Цветение - Лина Чаплина

Профессор Моен быстро миновал два этажа, пока не поднялся в кабинет директора.

В глазах учителей застыл страх. Уэни Хьюз и вовсе утопала в слезах, пока Мюге гладила ее по волосам и что-то приговаривала. Сигве сидел рядом, то и дело предлагая ей леденцы.

— Все хуже? — Рене так и остался стоять на месте, — сколько?

— Еще сорок за утро, — могильным голос ответила Ванда, — большинство было на моих уроках вчера. — Гаспар сжал ее руку, Ванда лишь сдержанно кивнула ему. — Может что-то в лесу?

— Всегда все в лесу, дорогая Ванда, — Винцент выглядел спокойным, отбивая пальцами еле слышимый ритм. Директор обратился к Рене, — Эйрлис прекрасная целительница, она справляется. Только Адам Хьюз не приходит в себя. — От этих слов Уэни лишь сильнее зарыдала.

— Вы знаете все мои идеи, профессор, — Рене Моен ухмыльнулся, от чего черты его лица стали более красивыми, — вы и так знаете, что нужно идти к ши.

— Сначала я должен обговорить это с хозяином леса, потом, так и быть, пойдем к ши. Если найдем кого-то, — Винцент подозвал к себе книгу. Книга мягко уместилась в его руках. — Думаю, Амарант согласится со мной. Но ши тоже могут кое в чем помочь. Однако, сейчас нам нужны дриады. — Винцент нахмурился, — и ученица — Суви Адельхейд.

— Что это значит? — Гаспар напрягся.

Парцифаль оставался невозмутим. Винцент добавил:

— Я видел такое. Однажды целый геноцид простых людей в деревне устроила одна ведьма из рода Адельхейд, жена Верховного Чародея Хёнда, кажется, ее звали Цинния… а еще был ведьмак Хилюр, он управлял растениями… убил много оборотней. — при этих словах Парцифаль вздрогнул, — Нам нужно найти цветок. Всего лишь нужен волшебный цветок, выращенный ведьмой.

— Вы же не думаете, что девочка…? — чуть слышно сказала Оливия.

— Виновата? Конечно. Только ведьма с такой силой может пробудить этот цветок.

— Еще не доказано, что дело в цветке, — сдержанно уточнил Парцифаль. — Суви Адельхейд может быть не при чем.

— Ты порой так наивен, мой свет. Если бы я раньше знал, что в тебе такое есть… — покачал головой Винцент и улыбнулся.

Грозно рыча, Гаспар схватил Винцента за плечи, так, что и без когтей оставил на них следы. Несмотря на то, что Гаспар и Винцент были одного роста, сейчас более крупный Гаспар напоминал огромного разъяренного медведя, схватившего кролика.

— Как вы смеете так говорить? Как вы смеете даже думать о таком?

Гаспар говорил спокойно, но в его голосе не могли скрыться гнев и злоба. Он напрягся, чтобы не взорваться, нежный взгляд стал яростным, хищным. Со скрипом он выдохнул.

Винцент оставался невозмутимым. Учителя ощущали силу и уверенность, идущую от Винцента. Всей колдовской сутью они чувствовали его стать и магию. Даже в таком положении.

— Ладно… успокойся, Гас, — Ванда осторожно коснулась его плеча. От этого прикосновения Гаспар немного умерил пыл. — Извините его, директор, он просто волнуется за учеников. Принимает близко к сердцу. — Торопливо добавила Ванда.

— Я понимаю его волнение, — вежливо ответил Винцент. Освободившись от хватки Гаспара, Винцент подозвал фамильяра.

— И мы будем просто ждать, пока Амарант ответит? — возмутился Гаспар, готовый снова схватить директора.

— Вы будите ждать! — жестко ответил Винцент.

Гаспар закрыл глаза и, рыча, ударил по столу. Все время Джасмин молча, словно без какого-либо интереса, наблюдала за происходящим. Она подошла к Гаспару и слегка приобняла его. Тот обнял жену и крепко сжал в объятиях.

Осведомленный дриадами Амарант уже ждал Винцента. Он устало вздыхал и морщил брови, думая о разговоре с чародеем.

— Приветствую вас, хозяин леса, — учтиво произнес Винцент, войдя в убежище лешего.

— Беспокоят цветы? И что ты хочешь, чародей? — безмятежно, но строго спросил Амарант.

— Провидения и удачи.

— Я принял вас здесь, дал остров. Я все боялся, что твои ученики уничтожат его. И что же? — Амарант усмехнулся, — вы губите сами себя, чародеи.

— Вы, как всегда, все знаете, мой господин. — Сдержанно сказал Винцент. Манеры и воспитание, даже спустя столько веков, не давали ему шанса вести себя иначе. — Но извольте понять, если это тот цветок, о котором я думаю, то наше незнание…

— Незнание? — Амарант указал рукой на распустившийся вдруг куст клубники. — Ты же пришел учить. Может просто на старости лет ты стал плохим учителем?

Винцент Вальден кивнул и криво улыбнулся. Его усталое лицо озарилось отблеском стали. Воздух наполнился грозой.

— Я написал двадцать семь книг о происхождении и использовании магии, и так же учебники в трех томах. Я самый печатаемый и уважаемый маг в мире. Мои ученики считаются одними из лучших. Мне сто раз предлагали пост Верховного Чародея. Я сделал множество открытий. Я познал многие глубины магии и сложнейшие заклятия. Так что я могу многому научить, господин. — С холодной гордостью ответил Винцент.

Глубокая тень легла на лицо Амаранта. Это не значило ничего. Для лешего имел значение лишь лес. Но он спокойно произнес:

— Это честно.

Корни пробили дерн, обвив ноги Винцента. Тот и бровью не повел.

— Я помогу найти вам первый цветок, — корни поднялись выше. — Это доброе решение, верно?

Ведомая корнями, их громкими голосами, Суви вышла на поляну. Сзади нее шли дриады и профессора.

Суви не понимала, зачем ее вызвали и что происходит. Преподаватели хранили молчанье, лишь кидали на Суви взволнованные взгляды. Украдкой смотря на нее, Винцент надеялся, что его предположение ложно. Но он слишком хорошо понимал правду.

Они оказались на огромной поляне, заросшей различными цветами. Иван-да-марья, чертополох, медяница, дурман и петров крест светились изнутри фиолетовым. Тончайшие ниточки паутинки обвивали их стебли и листья.

— Что это? — Оливия Ульвен, раскрыв шире и без того большие глаза, обратилась к директору.

— Болезнь. — Сухо ответил Винцент.

— Как я могла это упустить, — негодовала Ванда, с ужасом оглядывая поле.

Винцент прикоснулся к зараженным листочкам. В его взгляде отразились интерес и скорбь. Севший рядом Ахон с грустью опустил мордочку.

Винцент обратился к дриаде:

— Почему Амарант не прислал кого ни будь из вас? Вы знали,