Люби меня через годы - Лилия Орланд

Дом встретил меня тёмными окнами. Хорошо, что родители на смене сегодня. Хотя я и забыла об этом. В том, что мне не придётся ничего объяснять прямо сейчас, был свой плюс.

Навстречу выбежал Мурлыка с задорно вздёрнутым хвостом и своим традиционным «мрр». Котёнок уже подрос и был довольно упитанным мальчишкой. Я сгребла Мурика в охапку и уткнулась лицом в пушистую шёрстку. Он из вежливости потерпел несколько секунд, а затем потребовал отпустить его, сглаживая побег из объятий вежливым мурлыканьем, чтобы я не обижалась.

— Ладно, пойдём домой, ты, наверное, голодный, — Мурик подтвердил крайнюю степень истощения, буквально на грани голодного обморока, и побежал рядом со мной по тропинке.

Я уловила движение на крыльце и замерла. Тень от куста? Грабитель? Пьяный сосед перепутал калитку?

Тень поднялась мне навстречу. И я скорее почувствовала, чем поняла, кто меня ждёт.

На долю мгновения захотелось сбежать как можно дальше, чтобы не слушать его лживые объяснения и заверения в любви. Или что он там мне приготовил?

Но затем где-то глубоко внутри проснулся маленький росток надежды. Что если я всё не так поняла? Может, это был жестокий розыгрыш Яворской? Может, мне и вовсе всё привиделось? Или даже приснилось…

Я подошла к нему и опустилась на ступеньку в полуметре от Ярослава. Он тоже сел обратно.

Мы молчали.

И с каждой прошедшей минутой тишины становилось всё яснее — мне не показалось. Это было на самом деле.

Я не выдержала первой и задала вопрос, который мучил меня больше всего:

— Почему ты это сделал?

Логинов помолчал несколько секунд, словно, и правда, задумавшись над ответом. А потом ответил незнакомым глухим голосом:

— Я и сам не знаю, как так получилось…

Я хмыкнула. Затем ещё раз. И неожиданно для себя самой зашлась истерическим смехом. Смеялась я долго, но вдруг замолчала, словно тот, кто снимал это шоу придурков, резко выключил звук.

— Достойный ответ…

— Прости меня, Саша… Я, правда, не знаю, как это случилось. Я вернулся домой, а она там с…

— Хватит! — перебила я, не в силах больше это слушать. — Уходи.

Мы продолжали молча сидеть.

— Я сказала, У-ХО-ДИ, — повторила громко и чётко, по слогам, будто он мог не понять с первого раза.

— Я люблю тебя… — произнёс он тем же глухим голосом, но не дождался ответа, потому что моя любовь к нему умерла сегодня в 6.15 утра.

Ярослав тяжело поднялся и пошёл к калитке. Я смотрела ему вслед, кажется, почти не мигая. Старалась запомнить, каждый жест, каждое движение, потому что это был последний раз, когда я смотрела на него как на парня. Моего парня. Возлюбленного. Родного. Необходимого. Самого любимого…

Теперь это был просто одноклассник, до которого мне не было никакого дела.

Я с трудом поднялась, как будто была восьмидесятилетней старухой, и зашла в дом. Не включая света, добрела до дивана в гостиной и упала на него прямо в верхней одежде и обуви просто потому, что не отдавала себе в этом отчёта.

Сейчас я испытывала лишь одно чувство — обжигающую невыносимую боль.

Я закричала. Громко. Отчаянно. Надрывно. А затем пришли слёзы. Они лились водопадом, иссушая меня и одновременно забирая оставшиеся силы. И это было хорошо, потому что я мечтала забыться хотя бы на время.

Мурлыка запрыгнул на диван и начал тереться о мои руки и лицо, напоминая, что я не одна.

— Котёночек мой, — всхлипывала я, — сладкий, как же хорошо, что ты у меня есть, маленький.

А потом пришла Смерть. Она была в чёрном плаще с капюшоном. Протянула руку в чёрной перчатке.

Моя первая любовь поднялась с дивана. Сделала несколько шагов и оглянулась. У неё было моё лицо, мои заплаканные и опухшие глаза. Она смотрела на меня с тоской и надеждой, но я покачала головой.

— Нет, — твёрдо произнесла я, — уходи.

Моя любовь печально вздохнула и взяла Смерть за руку. Они пошли в сторону двери. А я ещё крепче прижала к себе Мурика и зажмурила глаза, чтобы не видеть, как умирает моя первая любовь.

Следующая неделя вылетела из моей памяти. Я не знаю, что происходило, где я была, с кем разговаривала. Просто вдруг наступил июнь.

Самым сложным было ходить в школу. Видеть каждый день Ярослава и при этом не смотреть на него. Не замечать его тоскливого взгляда, разрывающего мне сердце.

Я знала, он сожалеет о том, что произошло. Но не могла его простить. Он предал не только меня, он предал нас, а это было намного страшнее. Я больше не могла ему верить.

А ещё нужно было делать вид, что меня интересуют экзамены и последующее поступление в ВУЗ. Впрочем, это мне как раз удавалось неплохо, потому что, получив диплом, я смогу уехать и быть очень далеко от того, кто одним своим видом причинял мне боль.

Я уже знала, куда буду поступать. Институт кино и телевидения обучал фотоискусству, а здание находилось всего в двух кварталах от моего дома. Я и раньше задумывалась об этом ВУЗе, пока мы с Ярославом не начали мечтать о том, чтобы учиться и жить вместе.

Ещё один плюс заключался в том, что мой институт находится в Питере, в то время как Логинов собирался поступать в Москву.

Как всегда при мысли о Ярославе в груди кольнуло острым. И я поскорее переключилась на более нейтральную тему — нужно было ещё доделать портфолио для поступления.

Фотографии я отдавала всё свободное время. И вообще, старалась планировать день так, чтобы не оставалось и минуты для раздумий. Подготовка к экзамену — экзамен — фотография — подготовка к следующему экзамену — снотворное — сон.

Без таблеток я не спала. Просто лежала до утра, глядя в потолок. Пришлось соврать маме, что нервничаю из-за ЕГЭ. Но, как оказалось, мама мне не поверила.

Родители ждали меня после школы. Они сидели рядом на диване в гостиной. По их сосредоточенному виду я поняла, что разговор пойдёт обо мне. И этот разговор мне не слишком понравится.

— Дочь, мы волнуемся за тебя, — подтвердил папа мою догадку. — Что с тобой происходит?

— Ярослав бросил тебя? — проявила вдруг мама неожиданную осведомлённость о моей личной жизни.

Мы с отцом уставились на неё. Если бы речь шла не обо мне, я б, наверное, рассмеялась, представляя наши с папой удивлённые лица.

— Ярослав?! Логинов?! — а вот отец, похоже, ни о чём не догадывался. — Я же предупреждал, чтобы ты держалась от него подальше!

Я почувствовала, что глаза начинают щипать слёзы обиды. Вот поэтому и не хотела, чтобы отец узнал. Так и думала, что начнёт орать.

— Серёжа, перестань, нашей дочери и так тяжело сейчас. Её бросил любимый мужчина, — мама обняла меня и ласково погладила по голове.