Конфетка для сурового босса. Судьбу не обмануть - Виктория Вишневская

всех слов я нашёл только одно: «Извини».

И то, я не хочу извиняться.

Зачем? Я не сделал ничего плохого. Довёл до оргазма женщину, которая испытывала его от силы пару раз в жизни. Не изнасиловал, всего лишь сделал хорошо.

Точно.

И что я должен сказать?

«Хочу тебя – вот и сорвался»? Она и так это знать должна. Я предлагал ей переспать.

«Нравишься ты мне, вот и захотелось»? Вариант. Но как-то резко.

Да и… Когда я подобные слова в последний раз говорил?

Проще сказать: «Люблю»?

Нет! Никакой любви! Симпатия, привязанность, да и только.

Ещё чего! Знаю её от силы две недели. Влюбиться так быстро? Нет, это точно не в духе Юсупова-старшего, который тридцать с лишним лет только и получал в лицо от очередной дамочки, увидевшей меня с другой: «Кобель!».

Одинокий волк, мать его.

Может, упомянуть предположительное родство Евы со мной?

Ага, это то же самое, что подписать себе смертный приговор. Милана покрутит пальцем у виска. Мне нужны результаты.

Но даже с ними…

Это не повод набрасываться в душе на обнажённую девушку и проникать в неё своими…

Чёрт!

Запускаю пальцы в волосы и чуть не выдираю их с корнями.

Как просто было с любовницами и девками на одну ночь! Они всегда знали, что секс – это секс. Два человека встречаются для удовольствия. Дарят его друг другу, а наутро… говорят, как всё было хорошо, и расходятся.

А тут…

Да млять… Всё не так.

Где уже эта Радова? Отстреляюсь, скажу ей что-нибудь и всё. Не в моём стиле поступок, но я впервые вляпался в такую ситуацию.

Патек Филипп показывает, что Милана должна была быть на месте ещё три минуты назад. Сам делаю себе кофе, сверлю взглядом стрелки часов.

Дёргаюсь, когда дверь приёмной открывается, заполняя помещение характерным звуком. Подрываюсь с дивана, поправляю ворот рубашки. Мне становится душно от одной мысли, что увижу Милану. Прочищаю горло, привлекая к себе её внимание.

– Доброе утро, – начинаю первый, разглядывая свою секретаршу. Мои указания она учла – и сегодня надела брючный костюм сиреневого цвета. С просторным пиджаком, прикрывающим ту белую майку с вырезом. В котором всё равно вижу упругую грудь, которую вчера сжимал ладонями.

Пальцы начинает покалывать от воспоминаний.

Надо собраться. Иначе вместо разговора я снова сделаю то, чего так хочу. Подойду, схвачу её за бедра, посажу на стол, чтобы осуществить вчерашнее желание.

– Здравствуйте, – произносит она бесцветно, словно призрак, и мельком поглядывает на меня. Плетётся к столу так медленно, будто её ноги весят несколько тонн. Падает в кресло, устало вздыхает.

Хм… Не такой реакции я ожидал. Максимум, что оправдалось из воображаемой картины, – её алые щёки. Но, кажется, они у неё такие не из-за смущения.

Она поглядывает на кофе-машину и с досадой проговаривает следующее:

– Точно… Сейчас сделаю.

Что-то с ней не так.

Еле встаёт, движения неаккуратны.

– Не надо, – нахмурившись, подхожу к Милке, перехватывая её руку, которую она тянет к чашке. Дотрагиваюсь до лба. И осуждающе, с беспокойством выпаливаю: – Ты же горишь.

– Чуть-чуть, – устало улыбается. – Температура небольшая. Тридцать семь всего. Но я жаропонижающее выпила. Должно было уже сработать…

– Да ты что, – огрызаюсь недовольно. – У тебя температура явно не тридцать семь. Больше. Ты чего на работу вообще пришла? Лежала бы дома.

– А как же вы тут без меня? – шмыгает носом и виновато опускает взгляд. – У вас сегодня день тяжёлый.

– Он будет ещё тяжелее, если я буду знать, что в приёмной сидит мой болеющий секретарь.

– Да это пустяки…

Боже, упёртая.

Ладно, с ней надо по-другому.

– Ага, и ты решила мне заразить весь офис?

Этот вопрос немного отрезвляет её. Она поднимает голубые глазки на меня. Посылает жалобный, как у провинившегося ребёнка, взгляд.

– Ну, я что-то об этом не подумала…

– Так, – хватаю её за запястье. – Поехали. Отвезу тебя домой. Отлежишься сегодня, таблеток наглотаешься, а через пару дней вернёшься на работу.

– Но…

– Никаких «но», – отрезаю и веду за собой, к лифту. Взрослая женщина, работавшая в детском саду, сама ведёт себя, как ребёнок. Кстати, о нём… – Ева в садике?

– Да, – слышится сипло за спиной. Только сейчас замечаю, что Радова гундосит.

– Отлично, – киваю сам себе. Контакт с конфеткой минимальный. – Ты как умудрилась заболеть?

Глупый вопрос. Летом можно простудиться по нескольким причинам. И одна из них висит на стене в помещении. Грёбаный кондиционер.

– Не знаю. Продуло, наверное…

Получается… Она из-за меня заболела? Я же сказал ей, что если жарко – пусть включает его, а не светит своими прелестями.

Мда… Не хотел говорить с ней по поводу вчерашнего? Получай. Ей точно сейчас не до этого.

Бойся своих желаний, болван.

Глава 52

Домой к Милке мы приехали без происшествий и пререканий. Заболевшая уснула и сопела на протяжении всего пути. На секунду я даже задумался проверить её пульс, но, благо, мы уже поворачивали во двор, и она проснулась.

– Да я дальше сама могу дойти, – мямлит рядышком, а сама впивается пальчиками в мою ладонь. Жесть, конечно. Никого так за руку не держал, кроме мамы, и то, лет в пять. – Не стоит…

– Ага, и ты упадёшь на полпути. Нет, доведу прямо до кровати, – бросаю без единой пошлой мысли. Докатился… Раньше я баб в постель тащил только в одном случае – когда хотелось снять напряжение, а сейчас…

В кого я превратился?

А если подтвердится, что Ева – моя дочка, я стану как брат? Таким же плюшевым и сахарным?

Я к этому не готов. Наверное. Пока точно не решил.

– Босс, мы уже пришли, – отрезвляет меня Милка. Только сейчас понимаю, что мы стоим в гостиной, посреди пелёнок. На диване уже нет постельного белья, которое я