Русалочка - Вероника Карпенко

на землю.

Димка откинул подножку и взял у неё из рук шлем. С недавних пор он следил, чтобы тот был застёгнут.

— Это избушка, в которой живёт Водяной, — сказал он, без намёка на шутку.

Таня взглянула в указанном направлении и только сейчас увидела дом. Строение было настолько древним и нереальным, что она посмотрела вниз, дабы убедиться в отсутствии «курьих ножек».

— Идём, покажу! — поманил её Димка. И Таня пошла, зачарованно глядя на дивный пейзаж.

Дверь со скрипом отворилась, и домик словно бы выдохнул, выпуская наружу скопившуюся сырость. Таня шагнула внутрь. Чувство реальности дало сбой и ей померещилось, что она попала в сказку. Внутреннее убранство вторило внешнему! Между стен, точно вековая паутина, растянулась рыбацкая сеть. С потолка свисали какие-то веники, а в углу приютился камин.

Таня ахнула. Пожалуй, она бы не удивилась, появись на пороге Баба Яга!

— Что это за место?

— Говорю же тебе, это дом Водяного, — упорствовал Димка.

— Я серьёзно! — Таня потрогала плотную сеть.

— И я серьёзно, — он принялся рыться в ящике, — Я сам по ночам слышал скрипы, и чешую находил на кровати.

Таня поёжилась и посмотрела в окно.

— А ты чего, тут ночуешь? — удивилась она.

Димка замешкался:

— Не! Так, прихожу иногда.

— Постой! — Таня уставилась в угол. Туда, где висело разбитое зеркало. — Так ты хочешь принести меня в жертву?

Димка отвлёкся от дел:

— Чего?

— Ну, Водяному! — пояснила она, — Я слышала, они берут в жёны людей.

Он прикусил губу, стараясь не выдать игривый настрой.

— Ты не подходишь, — ответил с досадой.

— Почему это? — бросила Таня слегка оскорблёно.

Димка взглянул на неё. В глазах у него танцевали ехидные искры.

— Они девственниц любят, а ты…, — он замешкался.

— Да ну тебя! — оборвала она.

На большом деревянном столе появилась бутылка вина.

— Что за повод? — прищурилась Таня.

Димка заметно смутился. Зажатые в пальцах стаканы звякнули друг о друга.

— Мы снова вместе, разве это не повод? — бросил он с лёгкой иронией в голосе.

Таня кивнула. Их знакомство длилось уже, который месяц. Но она никак не могла отыскать подходящий эпитет! Обозвать это дружбой? Тогда выходило, что главным героем её сексуальных фантазий является друг. Назвать их парой? В то время как Таню за кадром имеет другой. В итоге она решила не форсировать события. Надеясь, что жизнь сама подскажет нужный ответ.

— А это что за булыжник? — спросила она, когда Димка достал из пакета странного вида объект. Внешне он походил на кусок отколовшейся горной породы. Края были остро заточены, а на срезе виднелся белёсый налёт.

— Это шоколад, — ответил Димка. — Попробуй!

Он взял каменюку и протянул её Тане. Понюхав сначала, она откусила. Сладкий огрызок скалы откололся и угодил рот.

— Мммм, — промычала она одобрительно.

— Скажи? — с гордостью произнёс Димка и, следуя её примеру, приложился с другой стороны.

Они грызли кусок шоколада и запивали вином. Пламя свечи волновалось, рассыпая по стенам свои беспокойные всполохи.

«Леська сегодня ночует у мамы в больнице», — лениво подумала Таня. Той стало лучше! И накануне доктор изрёк, что в скором времени можно будет сделать ей операцию. Хотя, мама настолько привыкла к своему больничному «кокону», что продолжала лежать, даже когда доктора отпускали домой. Палата была предназначена для двоих, но вторая кровать до сей поры пустовала. Однако с лёгкой отмашки врача теперь там периодически ночевала Олеська. С точки зрения медицины, факт наличия дочери благотворно влиял на больную.

