Археология по следам легенд и мифов - Герман Малиничев

Один из его первых и неожиданных выводов — корабли Одиссея плавали не только по Средиземному морю, но и выходили в Атлантику через Геркулесовы столбы. Пийо назвал Одиссея очень решительным капитаном, Колумбом своей эпохи.

Упорный француз подметил, что парусники Одиссея от Сицилии стремительно подгонял восточный ветер Эвер, сын Эола. Затем он нанес на свои карты участки, где паруса наполняли то северные, то южные ветра. Простые расчеты позволили ему высчитать среднюю скорость кораблей — 8,7 узла. Новые данные он умножил на длительность морских переходов, выраженную у Гомера в сутках. Кольцо у него тоже получилось, но периметр вышел более солидным, чем у других исследователей. Проверку он делал на участках, в географической точности которых нельзя сомневаться. Например, от Корфу до Итаки — родного острова Одиссея, или от Итаки до Пилоса — царства мудрого Нестора, участника Троянской войны. Оказалось, что продолжительность таких каботажных рейсов древних греков можно вычислить с точностью до одного часа. Подтвердили это современные греческие рыбаки, промышляющие тунцов на шаландах — корабликах с парусами.

Словом, по расчетам Пийо выходило, что царь Итаки, получивший задание на морскую разведку, обязательно должен был выходить в Атлантику. Более того, через все препятствия он стремился именно в океан. Жильбер Пийо проверил свои выкладки и линии на картах и другим способом. В поэме Гомера есть места, где говорится, как греческие мореходы ориентировались по звездам. Например, когда корабли Одиссея покидали остров Огинию, нимфа Калипсо указала им такой путь, чтобы самая яркая звезда на вечернем небе оставалась слева. Выяснив у астрономов, что такой звездой мог быть только Сириус, Пийо сделал правильный вывод: парусники некоторое время шли прямо на юг. Но куда поместить саму Огинию, если от нее моряки плыли в одном направлении несколько дней и достигли другого острова? Скорее всего, этот путь в южную сторону мог быть в Атлантике за Гибралтарским проливом. Пийо в порыве энтузиазма заявил даже, что, будь буря с востока, Одиссей стал бы первооткрывателем Америки…

Вот как французский исследователь представляет весь маршрут странствий Одиссея и его спутников. Окончилась Троянская война. Корабли царя Итаки плывут на родной остров. По пути главный герой получает задание от ахейских царей на разведывательную операцию. Гомер, чтобы не прояснять истину, пишет, что буря у южной оконечности Пелопоннеса гонит парусники на запад целых девять дней. На десятый показывается пустынный берег страны лотофагов. Исследователь помещает ее в Марокко. Сохранились сведения римских хронистов, что обитатели тех низменных мест добывали из болотных растений наркотики. Соком загадочных «лотосов» и были опьянены спутники Одиссея. Освободившись от коварных дикарей, снова в путь. И снова на запад. Через четыре дня северный ветер пригоняет парусники к архипелагу циклопов. Сходство с Канарскими островами подтверждается целым рядом деталей. Земли там плодородны, климат мягкий, в изобилии растут овощи и фрукты. Много птиц и зверушек. Все, как у Гомера!

Что касается силачей-циклопов, то Пийо склонен видеть тут антропоморфизм, свойственный греческому эпосу, одухотворение стихийных сил природы. В данном случае это было извержение вулканов. Здесь и шифровка местности, и предупреждение другим капитанам.

Когда Одиссей и его спутники приближались к острову, разгневанный циклоп Полифен хватает огромные обломки скал и бросает их в море. Скорее всего, древние мореплаватели оказались свидетелями, как из жерла вулкана в небо вылетали каменные бомбы и падали близ парусников.

Спасаясь от гнева разъяренных циклопов, путешественники уходят в сторону и попадают в полосу полного штиля. И морякам пришлось приналечь на весла. Современные лоции говорят, что у Канар это довольно частое явление.

