Осторожно, работает десантура! - Сергей Зверев

– До чего народец пошел хлипкий, – проворчал Демидов, непонятно перед кем оправдываясь. – Чуть тронешь, а он уже норовит ласты завернуть. Да я и бил вполсилы…

Алексей оглянулся на Корнейчик. Как ни странно, но то, что на ее глазах в очередной раз кого-то убили, успокоило девушку. На ее лице уже не было страха, а лишь выражение обреченной усталости. Демидову вдруг захотелось ободрить Корнейчик. «В конце концов, – отрешенно подумал он, – она же не виновата, что связалась с такими костоломами, как мы с Вовкой…» Но вместо добрых слов утешения он, сердито засопев, проговорил:

– Нюни подбери, Пигалица. Если мы будем рыдать по каждому убитому уроду, нам с ними воевать станет некогда… Пошли! Только пригибаться не забывай, а то башку прострелят.

Аня удивленно посмотрела на Демидова, но ничего говорить не стала. Она видела, как Купец ловко обшарил карманы комбинезона убитого им бандита. Довольно урча, он забрал у того несколько магазинов к «стерлингу», немного подумав, засунул их в карман «маскарадного» сюртука, потом поднял пистолет-пулемет и забросил его ремень себе на плечо. Все это он делал сидя на корточках, стараясь быть незамеченным со стороны поднятой рольставни.

– Эй, месье! – раздалась откуда-то сбоку тихая французская речь. – Что с вами? Вы живы?

– Да, месье, не беспокойтесь, – так же тихо ответила Корнейчик.

– Идите сюда…

– Что там? – встревоженно спросил Демидов, перебрасывая «стерлинг» на грудь. – Кто это?

– Француз-санитар, – ответила Аня, выпрямляясь в полный рост. – Зовет нас…

Она огляделась, ища француза глазами, но в тот момент, когда заметила движение справа от лифтовой двери, ее ноги оторвались от пола, и она, на пару мгновений повиснув воздухе, шлепнулась на руки Купцу. Тот мгновенно прижал девушку к себе.

– Вы ненормальный! – громко возмутилась Аня, тщетно пытаясь вырваться из огромных ручищ Демидова. – Что вы делаете? Это же санитар, который приехал на лифте вместе с нами!

– Месье, месье, – словно подтверждая ее слова, прокричал кто-то из-за гроба. – Это я, санитар. Меня зовут Дюбуа… Серж Дюбуа. Я сейчас выйду…

Над гробом осторожно, держа руки над головой, поднялась чья-то высокая фигура, в которой угадывался один из четверых санитаров, пришедший вместе с Бертраном к ним в палату незадолго до того, как ее обстреляли. Свое оружие француз предусмотрительно навесил на мизинец своей левой руки. Чертыхнувшись, Демидов тоже поднялся во весь рост.

– Придурок лагерный, – проворчал он, хватая Корнейчик за руку и таща ее к стоящему у гроба санитару. – Я же его пристрелить мог! Ладно, проехали, давай показывай свой гараж!

Француз вопросительно посмотрел на Анну. Та, опуская обзывательства и иносказательные выражения, перевела только одну фразу, которая касалась гаража. Санитар радостно закивал, что-то лопоча и показывая на светящуюся надпись: «Вход в гараж».

– Гараж там, – подсказала Аня.

– Это я понял, – Демидов деловито подошел к массивной двери и подергал за ручку. Она оказалась запертой. О том, чтобы ее взломать, не могло быть и речи, дверь была сделана из толстой стали, с ригельными замками.

– Черт, – Купец зло пнул металлическую дверь. – Ну, почему всю командировку такая непруха?! Никакого зла не хватает!

В этот момент опять зашумел лифт. Купец, недолго думая, схватил санитара и Корнейчик за шею и силой заставил пригнуться за каталкой с гробом.

– Тихо сидеть, – свистящим шепотом произнес он, обращаясь к обоим, не заботясь, понимает ли его француз.

Держа палец на спусковом крючке, он дождался, когда двери откроются. Обойму Демидов поменял еще раньше. Из своего укрытия Алексей видел, как из кабины в полосу света шагнул какой-то сутулый старик с неприятным лицом, которое окончательно обезобразил длинный крючковатый нос, нависавший над верхней губой. Одет он был в пасторский сюртук. На левом локте старика лежала австрийская штурмовая винтовка «AUG». Бесшумно ступая, он прошел вдоль шкафов, напряженно вслушиваясь в звуки, проникавшие в морг с улицы через поднятые рольставни. Где-то в отдалении грохотали выстрелы. Они то стихали, то возобновлялись.

Демидов внимательно следил за тем, что будет делать странный старик.

– Ну, все, Купа, выходи, – услышал он знакомый голос Локиса. – Пора сматываться, времени совсем не остается…

– Дебил, – обозвал друга Демидов, поднимаясь из-за каталки. – Вы сегодня сговорились, что ли, все довести меня до белого каления?!

– Ладно, не возмущайся ты так, – миролюбиво проговорил Локис, – пошли машину забирать.

Дюбуа уже распахнул двери гаража и сделал жест рукой…

Кадыр Асланов ничего не понимал. Ему казалось, что, планируя эту операцию, он учел все нюансы, которые могут возникнуть в ходе ее реализации. В конце концов, это клиника, а не дот. Первая часть – проникновение на территорию клиники – прошла более чем удачно. Разоружить охрану и скрытно подобраться к зданию через весь парк большого труда не составило. Когда все было готово, Кадыр, державший связь с командирами штурмовых групп по спутниковым радиопередатчикам, скомандовал «штурм». Сигналом к его началу должен был послужить выстрел из гранатомета «CIS-40G».

Прозвучал выстрел, граната попала в окно второго этажа, но стоило штурмовым группам подняться со своих позиций, как в лица бойцам ударил свет мощных прожекторов. Почти одновременно с этим открылся шквальный огонь из автоматов. Это обстоятельство настолько обескуражило всех штурмовавших, что они попятились. И вот уже более двадцати минут его бойцы пытались прорваться в здание клиники, но им это не удавалось. Почти все их атаки отбивались. Даже восточная, самая темная сторона клиники, которая казалась нежилой и на захват которой отводилось не более пяти минут, оказалась готовой к обороне! Почти все, кто пытался попасть в больницу с той стороны, погибли.

– Вы что, ишаки безухие, – орал Кадыр в микрофон рации, – не можете справиться с какой-то горсткой врачей и санитарок?!

Асланов руководил операцией лично, но предпочитал при этом находиться подальше от клиники Бертрана. Потому-то, не зная настоящей картины, он не мог понять, почему до сих пор ему не доложили, что Салмана Гудаева везут к нему в резиденцию.

– Хасим, – позвал он одного из адъютантов и, когда тот вошел, приказал: – Немедленно возьми еще людей и поезжай в эту долбаную клинику. Пусть разнесут ее по кирпичику, но чтобы Салман был жив и невредим!

Когда тот вышел, у Кадыра вдруг засосало под ложечкой. И это было не от голода, подобное он всегда испытывал в преддверии большой беды. И ни разу эти предчувствия его не обманули. Всего один раз он не прислушался к ним – и это стоило Кадыру свободы. Правда, ему удалось довольно быстро сбежать, но с тех пор он твердо верил своему предчувствию.

Пройдясь по кабинету, Асланов остановился у окна. Вид ярких огней парижского пригорода немного успокоил его.