Последнее наступление Гитлера. Разгром танковой элиты Рейха - Андрей Васильченко

Но вернемся в 17 февраля. Пресловутая оттепель превратила еще недавно промерзшую землю в месиво. Парижский канал, который в условиях морозов не представлял для немцев никаких трудностей для форсирования, после наводнения превратился в мощную естественную преграду, которую можно было преодолеть, только приложив немало усилий. Но даже для этого требовалась предварительная тщательная подготовка. Немцы прекрасно понимали, что советское командование не преминет воспользоваться полученными преимуществами, чтобы удержать в своих руках выгодный стратегический плацдарм. Теперь немцам предстояло прорваться не только сквозь пользующиеся страшной славой противотанковые заграждения, прикрываемые с флангов советской артиллерией. Если говорить о климатических условиях применения немецких танков, то в данной ситуации они были максимально невыгодными. Но командование группы армий уже учло прошлые ошибки, а потому танки должны были идти в бой, прикрытые с флангов немецкой пехотой.

Немецкое наступление под Граном. Венгерский крестьянин указывает дорогу

Как и предполагалось, наступление стало полной неожиданностью для советского командования. 44-я имперско-гренадерская дивизия «Магистры Тевтонского ордена» почти мгновенно смогла прорвать советскую линию обороны западнее местечка Маг. При поддержке танковой группы из состава корпуса «Фельдхеррнхалле» немецкие гренадеры устремились к Немет-Шельдину. В этом же направлении двигались солдаты оказавшейся в эпицентре сражения 46-й пехотной дивизии. К 8 часам утра они достигли «заветного» населенного пункта.

В те часы 211-я народно-гренадерская дивизия вела ожесточенные бои по обе стороны от Барта. I танковый корпус СС выдвинулся со своих исходных позиций, расположенных к северо-западу от Фарнада. Он устремился в проделанный 46-й пехотной дивизией «разлом» в советской линии обороны. Но очень скоро радужное настроение немецкого командования стало улетучиваться. Оказалось, что части Красной Армии весьма неплохо приготовились к обороне данных территорий, создав местами мощные оборонительные рубежи. К полудню ни 46-я пехотная дивизия, ни танки I корпуса СС так и не смогли прорваться сквозь линию противотанковых заграждений под Немет-Шельдином. Завязла в боях под Бартом и 211-я народно-гренадерская дивизия. Прошло несколько часов, а ее солдаты не смогли отбить у красноармейцев ни метра земли. Советское командование, наученное прошлым горьким опытом, в особенности операциями «Конрад», стало срочно готовить ответные меры. Уже днем 17 февраля немецкая авиаразведка обнаружила значительные скопления советских войск в Кицинде, Кеменде, Пальде. Все эти части Красной Армии быстро двигались к Грану. Только к Бине устремлялась целая механизированная колонна (более 50 машин). Опасаясь, что наступление заглохнет, так и не успев начаться, командование группы армий «Юг» подключило к операции «Южный ветер» 4-й воздушный флот. Летчики Люфтваффе пытались постоянно атаковать советские колонны, двигавшиеся к передовой.

Исход данного сражения во многом зависел от того, успеют ли красноармейцы соорудить оборонительные рубежи по берегам Парижского канала, или немцы успеют раньше форсировать данную водную преграду. К вечеру 17 февраля части 46-й пехотной дивизии и I танкового корпуса СС (основные ударные силы в данной операции) все-таки смогли в нескольких местах приблизиться к Парижскому каналу. Но тут их ждал «сюрприз» — все мосты через эту разлившуюся речку оказались предусмотрительно взорванными. Почти сразу же было решено с наступлением темноты попытаться форсировать реку. По этой причине командование 8-й армии сообщало в штаб группы армий, что «еще сегодня намерено создать наступательные плацдармы на берегах Парижского канала». Поэтому командование должно было побудить армейскую группу Балка в предельно короткие сроки «образовать силами полковой группы плацдарм на северном берегу Дуная близ Эбеда».

Впрочем, Балк в свойственной ему манере счел нужным отметить, что еще не сложились предпосылки для форсирования Дуная, а именно, наступающие части не только не создали плацдармов на берегах Парижского канала, но даже не смогли закрепиться на «собственном», северном берегу речушки. При этом сам Балк указывал, что когда наступающие части смогут преодолеть советский оборонительный рубеж, протянувшийся от Либада к Мусле, то он тут же отдаст 96-й пехотной дивизии приказ о наступлении через Дунай.

Между тем к Дунаю была подтянута немецкая полевая артиллерия, которая с южного берега Дуная вела огонь по советским позициям в Нане и Камп-Дармоти. Поздно вечером у командования группы армий «Юг» была уверенность, что в районе 23 часов Парижский канал был форсирован в двух местах, то есть было создано два небольших немецких плацдарма. Эти сведения подкреплялись информацией о том, что северо-восточнее Кёбёлькута в Парижском канале был обнаружен брод, по которому на другой берег могли свободно переехать танки.

Все указывало на то, что 96-я пехотная дивизия должна была начать штурм северного берега Дуная в районе Эбеда.

В 23 часа 45 минут ударный батальон боевой группы «Сигнал», не встретив никакого существенного советского сопротивления, высадился на северный берег, создав тем самым плацдарм для переброски всей полковой группы.

Буквально за полчаса до этого генерал Вёлер докладывал Гудериану: «Наибольшие перспективы открываются в связи с наступлением через Дунай 96-й пехотной дивизии. Противник пока ограничивается только тем, что собирает силы, чтобы создать новый оборонительный рубеж». Между тем концентрация советских войск происходила не только на северном, но и на южном берегу Дуная. Маршал Толбухин хотел вернуть такой важный стратегический объект, как город Секешфехервар. Предвидя подобное развитие событий, командование армейской группы Балка создало в данном районе из 1-й и 3-й танковых дивизий некое подобие мобильно-оперативного резерва.

На небольшом «отвлекающем» плацдарме под Рыбником армейской группе Балка, естественно, не удалось добиться никаких результатов. Впрочем, и советским войскам не удалось его ликвидировать. Но его продолжали постоянно атаковать со всех сторон. Не исключено, что советское командование считало прорыв в данном направлении куда более опасным, нежели сокращение или ликвидацию плацдарма под Граном. Активным атакам советских войск подвергалось также левое крыло 8-й армии, располагавшееся в Нижних Татрах. Частям Красной Армии в нескольких местах даже удалось удачно развить наступление. В итоге командованию 8-й армии, чтобы «залатать» прорыв, пришлось бросить в бой последние резервы.

Вечером в штаб группы армий из Ставки фюрера пришел приказ, что отныне оба танковых корпуса подчиняются исключительно командованию 6-й танковой армии. Впрочем, в качестве исключения до окончания операции «Южный ветер» было решено, что I танковый корпус будет находиться на снабжении 8-й армии. Уже из этой оговорки было видно — немецкое командование считало, что операция «Южный ветер» в ближайшее время закончится «победой германского оружия».

18 февраля 1945 года (воскресенье). Второй день операции «Южный ветер»