Они плывут на север, и вскоре на горизонте появляется остров Эола. Гомер повествует, что он опоясан неприступной медной стеной. Подобное описание очень напоминает крутые берега Мадейры — острова в Атлантике. Рыжеватые скалы блестят там на солнце как полированный металл. Географы, с которыми Пийо поделился своей гипотезой, согласились, что тут много совпадений с берегами именно Мадейры.

Затем шесть дней и ночей корабли эллинов бродят по бурному морю, но курс держат на север. Еще через сутки на горизонте показалась полоска берега…

Отмерив соответствующее расстояние на своей карте, Пийо устанавливает, что Одиссей достигает юго-западного побережья Ирландии — страны диких лестригонов. Здесь сырой климат и неудобные скалистые берега, за которыми простираются хвойные леса. По каменистым уступам в море падают воды многочисленных ручьев с холодной водой. На Ирландию очень похоже. Гомер говорил, что племена там воинственные и негостеприимные. Одиссей после недолгих раздумий устремляет свои парусники дальше на север. Вот и получается, что остров обольстительной Цирцеи — это Гебриды. Плен длился у этой царицы ровно год. Красавица успела родить от греческого капитана сына Телегона…

От острова Цирцеи корабли попадают в страну туманов, низких облаков и слабо греющего солнца. Тут у Гомера весьма точные климатические приметы. И географические тоже: у берегов полно высоких и опасных скал, торчащих из воды. Из этого следует, что Сцилла и Харибда должны находиться не у берегов Сицилии, а близ Шотландии. И еще: это предупреждение об ужасных скалах не случайно. Одиссей что-то нашел в тех краях нужное ему. Парусники довольно долго вертелись в этих прохладных местах…

Возможно ли, что где-то в середине II тысячелетия до н.э. парусники могли заплывать столь далеко в северные широты?

Раньше такой вопрос даже не задавался. Но теперь историческая наука располагает сведениями, что за 700—800 лет до Троянской войны корабли критян и других народов Средиземноморья, искавшие источники олова, достигали туманных берегов Британии. Значит, гипотеза Пийо не так уж беспочвенна, как могло бы показаться.

Французский исследователь задался главным вопросом: какова же цель всех опасных и сложных морских переходов Одиссея? По его мнению, буря у Пелопоннеса, которая не позволила парусникам завернуть на Итаку, — это всего лишь некая хитрость автора, поэтическое преувеличение со ссылками на волю богов и игру божеств ветра. За таким композиционным приемом в «Одиссее» прослеживается тенденция прославить моряков, отправившихся в неизведанные края. И все фантастические трудности на их пути не случайны. Ведь они встают на каждом месте, где они причаливают к берегу. Идиллии нигде нет. Гомер, собственно говоря, описал не вынужденные скитания по морям и островам, а целенаправленную поисковую экспедицию греков. Стоит лишь вспомнить, как часто они стремились попасть на север, уловить в свои паруса нужный ветер, несмотря на все трудности, опасности и соблазны.

Что же столь упорно искали греки в дальних краях? Их интересовали как сами морские пути в неизведанные новые земли, так и источники металлов, в первую очередь олово. Век был бронзовым, а без олова этот стратегический сплав с медью не получишь. Из него делали орудия труда и охоты, боевое оружие и различные украшения.

В ценной добавке к меди тогда нуждались не только греки. Отсюда и жесточайшая конкуренция в торговле оловянной рудой. Главным соперником был город Тартес в Испании. В нем засели посредники, взвинчивающие цену и очень пристрастно выбирающие себе покупателей. Вот у греков и возник соблазн самим посетить далекие страны и найти свои источники вывоза руды. И это было поручено разведать хитроумному царю Итаки, союзнику ахейских царей, ценивших его не только как воина и моряка, но и как опытного разведчика и дипломата. И ему удалось справиться с задачей, он нашел то, что искал, и ловко обошел стороной Пиренейский полуостров и не был замечен соперниками. Это очень важный вывод французского исследователя.