Мышеловка для бульдога - Наталья Александрова

Подойдя к Лолиной машине, тип наклонился к окну и проговорил, неприятно растягивая слова:

– Вы… это… Ольга, значит, Николаевна?

– Да, это я, – ответила Лола, с удивлением разглядывая вертлявого. – А вы – ассистент Лепешинского?

– Да, ассистент я… – Тип как-то неприятно усмехнулся. – Пойдемте, он вас ждет…

Ассистент Лоле сразу не понравился, но что делать? Она выбралась из машины и пошла за ним к калитке.

За калиткой обнаружился целый город – лабиринт каких-то узких переходов, десятки низких кирпичных зданий, некоторые из которых нуждались в срочном ремонте, а другим мог помочь только немедленный снос. Вертлявый тип здесь прекрасно ориентировался. Он уверенно вел Лолу вперед, придерживая ее за локоть. Вокруг не было ни души и не раздавалось ни звука. Трудно было поверить, что в сотне метров отсюда многомиллионный город живет своей шумной и суетливой повседневной жизнью.

Наконец они подошли к довольно хорошо сохранившемуся двухэтажному кирпичному строению с закрытой на кодовый замок железной дверью. Вертлявый ассистент поколдовал над этой дверью, она открылась, и Лола оказалась в большом, тускло освещенном помещении.

Помещение это совсем не походило на студию звукозаписи. Оно больше напоминало заброшенный склад, которым, по всей видимости, и являлось.

– А где же… – начала Лола.

– Сейчас-сейчас! – перебил ее вертлявый и подмигнул ей, как заговорщик. – Мы уже почти пришли!

Он потянул Лолу в глубину комнаты, подвел ее к нише в стене, в которой стояла открытая клеть лифта. Вертлявый втолкнул Лолу в эту клеть, вошел следом и нажал на кнопку.

Лифт загрохотал, как груда ржавого металлолома, и медленно пополз вниз.

– Куда мы едем? – робко спросила Лола. – Под землю?

– Ага, под землю! – ответил вертлявый, подмигивая сразу обоими глазами.

Лифт остановился. Вертлявый вышел и потянул за собой Лолу.

Они оказались в просторном подвале, который тоже мало чем походил на студию. В глубине его, на освещенном яркой люминесцентной лампой пятачке, стояло несколько стульев, стол и металлический шкафчик. А еще – массивное кресло, в котором сидел человек в длинном темном плаще и темной широкополой шляпе. Лица этого человека Лола не видела, потому что воротник плаща был поднят, поля шляпы, наоборот, опущены, и в дополнение к этому на нем были темные очки.

Чуть в стороне от кресла, в тени, стоял еще один человек – толстяк с круглым, как блин, лицом.

– Что это за место? – испуганно пролепетала Лола. – Студия звукозаписи?

– Студия, – подтвердил вертлявый.

– Не похоже…

– Идите сюда, Ольга Николаевна! – проговорил человек в кресле – и она узнала голос. Голос человека, который звонил ей по телефону и представился продюсером Лепешинским.

Лола пошла вперед, неуверенно оглядываясь по сторонам, и скоро оказалась на освещенном пятачке рядом с человеком в черном.

– Это и есть ваша студия? – проговорила Лола с вызовом. – Как-то странно она выглядит! И я не вижу здесь аппаратуры звукозаписи… Вы же хотели, чтобы я спела?

– Не сомневайтесь, Ольга Николаевна! – отозвался человек в кресле. – Вы споете, вы отлично споете! А мы все запишем… У нас очень компактная аппаратура! А пока присядьте… – и он указал ей на кресло по другую сторону стола.

Лола села в кресло – и вдруг произошла совершенно непонятная вещь.

Из подлокотников кресла выдвинулись какие-то скобки и захлестнулись на Лолиных запястьях. Такие же скобки пристегнули ее ноги к ножкам кресла.

– Что это?! – вскрикнула Лола, попытавшись вскочить, но тут же поняла, что проклятое кресло держит ее мертвой хваткой. – Что это такое? – растерянно повторила Лола, в ужасе глядя на безликого человека в кресле. – Это никакая не студия… и вы вовсе не продюсер…

Лоле иногда снился такой сон – человек в черном, человек без лица преследует ее, гоняясь за ней по безлюдным ночным улицам, по бесконечным анфиладам полутемных комнат. После этого сна она просыпалась с бешеным сердцебиением, в холодном поту и долго не могла прийти в себя. И вот теперь Лола наяву встретила человека в черном из своих кошмаров…

– Блестящая догадка! – насмешливо проговорил «продюсер». – Жаль, немного запоздалая! Тщеславие подвело вас, Ольга Николаевна! Должен вас разочаровать, я не снимаю никакого фильма и вам не суждено сыграть главную роль. Но в одном я вас не обманул – вы сейчас действительно запоете!

– Запою? – пролепетала Лола. – Что я должна спеть?

– Все, что я от вас потребую! А для начала вы скажете мне, где фотографии.

– Ка… какие фотографии? Я не понимаю, о чем вы говорите! Не имею представления!

– Шеф, позвольте, я с ней поговорю! – подал голос вертлявый брюнет. – Она у меня быстро заговорит! Вы знаете, шеф, у меня это очень хорошо получается!

– Ага, – подтвердил толстый, плотоядно глядя на Лолу. – Мы… это… очень хорошо…

– Да уж, я помню, как у тебя получается! Помню, сколько времени прошлый раз пришлось отмывать кровь! – «Продюсер» бросил на своего подручного быстрый взгляд, и брюнет испуганно замолчал. А человек в черном снова повернулся к Лоле: – Лучше не зли меня! – процедил он своим холодным, неживым голосом, переходя на «ты». – Я и так достаточно зол, а если меня еще больше разозлить, тебе не поздоровится… Я спрашиваю второй раз – и повторять не буду. Где фотографии, которые сделал Чернозубов?

– Это тот фотограф с кладбища? – Лола удивленно заморгала глазами. – Тот, который фотографировал похороны моей собачки? Он сделал для меня такой миленький альбомчик… и еще несколько отдельных фотографий крупным планом, которые я вставила в рамочку и повесила на стену у себя в спальне…

В это время раздался тревожный, настойчивый звонок мобильного телефона. Человек в черном поморщился, достал телефон, поднес его к уху и проговорил:

– Я слушаю!

Он действительно какое-то время слушал, потом заговорил:

– Вы поручили мне это дело, и я его сделаю! Я уже на финишной прямой, скоро все будет в моих руках… Ну да, в ваших руках! Я знаю, что время поджимает, и постараюсь сделать все быстро! А пока не мешайте мне работать!

Закончив разговор, человек в черном встал, подошел к Лоле и склонился над ней. Лола думала, что теперь увидит его лицо, но все равно ничего не разглядела за темными стеклами очков. Ничего, кроме холодной темноты.

– А ты действительно хорошая актриса! – проговорил человек в черном после небольшой паузы. – Даже в таких трудных обстоятельствах ты пытаешься играть. Только на меня твой талант не действует. Я знаю, что ты не та, за кого себя выдаешь. Я знаю, что ты со своим напарником была ночью на кладбище. В ту ночь, когда… погиб Чернозубов. Я знаю, что тогда тебе случайно попал в руки брелок. Брелок с фотографиями. Отдай его мне – и тогда, возможно, я отпущу тебя. И не советую тянуть – мой заказчик уже нервничает… У него нет времени, и у меня тоже нет времени… Отдай чертов брелок!