Мой наполовину - Лила Каттен

понял. Знает, что его отцу это важно и готов идти на уступки. Теперь понимаешь, почему он мой любимый племяш?

– Понимаю, – улыбаюсь ей соглашаясь. Ведь он и правда отличный парень. Сын своего отца.

– Но и второго я тоже уже люблю, – подмигнула и снова мое сердце сжалось.

Этой ночью я много думала о жизни и ее переменах.

Когда я ушла из дома, впереди была одна лишь неизвестность. Страх шел передо мной и указывал, где бояться, а где не стоит. Я бы не смогла преодолеть его, если бы не Олег.

Этот мужчина подарил мне покой и счастье, он подарил мне настоящую любовь и открыл сердце как свое, так и мое. Моя вера и надежда угасли и могли больше никогда не обрести крылья, но он сделал так, что я снова мечтаю и люблю эту жизнь.

Глава 32

Олег был прав. Родители того парня настаивали на заключении в тюрьме.

Статья, по которой его обвиняли, предусматривала до двух лет условно или столько же тюрьмы.

Суды без конца переносили, едва начиналось слушание. И мы ждали от одного до другого по три – четыре недели.

Но все время, пока Олег ждал, мы ждали вместе с ним. Все мы.

Свидания не позволяли присутствие меня с семьей его. Да и меня не всегда пускали. Мы видели всего три раза за полгода. Это разбивало сердце, но звонки были более частыми. Записки и робкие послания.

Сергей приходил с моей частой гостьей Жанной еще пару раз. От имени Олега он подарил мне цветы на день влюбленных и Восьмое марта. Все налаживалось и это, не переставая, радовало. Но всем нам не хватало лишь одного – Олега.

– Кажется, ты с сыном нашла общий язык? – спросил как то, когда я, наконец, смогла его увидеть.

– Ты не поверишь, но это все сделал он сам, ради тебя.

Олег всегда гордо говорил о Сергее. Мог в любой момент привести его в пример, потому что этот мальчик был невероятно талантлив во многом. Сейчас же, когда он сделал совершенно мужской поступок, да еще какой, сердце мужчины наполнилось еще и большим уважением к нему.

В конце мая мы ждали завершения суда. Адвокат Олега и правда постарался.

Он все восстановил каким-то образом. И намечались еще суды, но уже не касающиеся заключения кого-то из нас. Мои показания у них есть, этого достаточно. Я устала в этом участвовать. Я впервые устала. Только ждать его была готова столько, сколько понадобится.

За день до суда все были на нервах. Мы верили, что Олега не посадят, но знать наверняка не могли. Эти семь месяцев, что он пробыл там, показались сущим кошмаром. Я ужасно по нему скучала.

Я вышла гулять с Гордеем, который перешагнул свою первую отметку в один год в марте. И сейчас, он желал одного – бегать. И неважно, что при этом, он падал сотни раз за одну прогулку. Я даже купила ему джинсы со вшитыми наколенниками. Жаль, на ручки такие не наденешь.

Не успела я его поставить на мягкое покрытие детской площадки, как меня окликнул женский голос, который я хотела бы забыть.

– Саша.

Она произнесла имя грубо. Будто ждала меня долго, а я все не появлялась.

– Что ты здесь делаешь? – повернулась к матери с сыном на руках.

– Он вырос, – пренебрежительно заметила и скривилась.

– Это нормально, учитывая что Гордей – ребенок. Чего тебе?

Я не пыталась быть милой. Я не пыталась смягчить разговор. Я говорила так, как чувствовала. Все мое уважение, все мои «спасибо» она растерла в порошок своими ногами. Она была чужой. И меня это устраивало. Я не могу гнаться за любовью, даже если этот человек вечно отталкивающий меня – моя мать.

– Поговорить нужно.

– У меня нет времени. И что бы ты ни сказала, мне все равно.

– Нет уж, – она шагнула ко мне и схватила за локоть. – Это твоих рук дело, и ты мне за это ответишь, а еще поможешь или твой жених.

– О чем ты? Что бы с тобой ни происходило, ты виновата во всем сама. Умеешь же ты выкручиваться из любых ситуаций с выгодой для себя.

Только хотела уйти, потому что Гордей, не обращая внимания на свою «бабушку» планировал погулять.

– А ну, стой дрянь. Я из-за тебя вступилась. Если бы не ты, ничего этого бы не было. Они требуют свои деньги обратно. А я потратила полмиллиона.

Я остановилась и, развернувшись к ней лицом, рассмотрела, что она говорила серьезно.

– Да как у тебя хватает совести мне такое говорить. Господи, да что ты за человек. Ты продала мое тело этим ублюдкам, – начала говорить чуть слышно. – Взяла деньги, убедив меня в том, что он сидит. Тратила их в свое удовольствие, а теперь пришла просить помощи. Ты рехнулась? – скинула с себя ее руку. – Разворачивай и уходи прочь отсюда. Забудь мое имя и этот адрес. Иначе я тебя в тюрьму упрячу. Или ты думала, что выйдешь сухой из воды за мой счет? Так вот, знай – черта с два, мама, – выплюнула последнее слово, будто оно было ядовитым.

– Ах ты паскуда, – она занесла руку и хотела ударить, я резко развернулась, чтобы защитить сына, но услышала еще один знакомый голос:

– Не смейте поднимать на нее руку. Никогда.

Я вновь повернулась к матери и… Сергею.

Кажется, этот парень не останавливается в росте ни на секунду. За эти полгода он меня в итоге перерос и теперь я была самой маленькой, ну и Гордей еще.

Он посмотрел на меня и поняв, что она не сделала мне больно, отпустил руку моей матери, но встал передо мной.

– Уходите.

– Да как ты смеешь? – взвизгнула она. – Кто он такой, чтобы вмешиваться в разговор с моей дочерью?

– Я ее пасынок, – от этих слов я и сама немного шокированной была, но в приятном смысле.

Он мне доверял, и я была ему благодарна снова и снова. Поэтому положила одну ладонь на его плечо, погладив.

– Пасынок? – глаза мамы стали круглыми от шока.

– Да, поэтому уходите.

– Так он…

– Мама, я тебе все сказала уже. Я тебе не помогу ни за что. Выкручивайся сама, меня это больше не касается.

Она ступила вперед, но наткнулась на вполне себе высокого и угрожающего молодого мужчину, стоявшего за меня «горой».

Поэтому она ушла сыпля проклятия, но мы ее уже не слышали.

Сергей повернулся и обнял меня. Впервые за это время, как он пришел ко мне в