Убеждения и привычки. Как изменить? - Сьюзи Смит

Я быстро выздоровела и через пять недель вернулась на работу. Мне очень пригодились навыки, приобретенные в юности, в университете Индианы, и стала очень хорошей медсестрой. Как молодая мать и взрослая женщина, я требовала от себя тотального совершенства. Я рассчитывала по минутам все, что делала, – и дома, и на работе. На работе я брала на себя все больше и больше обязанностей. И мне было все труднее находить свободное время.

Даже когда я болела, я часто приходила на работу, потому что мне не могли найти замену. Я была слишком добросовестной. Дома моя семья ожидала, что я буду «супермамой». Конечно, мое поведение только поощряло такое отношение. Никто никогда не требовал от меня отдавать столько сил, и поэтому никто на самом деле не ценил моих усилий. В таком невероятно жестком графике я прожила еще четыре года. Я даже брала дополнительную работу на выходные – вела бухгалтерию для моего друга-врача и подменяла подругу в ее антикварной лавке.

В конце июня 1982 года я обнаружила у себя опухоль в другой груди. 1982 год был трудным. У нас в кухне случился серьезный пожар, и чтобы ее восстановить, потребовалось пять месяцев. Я готовила на электрической плитке в спальне и мыла посуду в ванне. Юридическая компания моего мужа распалась, и он открыл собственную адвокатскую фирму.

Мой младший сын уехал в колледж. Эти перемены, вместе с работой и семейными заботами, заставляли меня жить в безумном темпе.

К тому же мне казалось, что никто не понимает трудностей, которые переживает моя семья из-за пожара. Я негодовала на бесчувственность окружающих, но не пыталась объяснить им ситуацию. Я не привыкла жаловаться. На работе я чувствовала, что награда за мои усилия достается другим, а меня не ценят. Сейчас я понимаю, что все это вызывало у меня гнев, но я не обращала на него внимания.

Я обратилась к тому же хирургу, что и в 1978 году. На этот раз маммограмма выглядела подозрительно, а сканирование показало обширные поражения. Я чувствовала себя ужасно подавленной. Мне предложили лечь в больницу в тот же день, а мне отчаянно хотелось просто пойти домой. Я помню, как кто-то стал настаивать, чтобы я легла в больницу немедленно. Я ответила, что хочу домой. Мы всего несколько дней назад закончили ремонт, и я хотела домой. К счастью, мой хирург согласился, что я могу подождать несколько дней, и я ушла.

Проблема была в моем отношении к миру, в моих привычных моделях поведения. Я пыталась брать на себя ответственность за поведение других людей и думала, что могу решить все проблемы. В тот день, вместо того чтобы лечь в больницу, я ушла домой. Это стало началом самых важных перемен в моей жизни. Я перестала пытаться сделать все на свете, потому что «должна». В этот день у меня появился выбор.

Мой сын Роберт, или Брайан, как мы назвали его в детстве, провел со мной следующие четыре дня. Он научил меня мыслить по-новому, показал новые стратегии, позволяющие получить выбор, который был мне нужен. У нас в доме была большая гостиная, изолированная от других комнат. В ней была особая атмосфера. В ней было много света и очень спокойно. Я обставила ее старинной мебелью, некоторые предметы были созданы еще в восемнадцатом веке. Эта обстановка была для меня очень комфортной – идеальное место для того, чтобы обратиться внутрь себя. Мои дети часто использовали эту комнату для уединения и творческого вдохновения, иногда играли на фортепьяно, благодаря музыке находя ответы на свои вопросы.

Эти четыре дня я думала о своей жизни, о неопределенности и училась заново находить внутреннее равновесие и покой. Я определила фрагменты своего «пазла» и начала собирать из них общую картину. Сначала мне было очень тревожно, и Роберт просил меня описывать события моей жизни или мои страхи и рассказывать ему, что я нахожу, когда задаю себе вопросы. Что у меня есть? Что я делаю? Что мне нужно? Как мне снова стать здоровой? Без особых усилий я видела образы или картины, больше похожие на кинофильмы, имевшие для меня очень важный личный смысл. Роберт называл это невербальной коммуникацией.

