Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко

Его портрет рисовался многими современниками одинаково: серьезный, целеустремленный с аристократическими манерами. Высокий и подтянутый, он был суров, честолюбив, высокомерен и полон рвения. Именно его такие качества, как напористость и амбиции, снискали ему в армии кличку или прозвище «Священный огонь Кюстрина».

Речь шла о причастности майора Бока к незаконной деятельности националистической организации «Черного рейхсвера», а потом разгрома, с его же подачи, а также убийствам своих сослуживцев – «изменников, выступивших против Германии» во время службы в 1923 году в крепости Кюстринского гарнизона.

Он был участник боевых действий в Польше и Франции. Сейчас его ставка дирижировала войсками, нацеленными на советскую столицу. Авторитет Бока в войсках был чрезвычайно высок. Ему в начале восточного похода была поставлена задача – уничтожить крупные силы в районе Минска. В результате большая часть трех советских армий и части еще двух к 29 июня 1941 года оказались окруженными в белорусской столице и вокруг нее.

Несколько недель спустя он уже докладывал в Берлин, что группа армий «Центр» справилась с задачей – русские потеряли убитыми и ранеными 324 000 человек, захвачено 3332 танка и 1809 орудий.

Следующая задача, которую поставил Гитлер фельдмаршалу, разгромить советские войска в треугольнике Брест – Вильнюс – Смоленск. Город Смоленск был взят 29 июля 1941 года. В этом котле германскими войсками было пленено 310 000 человек, захвачено 3205 танков и 3120 орудий.

Спустя три дня его подчиненный генерал-майор Г.Гудериан завершил еще одно окружение, возле Рославля. В плен попали 38 000, захвачено и уничтожено 50 танков и 359 орудий.

2-я армия барона фон Вейхса нанесла удар под Гомелем. В образовавшемся котле оказалось более 84 000 русских. К 24 августа котел был ликвидирован с захватом и уничтожением 144 танков и 848 орудий.

В боях по направлению к Москве Федор фон Бок с блеском выполнил наступательную задачу. По докладам руководству ОКВ русские понесли потери ранеными и убитыми около миллиона человек. Было захвачено или уничтожено 7000 танков и более 6000 орудий, в то время как потери германской стороны составляли менее 100 000 человек.

В связи с этими первыми победами по всей Германии громкоговорители гремели военными маршами. Создавалось впечатление, что вся страна участвовала в походе на Советскую Россию. Праздничное волнение охватило германский народ.

Геббельсовские пропагандисты сновали по стране с выступлениями о новых победах германского оружия и практически скором падении советской столицы.

И все же ради справедливости надо отметить, что группа армий «Центр» и сама понесла немалые потери в боях за Смоленск. К тому же она имела «ахиллесову пяту» на своем правом фланге – отставшую группу армий «Юг», не поспевающую за войсками Бока.

Войска же нашего Юго-Западного фронта угрожали тылам продвинувшейся группы армий «Центр» и могли нанести ощутимый контрудар. Была для немцев при создавшейся обстановке даже опасность их окружения.

Этого очень боялся опытный вояка фельдмаршал Федор фон Бок.

И вот тут Гитлер – главнокомандующий с ефрейторскими знаниями военного дела задумался: куда двигать войска – на юг или на север? Создалась ситуация, как в той русской пословице – пошла бы кума в лес за грибами, да там медведь с зубами.

Фельдмаршалы групп армий «Юг» и «Север» соответственно – Рундштедт и Лееб запросили помощи. И фюрер принимает, как он выразился, «самое тяжелое решение этой войны», решил наступать и на Москву, – взять советскую столицу, и на Юг – получить нефть.

Возник эффект человека, стоящего в двух лодках, которые легко расплывались в разные стороны. И брюки у Гитлера, как изобразили это его решение наши художники-сатирики и карикатуристы Кукрыниксы, разодрались на самой заднице.

19 июля, опасаясь за судьбу группы армий «Центр», Гитлер вынужден был отдать директиву № 33, которая предусматривала приостановление наступления группы армий «Север», а командующему группой армий «Центр» предписывалось навести порядок в своих частях и восстановить боеготовность танковых соединений.

Командующему же группой армий «Юг» ставилась задача по уничтожению советских армий и недопущения их ухода за Днепр и дальше, на восток.

Главнокомандующий сухопутными силами Браухич и начальник генерального штаба Гальдер были поражены глупостью фюрера. Они стали возражать, но их аргументы не принимались во внимание политиками Третьего рейха и подпевалами Гитлера. Они смотрели в рот своему кумиру, подхалимничая, холуйствуя и пресмыкаясь. Эти люди были теми, кто считал, что угодничество есть монета, которую самые небогатые могут уплачивать по своим счетам.

И они платили…

* * *

Интересен один факт. Нашей разведке стало известно, что 28 ноября 1941 года, в самый канун контрнаступления под Москвой, министр иностранных дел Японии Мацуока дал указание японскому послу в Берлине лично при встрече сообщить Гитлеру, что Токио имеет сложные отношения с Вашингтоном. Соединенные Штаты пытаются активизироваться в Тихом океане. И намерение Японии сейчас только одно – проводить масштабные операции на юге. Никакого наступления на север она не планирует.

Для советского руководства это была очень важная информация, перекликающаяся с данными операции «Снег» и сообщениями резидента в Японии «Рамзая» – Рихарда Зорге, которым поначалу не очень доверял достаточно мнительный Сталин.

Вероятность победы в Московской битве определилась в первую очередь наличием резервов, значимость которых на одном из совещаний И.В.Сталин в присутствии членов Государственного Комитета Обороны (ГКО) и маршала Б.М.Шапошникова подчеркнул.

Кончался суровыми погодными условиями страшный и жестокий по военным последствиям 1941 год.

Октябрьская распутица сменилась ранними морозами. Уже в середине ноября зима показала свой нрав – стужами и низкими температурами. В начале декабря ртуть в столбиках градусников неумолимо и стремительно стала опускаться вниз. Морозы доходили до 25–30 градусов. Факторы внезапности, непривычности и резких температурных перепадов удручающе подействовали на немецкое воинство.

Правда, одинаково холодно приходилось и другой стороне. Но на нашей стороне была природная закалка и соответствующая экипировка. Советский Генштаб понимал, что силы у немцев хоть и есть, но они деморализованы многими факторами, в том числе и погодными. Поэтому армейской разведке и военной контрразведке была поставлена задача – в короткий срок собрать максимум данных о психологическом состоянии противника. Показания пленных, данные войсковой, авиа-, радио– и агентурной разведки, анализ официальных радиопередач о настроениях населения, находящегося на территории, временно занятой противником, все это позволило нашему верховному командованию объективно оценить противника.

Теперь мы можем сказать, что Ставка ВГК не ошиблась, давая такие указания Генштабу. Наверное, наши полководцы, учась в академиях, тоже читали труды немецкого военного стратега Клаузевица, который считал, что кульминационным пунктом борьбы является тот момент, когда в результате собственных потерь, понесенных в глубине территорий противника, войска должны перейти к обороне.