. – Выбора у нас нет. Было бы нелегко, даже будь Собол на нашей стороне. А так еще хуже. Мы совершаем нечто идущее вразрез с нашими же принципами, и наградой нам будет трибунал, а представить в свою защиту нам будет нечего.

– Не обязательно. Зависит от того, как это провернуть. Если мы убьем его чисто, то можем притвориться, что не смогли его разыскать. Если нет – можем списать все на несчастный случай. Мол, он сам нас вынудил.

Кэмпбелл обдумал эти слова.

– Ладно, но даже если нам удастся это провернуть, не сунув голову в петлю, Собол теперь верит в экстрасенсорное восприятие. Так не будет ли он настаивать на запуске программы исследований, с Холлом или без Холла?

– Дельный довод. Однако любую программу, которую он вздумает запустить, буду исполнять я. А я уж позабочусь, чтобы мы никогда ни к чему не пришли.

– Но можем ли мы полагаться, что Собол не упомянет об этой программе никому? Не опасно ли запускать такую программу, даже если мы будем ее саботировать? Что, если об этом станет известно? Разве это не даст по-любому толчок гонке вооружений?

– Нет. Собол и словом никому не обмолвится. Не сможет. Если ему не удастся представить Холла, чтобы продемонстрировать экстрасенсорные способности, все будут думать, что он выжил из ума. Будут думать, что он откатился к тому, чтобы заставлять нас снова играть в гляделки с козами, пока не заставим их упасть замертво. Он ни словом не обмолвится, пока мы не предоставим неоспоримое доказательство. И даже если я ошибаюсь на этот счет – а я не ошибаюсь, – ключом ко всему остается живой Холл. Без него все будут видеть лишь кучу дерьма из теории заговора, и никто не воспримет это всерьез. Мы даже можем организовать утечку информации, что слухи о Холле – часть задания пси-отдела, чтобы заставить другие страны попусту тратить ресурсы на нелепые проекты экстрасенсорного восприятия и посеять панику относительно того, что США уже добились чтения мыслей.

Майор несколько секунд молча смотрел на Гердлера, взвешивая его доводы.

– Ладно, – наконец уступил он. – Это логично. – Он помолчал. – Но у нас еще одна проблема.

– Прежде всего найти Холла?

– Нет. Конечно, найти его – достаточно хитроумная задача сама по себе. Но я имею в виду другую проблему. Вы думали, как убить его, когда найдем?

– Думал, – ответил полковник. – И ты прав. Это может быть… проблематично. Как подкрасться к человеку с намерением убить его, если он может прочесть твои мысли с расстояния в шесть миль?

– Именно, – подтвердил Кэмпбелл.

– Это очень хороший вопрос, – проронил полковник Джастин Гердлер. – Хотелось бы мне иметь на него такой же хороший ответ.

33

Когда таксист высадил их на парковке «Вонса», Ник Холл и Меган Эмерсон пошли в магазин, а Алекс Альтшулер ждал их на стоянке в своем черном «БМВ». Они быстро выбрали темные очки, закрывавшие бо́льшую часть их лиц, и бейсболки, потратив мизерную долю куша, который Холл сорвал, жульничая в покер, решив не красть эти вещи у бедолаг Глендонов.

Они вышли через пять минут, и Холл настоял, чтобы Меган заняла переднее сиденье рядом с Альтшулером на время относительно короткой поездки назад во Фресно. На прибытие Алексу потребовалось девяносто минут, но обратная дорога займет больше двух часов, если не превышать допустимую скорость.

Меган и Алекс Альтшулер болтали, знакомясь друг с другом, а Холл сидел позади, храня молчание. Он с самого начала объявил, что ему требуется время на размышления, чтобы заново познакомиться с самим собой. И он отнюдь не собирался быть общительным в начале поездки.

Когда они выехали на улицу, Холл позволил себе взглянуть в лицо чудовищному ужасу резни. Думать об убийстве двадцати шести человек, когда это всего лишь число, – уже не сахар. Но теперь, с возвращением памяти, Ник мог перебрать список находившихся на корабле. Он знал их всех до единого. И хотя несколько человек были ему едва знакомы, многих других он знал годами; среди них были коллеги и даже друзья. Люди, с которыми он работал, над чьими шутками смеялся. Люди, разделявшие его страсть к океанографии. Тара Коэн, Ашок Патель и Гэвин Хирш. Дон Макбрайд и Энди Чен. Латиша Льюис и Мин Су Ан. Список не кончался и не кончался. Трагическая, бессмысленная утрата воистину замечательной группы человеческих существ. Неужели их всех больше нет?

Позволив себе упиваться горечью утраты в течение десяти минут, он заставил себя выбросить резню из головы. До поры. Оплакивать утрату он будет и в предстоящие дни и недели.

Итак, теперь он снова знает, кто он такой. И изрядная часть этих сведений ему по душе. Он был трудолюбивым, решительным и успешным. Он был верным другом, придерживался установленных для себя высоких моральных и этических стандартов.

Но многое ему в себе и не нравилось, даже вызывало отвращение. Он был высокомерен. Самодоволен. Он был единственным ребенком. Умным. Забавным. Атлетичным. Но успех ударил ему в голову. Он стал себялюбцем. Короче говоря, вообразил себя черт знает кем.

Забавно, как пробуждение на помойке без памяти может изменить воззрения. А уж чтение мыслей может сбить спесь хоть с кого. Он-то думал, что когда входит в комнату, все присутствующие затаивают дыхание, ослепленные появлением Ника Холла. Его поджарой, атлетической фигурой и грубоватой мужской красотой.

Каким же чванливым, самовлюбленным придурком он был! Теперь ему довелось читать мысли десятков встречных женщин. И хотя пара-тройка из них отреагировали на его наружность благосклонно, такое же число испытало в точности противоположные чувства.

Как он мог так упиваться собой? И как только друзья его терпели?

А семь месяцев назад он вступил в связь с женщиной по имени Алисия Грин. Красивой, но холодноватой. Для беседы сгодится, но… не Меган Эмерсон.

Однако семь месяцев назад он на Меган даже не глянул бы. У нее симпатичное личико и привлекательная фигурка, но для великого Ника Холла она недостаточно хороша. Поверхностный мудозвон, которым он был, не уделил бы ей и капли внимания.