Непреодолимые обстоятельства - Елена Викторовна Добрынина

они — Макс и Ольга. Мысли об этом вводили в плохо скрываемый гнев, который изливался на Амину.

От мыслей о том, что будет происходить за дверью их номера, хотелось разнести все, что видел на своём пути. Такое с ним было только однажды, когда Лелька послала его у дверей клуба, на виду у Дато, Марины и преданного соседа Виталика. Он тогда чуть не влетел в запале во встречные машины, когда несся по Садовому.

Он сам себе удивлялся. Ведь жил же 10 лет и не думал о том, что она может быть в объятьях другого. Думал, но был зол на неё, зол на себя, что не смог разрешить проблему, на отца, который так до конца своих дней и не понял, что он сделал с жизнью сына. Сегодня же, когда он увидел, как Макс готов носить её на руках, он потерял голову. Ольга казалось вполне счастливой, когда смотрела на Макса. Так не должно было быть, не могло быть. Как могла она разлюбить его, если раньше тонула в его, Рустема, глазах. Он вспомнил все их ночи, их жаркие поцелуи, с какой страстью она отдавалась ему каждый раз. Перед глазами словно видение возникло их последняя встреча на лестнице ее дома. Окатило жаркой волной.

Нет, ему непременно надо с ней поговорить! Во время ужина она была так ошарашена, что за весь вечер проронила лишь пару фраз. Этот танец показал ему, что она очень пыталась держать себя в руках. Может, и она что-то чувствует к нему? Надо поговорить с ней с глазу на глаз, выяснить все, расставить точки над «i». И он решил. Не для того судьба свела их вместе, чтобы хотя бы не попытаться выяснить, что она чувствует к нему.

Амина, нетвердой походкой вошедшая вслед за ним в номер, переменилась в лице. Она давно собиралась с ним поговорить. И сейчас, под влиянием алкогольных паров, стала смелой, какой никогда не бывала.

— Давай поговорим, Рус! — Словно крик души сорвалось с ее уст.

— Поговорим, когда протрезвеешь! — Отрезал он. — Сейчас в душ быстро!

Амина испуганно уставилась на мужа своими серыми глазами. Он же втолкнул ее в ванную комнату, и включив воду похолоднее, держал её там до тех пор, пока она не застучала зубами. Выключил воду, бросил в нее огромным пушистым полотенцем.

— Вытрись! — И вышел из ванны.

Амина вошла в номер уже одетая в халатик. Он сидел на краю кровати, смотрел в окно и устало потирал лоб.

— Прости меня, милый. Я вела себя отвратительно! — В её голосе он услышал страх. Он никогда не поднимал на неё руку, но в этот момент готов был её прибить.

— Ложись, Амина, завтра рано вставать. — Холодно сказал он.

Наплевать было, что она говорит, все мысли Рустема были заняты Лелькой, точнее Ольгой. Лелькой она была в прошлой жизни, там, где он мог прикасаться к ней, целовать, ласкать. А здесь, теперь, она — Ольга Потапова, чужая жена, недоступная, недосягаемая.

***

Ольге не спалось. Макс давно сопел рядом. Работа его, физически сложная, на ногах, на воздухе требовала здорового сна. Вернувшись из ресторана, Макс попытался проявить инициативу. Они так редко выбирались куда-то из своей горной хижины, что романтически настроенный муж ждал продолжения. Ольга никогда не бывала против, но только не сегодня, не сейчас. Её бил озноб и в то же время бросало в жар.

— Ты заболела, девочка моя? — Спросил муж, целуя лоб. — Горячая вся.

— Не знаю, но лучше выпью анальгин. — Согласилась Ольга.

— Давай я схожу к Заринке, она найдет нам градусник.

— У неё работы куча, Макс, не надо. Я выпью таблетку и утром буду свежа, как майская роза. — Ольга слабо улыбнулась.

Ей надо подумать, переварить эту встречу. Ей надо прожить эти эмоции. Она выпила анальгин и улеглась. Макс заботливо подоткнул одеяло, поцеловал её в нос и улегся рядом. Не прошло и пяти минут, как он спал молодецким сном. Ольга улыбнулась сама себе. Этот человек может уснуть в любое время и в любом положении. Сказывалось служба в МЧС в прошлом. Какой же он чудесный, подумала. Стало тошно и стыдно за свою реакцию на Руса. Он же прекрасно считал дрожь в её пальцах, напускную холодность, приклеенную к лицу улыбку. Наверное, доволен собой. А она как дура, снова поехала крышей от одного только прикосновения этого опасного мужчины.

Вдруг он снова разрушит её жизнь? Ему это ради развлечения, Ольга же видела, как он оценивающе разглядывал её. А ей, Ольге? Для неё появление Рустема в маленьком затерянном посёлке в горах — настоящая катастрофа.

_____________

*Песня NY (Юрий Николаенко) "Некуда бежать"

Глава 6. Готов идти напролом

Утром Макс ушел, как всегда не слышно, невесомо поцеловав её в нос. Ольга заворочалась и проснулась. Но виду не подала, открыла глаза, только когда за мужем захлопнулась дверь. Поднялась, выждала полчаса, побродив по номеру. Хотелось быстрее сбежать в горы, на станцию. Там Рус точно её не найдет. Там она будет в безопасности. Но выходить боялась, чтобы не встретиться с ним, не столкнуться случайно.

Ещё к Заринке надо зайти, Ольга ей обещала вчера заглянуть. Липкий страх поселился внутри, когда выходила из номера, предварительно собравшись тщательно, словно на свидание собралась. Разозлилась на себя. Почему она вообще думает о нём, почему со вчерашнего вечера только он в её голове? В конце концов, все это прошлое и там и останется. У неё есть Макс. Так что ей ещё надо? Думала так, а сама озиралась, крадучись по коридору. Словно преступница.

Зарина была на месте, закладывала белье в стиральные машины в прачечной на первом этаже, гладила чистое.

— Ольчик, ты как? — Спросила её подруга. — Макс утром сказал, что ты температурила вечером.

Ольга махнула рукой, мол, ерунда.

— Видела вас вчера в компании новых гостей. Мужчина там, конечно! — Зарина шутливо поиграла бровями. — Огонь!

Ольгу окатило жаркой волной, но она справилась с собой.

— Он давно женат. Надеюсь, счастливо.

— Ой, не знаю. Ты её глаза видела? — Зарина поставила утюг на гладильную доску. — Она ж несчастная. Но это и мудрено, такой мужик рядом — глаз да глаз нужен, а ну, как уведут? На него сегодня утром все бабы пялились, когда они с твоим Максом на склон уезжали.

Ольге поплохело. Пора было заканчивать этот бестолковый разговор, который только расшатывал её нервную систему. Ей надо забыть о Рустеме, забыть касания его пальцев в танце, которые обжигали, оставляя на ней метки.

— Поеду я домой. —