Ганфайтер. Огонь на поражение - Валерий Большаков

– А база далеко?

– А это в Форт-Эбиссе, мили две отсюда.

– Надо будет туда заглянуть – все как бы суша...

– Ну да... – кивнул Гоша и ухмыльнулся: – Слыхал я, как вы китов отбили.

– Скоро про это весь Мировой океан знать будет... – проворчал Браун.

– А вы в курсе, что «Аквалюм» затонул?

– Так им и надо, – сказала с порога Марина. – Гады такие! Наших китиков обижали...

– Как Яцек? – привстал Гоша.

– Нормально.

– Я гляну?

– Глянь, – дозволила врачиня. – Он спит, но, если будет дергаться или температура поднимется, сразу меня зови.

– Ладно!

Гоша вышел, а Рожкова заняла его место. Потянувшись, она закрыла дверь на защелку и стянула с себя комбинезон – две круглых груди тяжело качнулись вверх-вниз. Спустив с себя комбез ниже пояса, девушка повиляла бёдрами, облачение упало на пол, и она небрежно перешагнула его, ступая на цыпочках. Браун подумал уголком сознания, что Марина спрашивала его о будущем, но еще ни разу не задавала извечный вопрос: любит ли он ее?..

Облизав внезапно пересохшие губы, Тимофей снял свою «спецовку». Сладко улыбаясь, Марина приникла к Сихали, и он сжал талию девушки ладонями, провел ими вниз, оглаживая бедра.

Оба молчали – они хотели друг друга, вожделение правило ими, доставляя острое удовольствие самим предвкушением скорой близости. А пять ударов сердца спустя стоны, вздохи и горячие аханья сделали ненужными все слова на свете.

1

Помня о печальном уделе папаши-алкоголика, Шорти Канн пил умеренно. Но порою срывался. Вчера вот тоже – увлекся и не смог остановиться вовремя. А теперь голова разламывалась, и, как назло, в аптечке пусто.

Застонав, как грешник в аду, ранчер с трудом сел, обеими руками держась за голову, словно боясь того, что она развалится. Расслышав горестные стенания босса, в комнату заглянул Айвен Новаго. Ухмыльнувшись, он показал биопакет с пивом.

– Холодное! – заметил он.

– По мне, так хоть кипяченое, – промычал Канн.

Зубами оторвав носик у биопака, Шорти присосался и втянул в себя добрых пол-литра.

– Ух! – выдохнул он, отрываясь, и вытер губы тыльной стороной ладони. – Сма-ачно!

Голова раскалывалась по-прежнему, но, чудилось, уже не стало боли сверлящей и острой, в висках долбила другая разновидность муки – тупая и давящая.

И тут зазвонил видеофон – будто барабанщик-садист исполнил дробь, стуча палочками по голове Канна.

– Какого… – прохрипел Шорти, шлепая рукой по клавише приема.

Звонили по приватному каналу. Странно…

– Доброе утро, мистер Канн, – вежливо поздоровался некто – экран оставался темным.

– А это для кого как, – пробурчал ранчер. – Ты рожу свою покажешь или нет?

Экран осветился, изображая мужчину средних лет в безукоризненном костюме.

– Такая рожа вам подходит? – спросил он попрежнему любезно.

– Виртуалишь? – засопел Шорти.

– Скажем так: сохраняю инкогнито, – поправил его звонивший. – У меня к вам дело, мистер Канн. Мы можем поговорить?

Мужчина на экране внимательно посмотрел на Айвена.

– Говори, – буркнул ранчер. – Айвен – мой человек.

Тонко сжатые губы Новаго на мгновение искривила насмешка. Канн ее не увидел, а вот телевизитёр заметил – и тонко улыбнулся.

– Меня зовут… э-э… скажем, Смит, – представился мужчина с экрана. – Мне известно, что и вы, мистер Канн, и вы, мистер Новаго, не в ладах с законом…

– И что? – промычал Шорти с ноткой агрессивности.

– Дослушайте сначала, что я вам скажу. – Голос «мистера Смита» залязгал холодным металлом. – Это я переводил вам десять тысяч амеро и обещал еще двадцать, однако с заданием на В-15А вы не справились. Прискорбно. Тем не менее я снова предлагаю вам сотрудничество – мне нужно, чтобы ранчо «Летящее Эн» исчезло. Я знаю, что у вас с ними свои счеты – можете заодно и поквитаться.

– А вы кто? – прямо спросил Новаго. – Если от Синдиката, то…

– Нет, – перебили его с экрана, – с мафией я не связываюсь и вам не советую. Для вас я частное лицо, обладающее большими полномочиями… и крупными средствами. Ну так как, беретесь?

– На том ранчо больше двадцати крутых парней, – сказал Шорти, глядя в экран исподлобья, – и все они знают, с какой стороны у бласта дуло…

– У вас, мистер Канн, сорок человек, – парировал «Смит», – которые тоже не всмятку варены. Хотя, насколько я понимаю, их число сократилось после неудачи на айсберге. Однако человек тридцать все еще в строю, не так ли? Вот и задействуйте их. Я не предлагаю перестрелять всех китопасов Натальи Стоун, хотя, если это случится, не расстроюсь. Мне нужно, чтобы «Летящее Эн» хотя бы потеряла свое стадо. Его надо разогнать!

Ранчер шумно вздохнул.

– Мистер… мнэ-э… Смит, – начал он ядовито, – это кашалоты, понимаете? Такие киты, здоровые звери! Как их разгонишь?

– Эти киты приближаются к «Кальмарнику», – холодно сказал «Смит». – К этому заповеднику, где сумасшедшие экологи холят и лелеят морских чудовищ, никому не позволяя обижать милых крошек. Ваша задача – выманить оттуда пять, да хоть десять тамошних кальмаров-гигантов и натравить их на кашалотов. Устройте им бойню! Устройте такую страшную резню, чтобы кашалоты обезумели от ужаса, а океан стал красным от крови!

Айвен Новаго с восторгом слушал «Смита» и от волнения мял биопак, отчего пиво выплескивалось пенными струйками.

– Условия прежние, – продолжал телевизитёр. – я даю вам задаток, мистер Канн, – на ваш счет перечислено десять тысяч амеро. Если вам удастся разогнать стадо, получите еще двадцать тысяч. Замечу в скобках, что, хотя прежний аванс вами отработан не был, я все же не настаиваю на его возврате и не требую скостить премию вдвое. Мне думается, что для вас в этом прямая выгода.

Шорти Канн вспотел. Десять тысяч! Младший смотритель получает тридцать амеро в месяц, старший – сорок, сегундо – ровно сотню. А тут такие деньжищи – и сразу!

Облизав губы, Коротышка вымолвил:

– Согласный я, – и посмотрел на Айвена.

Новаго криво усмехнулся.

– Испортить жизнь этим китопасам я готов и бесплатно, – проговорил он, – а если за деньги, то чего же лучше? С радостью!

«Смит» успокоенно кивнул.

– Значит, договорились, – сказал он и отключился.

Шорти Канн колобком подкатился к терминалу компьютера – куда и похмелье делось! – и нащелкал серию кодов Всемирного банка. В графе «Приход» значилось: 10 000 амеро.

– Все точно! – восхитился ранчер. – Ну, ва-аще… – и деловито добавил: – Так, бегом, Айвен, собирай наших.