Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков - Анатолий Вассерман

Увы, американским президентам не впрок уроки ни Кейнса с Гэлбрэйтом, ни Руэвелта с Рейганом. Нынче республиканец Джордж Уокёр Буш (2001—09) вновь — как Никсон и Форд — профанирует кейнсианство. С момента инаугурации он разгоняет инфляцию всеми доступными средствами, включая безудержные военные расходы и политическое провоцирование дороговизны энергоносителей.[122]Бен Шалом Бернанке — новый глава Федеральной Резервной Системы — в отличие от своего умеренного предшественника Алана Гринспена готов ради разгона экономики хоть разбрасывать доллары с вертолёта.

А ведь гасить дефляцию инфляцией не лучше, чем костёр бензином. Начавшийся в 2007-м кризис ипотеки — признак непосредственного приближения полномасштабной дефляции. Интересно, успеет ли следующий президент остановить её до того, как она полностью парализует американскую экономику?

Когда этот цикл заметок был уже близок к завершению, Егор Гайдар выпустил замечательную книгу «Гибель империи: уроки для современной России». Основные идеи книги столь близки к моим, что пришлось потратить изрядное время на её внимательное изучение.

Прежде всего Егор Тимурович избавил меня от тяжких сомнений: включать ли обширные числовые данные, натолкнувшие меня на практически все нижеследующие рассуждения, в скромные журнальные заметки. В книге приведена столь подробная и разносторонняя статистика, что мне проще отослать заинтересованного читателя к ней. А ведь «Гибель империи» заслуживает доброжелательного внимания и по множеству других причин!

Далее он указал мне на важность обстоятельства, доселе мною почти не учитываемого. Я исходил в основном из общего — хотя и не слишком известного — правила постепенного удешевления сырья. Он же отметил: на общую тенденцию накладываются весьма резкие колебания. Причём размах колебаний куда больше, чем следовало бы ожидать, исходя только из перемен спроса.

Дело в том, что — как справедливо показывает Гайдар — добыча сырья требует изрядных и продолжительных капиталовложений. Из-за этого она не может расти так же быстро, как промышленный и бытовой спрос, чьи источники весьма разнообразны, а потому могут своим совместным действием порождать значительные темпы нарастания. Поэтому рост спроса уносит цены ввысь.

Когда же спрос — то ли конъюнктурно, то ли на почве глубоких технологических преобразований — падает, добычу сырья трудно сворачивать тем же темпом. И цены рушатся так же стремительно, как ещё недавно росли.

Так, 13 сентября 1985-го обнародовано знаменитое — прозвучавшее похоронным колоколом над экономикой СССР — решение Саудовской Аравии прекратить искусственное поддержание высокой конъюнктуры нефтяного рынка. Его традиционно связывают со сговором арабских стран и СГА на почве противостояния советским войскам в Афганистане. Гайдар же обращает внимание на обстоятельство куда прозаичнее: к тому времени почти всё энергетическое и коммунальное хозяйство в Персидском заливе перешло на попутный (под землёй растворённый в нефти, а при добыче выделяющийся из неё) газ — свёртывание нефтедобычи угрожало немалыми бытовыми неурядицами.

Из этого, в свою очередь, следует: последствия ориентации на сырьевой экспорт не просто пагубны в долгосрочной перспективе — в краткосрочных раскладах они буквально разрушительны. В самом деле, если конъюнктура может радикально измениться в одночасье, столь же скоротечны любые экономические расчёты, с нею связанные. Малейшее колебание — и вполне разумный план мгновенно станет разорительным. Может, правда, и скромный расчёт превратиться в золотое дно — но серьёзные инвесторы обычно не надеются на лучшее, а рассчитывают для безопасности на худший из возможных вариантов. Разве что откровенные спекулянты рискнут крупно играть на рынке страны, строящей своё счастье на нефти, меди или даже золоте.

Но при всех этих существенных уточнениях основные идеи, вокруг которых я с давних пор (не только в данных заметках, но и в практике политического консультанта) строил свои рассуждения, остались не затронуты. Теперь я могу считать их подтверждёнными одним из несомненно сильнейших экономистов нынешней России. И излагать без особых сомнений.

Чтобы читатели могли заранее решить, интересует ли их всё дальнейшее, вкратце изложу тезисы, кои намерен в следующих заметках развить подробно.

Само по себе использование сырьевых ресурсов — как и любых иных возможностей экономики — вполне разумно. Но монопольная роль этой опоры хозяйства пагубна, как и всякая монополия.

Ключевые сложности российской хозяйственной жизни порождены ориентацией ведущих субъектов экономики на экспорт сырья.

Ключевые сложности российской общественной жизни порождены ориентацией значительной части ведущих субъектов политики на экспорт сырья.

Игнорирование российским административным аппаратом реальных потребностей отдельных граждан и хозяйствующих субъектов, доходящее порою до откровенного желания сократить как независимый бизнес, так и общую численность населения страны, порождено нежеланием допускать лишние рты к сравнительно скромной сырьевой кормушке.

Примитивность поведения российских образованных слоёв в целом и отдельных общественных деятелей в частности, систематическая примитивизация образования, паралич науки, нежелание бороться за рынки сбыта продукции высоких технологий порождены стремлением сырьевого бизнеса охранить своё ведущее положение в стране, блокируя развитие конкурентов.

Все перечисленные — и многие другие, слишком многочисленные для перечисления — сложности вызваны не чьей-то злой волей, а вполне объективными обстоятельствами. Поэтому их практически невозможно ни предотвратить, ни тем более отменить — ни доброй волей, ни силовым вмешательством.

Обстоятельства, порождающие российскую сырьевую ориентацию со всеми её разрушительными последствиями, не остаются неизменны, но — напротив — меняются довольно часто (не реже раза в десятилетие) и довольно резко. Поэтому целесообразно заранее подготовиться к очередному такому изменению и, как только оно наступит, произвести заблаговременно подготовленные экономические и/или политические реорганизации — дабы следующий всплеск сырьевой конъюнктуры упал на не столь благоприятную для него, как сейчас, почву и соответственно не произвёл в российской жизни таких разрушительных перемен, какие проистекали из предыдущих сырьевых ударов по России.