Таня расслабилась, чувствуя, как алкоголь подчиняет себе её тело. Она подумала, что Димка вполне мог бы взять её прямо сейчас. Даже если и так! Разве стала бы она сопротивляться? В мыслях об этом Таня уснула…

Её сон был приятным! Она лежала на мягкой постели, даже сквозь одежду ощущая тепло незнакомого тела. Чьи-то руки осторожно и мягко касались её, боясь потревожить. Эти робкие прикосновения успокаивали и будоражили одновременно.

Согретая дыханием комната уже погрузилась во мрак, освещаемая лишь загадочным светом луны, что проникал в их скромное убежище сквозь не зашторенное окно. Таня слегка повернулась, всё более явственно ощущая чужое присутствие. Трикотажные полы её кардигана распахнулись, обнажая изящные плечи.

Рука испуганно отпрянула. Но, спустя мгновение, снова вернулась к ней. Горячая, даже сквозь майку!

— Ты чего? — хрипло бросила она в темноту.

— Пытаюсь согреть тебя, — отозвался его озадаченный голос.

Таня заерзала, отодвигаясь:

— Который час?

Между тем кровать скрипнула вновь. Он придвинулся ближе.

— Спи, — прошептал и погладил по голове, мягко, но настойчиво укладывая её на подушку.

Едва щека коснулась постели, как сон окутал приятным теплом. Напряжение отпустило, расслабляя мышцы. И она уже почти поддалась ему, как вдруг чьи-то пальцы робко коснулись груди. Не встретив сопротивления, они порывисто сжались! Сосок мгновенно ответил на ласку, проступая сквозь тонкую ткань.

— Дим! — Таня дёрнулась, стряхнув обнаглевшую руку.

— Да, — его голос прозвучал у самого уха.

— Что ты делаешь? — тихо шепнула она.

— Прости, — ответил Димка и отодвинулся.

Она заворочалась, принимая удобную позу. Плед, один на двоих, наброшенный поверх одежды, невольно сближал. Но выбор был невелик! С приходом ночи в комнате стало зябко.

Когда, дождавшись очередной «отключки», Димка вновь отыскал её грудь, Таня со всей силы пихнула его ногой.

— Больно же! — простонал Димка, потирая ушибленное место.

— Ты чего руки распускаешь? — прошипела она изумленно.

— Ну, просто ты…, — он виновато понизил голос, — Ты такая приятная!

Таня фыркнула раздражённо. Понимая, что он тоже пьян. От вина и от близости. Которая теперь откровенно грозила перерасти в нечто большее. Тем временем Димка тесно прижался к ней сзади, демонстрируя свою половую принадлежность во всей красе.

— Что… что это? — вздрогнула Таня, чувствуя задницей твердую выпуклость.

— Не обращай внимания, — прошептал он ей на ухо.

— Тогда не жмись ко мне! — велела она, отбирая у него одеяло.

— Прости, — ответил Димка, но стоило ей расслабиться, как он опять пошёл на сближения.

— Да отвали! — Таня отпрянула, скорее испуганно, чем изумленно. Наконец понимая, что возбуждение, завладевшее им, могло представлять угрозу.

— Не бойся, Тань! Я не стану! — выдохнул Димка, — Просто… просто дай мне потрогать тебя!

Просьба была неожиданной. Словно тот, кто устроился сзади, был не Димкой. Отзывчивым, милым и скромным. Это был незнакомец! Совсем по-взрослому уверенный в себе и сильный настолько, что один его решительный жест подчинил её, сводя на нет все попытки сопротивления.

— Танечка, — шептал он, пробираясь под майкой всё выше и выше.

Вслед за его прикосновениями по коже пробежали мурашки. Небольшие, по-девичьи нежные холмики заострились, выдавая её возбуждение. Он мял их в ладонях, пропуская соски между пальцами.

«Что же я делаю?», — думала Таня,