Первый образ, который пришел мне в голову, – очень усталая, старая, уродливая женщина с длинными седыми волосами, в изношенном сером платье. Когда я говорила, мне казалось, что ее представляет моя правая рука. Она хотела только одного – покоя и отдыха. Мне казалось, что она хочет умереть, потому что смерть принесла бы ей мир и покой.

Затем возник образ сильной, энергичной, намного более молодой женщины в безвкусной одежде (оранжевого, фиолетового и золотистого цвета). Она фонтанировала энергией и была полна самых разных идей.

Роберт спросил меня, что эти две женщины думают друг о друге. Я сказала, что они находятся далеко друг от друга и не доверяют друг другу. В этот момент я поняла, что усталая женщина в сером хочет, чтобы женщины в оранжевом не было, – тогда они обе могли бы хоть немного отдохнуть. Это открытие было очень важным, оно поразило меня. Я не знала, что мне делать, – стыдиться или злиться. Это был действительно очень серьезный конфликт. Я чувствовала себя дурой.

Затем Роберт спросил меня, могу ли я сделать так, чтобы эти две женщины поменялись местами. Женщину в оранжевом, казалось, представляла моя левая рука. Я легко поменяла их местами, перекрестив запястья в форме буквы «X». Образы начали меняться. Женщина в сером стала выглядеть моложе, у нее изменился цвет волос, а платье стало более нарядным и голубым.

Женщина в оранжевом стала спокойнее, и тона ее одежды стали более приглушенными. Роберт спросил, могу ли я сблизить женщин. Я соединила ладони, переплетая пальцы. Я почувствовал себя очень спокойно и сосредоточенно. Я увидела привлекательную, приятную женщину, хорошо одетую. Она была очень сильной, но спокойной. Даже сейчас, если я чувствую беспокойство, то использую этот жест с переплетенными пальцами, и сразу же понимаю, что делать.

Мне понадобилось время, чтобы найти эти образы и объяснить их. Мы с Робертом постоянно говорили, и в этих разговорах я делала все новые и новые открытия. Мне нужно было восстановить свою волю к жизни. Прошло два дня. Я потеряла чувство времени. Я хотела только одного – говорить с Робертом, ведь мне очень многое открывалось. Возможно, это было проявлением той мудрости, которую я считала «Святым Духом»?

Передо мной появлялись другие образы, образы того, что мешало мне снова стать здоровой, снова стать целостной. Однажды я увидела существо, похожее на черта, одетое в черное, оно угрожало мне и вызывало у меня страх. Роберт спросил меня, могу ли я уменьшить этот образ. Я его уменьшила. Могу ли поместить его в рамку? Я вставила его в рамку из светлого дуба. Могу ли я изменить его цвет? Я одела его в ярко-желтый костюм, и это было очень забавно. К этому моменту «черт» стал смешным и безобидным. Он исчез навсегда. Юмор – прекрасный ресурс.

В другой момент я увидела прекрасную молодую девушку с ниспадающими каштановыми волосами, в светло-голубом платье, лежащую на мраморной плите, и я не могла ее обойти. Я снова испугалась. Следуя указаниям Роберта, я представила себе, что девушка сидит, но она и плита все равно преграждали мне путь. Тогда я одела ее в более яркое платье и представила, как она встает с плиты и уходит, чтобы никогда не вернуться. Мой страх прошел. Движение – еще один хороший ресурс. Эти занятия отбирали так много энергии, что я все время хотела есть. Мне казалось, что я ем и ем; и при этом я похудела на пять фунтов. Роберт был внимателен ко мне и прекращал сеансы, когда я выбивалась из сил. В эти четыре дня я только спала, ела и вела внутренний поиск.