Ловцы запретных желаний - Татьяна Олеговна Воронцова

расскажи, как поживают наши герои? Мужчина, запертый в башне, и женщина, посадившая его под замок.

– Я не знаю, – честно ответила Алина. – Моя героиня… кажется, я переоценивала ее.

– В смысле?

– Если бы я поделилась с тобой мыслями, которые одолевали меня той ночью, то ты навсегда изменил бы мнение обо мне.

– Я видел твое поведение. Мне этого достаточно.

– Правда?

– Да.

Слегка отодвинувшись, она посмотрела на него, стараясь абстрагироваться от существующих между ними отношений. Посмотрела как человека, который действовал на ее глазах. Совершал то, на что она не считала его способным. Или просто не думала об этом в первые дни знакомства… Способность к чему в нас заложена изначально (что бы мы под этим не подразумевали), а к чему – появляется в случае необходимости? Большой вопрос, да. Человек – загадочное существо. Непредсказуемое.

Она запомнила – наверное, навсегда, – его движения, его запах, его голос, его лицо, когда он шагнул в ее темницу и произнес: «Тихо, Аля. Это я. Тихо». Пистолет в его руках. Хищную пластику, пугающую и возбуждающую.

Хочу почувствовать вкус чего-нибудь настоящего.

Как много настоящего в жизни современного человека, жителя мегаполиса? И что более травматично: его вторжение или его отсутствие?

– А какой финал для моей сказки можешь предложить ты? Какими ты видищь дальнейшие действия главного героя?

Он немного помолчал, тоже глядя туда, где жарились под солнцем цинично вскрытые археологами руины святилища Диониса.

– Думаю, Карстен Ройг не бесконечно удерживал прекрасную Авелин от агрессивный действий в отношении Корикии, и однажды армия Матанга оказалась в непосредственной близости от ее границ. Но не раньше, чем Карстен убедился, что Авелин контролирует своих министров и генералов, сама же полностью находится под его влиянием.

– Какое коварство!

– Наоборот, – возразил Константин. – Как честный человек, он с самого начала разделил верность интересам своего государства и привязанность к царице чужого, враждебного.

– Хорошо. Что дальше?

– Дальше он предлагает Авелин свою кандидатуру для тайных переговоров с правителем Корикии. Если Брессал Справедливый не послушает своего старинного друга, то не послушает никого. Он обещает уговорить Брессала отказаться от притязаний на провинцию, которая ранее входила в состав его государства, и в целом пересмотреть свою позицию по отношению к могущественному соседу. Авелин доверяет Карстену, хотя кое-какие подозрения ее, безусловно, мучают. Карстен отдает должное магнетизму Авелин, но помнит о том, кто он.

– После долгих колебаний Авелин соглашается, – подхватила Алина, – и Карстен в сопровождении воинов из ее личной гвардии под покровом тьмы отбывает в лагерь корикийцев. Его встречают… холодно, как изменника… разоружают, ведут в палатку государя, но говорить с ним Брессал желает без свидетелей, потому отсылает прочь и своих людей, и людей Авелин. И вот они остаются одни. Как прежде. Спустя много месяцев, вместивших так много событий… Костя!

– Ммм?

– Как ведет себя Карстен? Хранит верность Авелин, отстаивает ее интересы в диалоге с Брессалом или…

– Для кого предназначена эта история? Для юных романтичных особ женского пола или для вменяемых людей без оглядки на пол, возраст, образование, вероисповедание…

– А что, есть разница?

– Конечно. Если история предназначена для романтичных особ женского пола, то Карстен, разумеется, хранит верность Авелин и отстаивает ее интересы, ибо с ней у него любовь, а любовь, знаешь ли, такое дело… на него можно списать все что угодно. – Константин невесело улыбнулся. – Если же она предназначена для вменяемых людей, то и ее герой ведет себя соответственно, то есть, хранит верность своему государю, которому на верность присягал. Не зря же он столько времени делил ложе с царицей Матанга. Он владеет информацией, необходимой Брессалу, и будь уверенна, эту информацию предоставит. А потом будет ждать решения правителя и друга – решения, от которого будет зависеть его дальнейшая участь.

– Брессал поверит ему? Вновь приблизит к себе?

– Да.

– Что же будет с Авелин? Она лишится трона после падения Матанга? – И хотя это была всего лишь сказка, причем даже не написанная, Алина ощутила печаль. – Ее ошибка состояла в том, что она попыталась взять силой вещи, которые Карстен считал возможным отдать исключительно по доброй воле? Посягнула на его свободу?

– Вещи… – эхом повторил Константин.

– Ну, не вещи… любовь, доверие, поддержку… думаю, ты понял.

– Да.

– Есть ли у нее шанс все исправить?

– В принципе, есть. – Он повернул голову, и Алина опять увидела знакомую уже темную пляску огня на дне его глаз. – Проблемы такого рода обычно разрешаются при помощи династических браков. Царь Брессал может взять в жены царицу Авелин, и поручить краснодеревщикам сработать кровать такой ширины, чтобы на ней хватило места для лорда Карстена Ройга.

Расхохотавшись, они обнялись и сидели так до тех пор, пока солнце не поднялось еще выше и не стало бить им в глаза сквозь просветы в листве.

– Делать нечего, надо двигаться к святилищу Диониса, – объявил Константин.

Встал, отряхнул свои вечно мятые льняные брюки, водрузил на нос солнцезащитные очки. Взгляд, который Алина бросила на будку смотрителя, заставил его насторожиться.

– Ты все еще не отказалась от своей идеи вторгнуться в обитель Царя Мира?

– Отказаться? Ни за что!

Медленно они прошли по усыпанной мелкими камешками песчаной дорожке мимо руин храма Аммона Зевса.

– И все же… Все же я немного побаиваюсь.

– Кого же ты боишься? Бога или смотрителя музея?

– Да ну тебя…

Прямо напротив того места, где они стояли, в полуразрушенной стене чернела дыра, в которую можно было засунуть голову или руку, а при большом желании заползти туда на животе, предварительно перебежав на ту сторону по каменной перемычке фундамента, как по мосту.

– Я вот думаю, – начал Константин и умолк.

– О чем? – подождав немного, спросила Алина. Подергала его за рубашку. – О чем ты думаешь, Костя?

– Может, он вовсе и не человек?

– Кто? Дионис? Конечно, не…

– Нестор. – Константин улыбнулся, как бы извиняясь за это бредовое предположение. – Может, произошло следующее. Мы с тобой желали, причем желали очень сильно, чего-то такого, о чем даже не всегда решались говорить вслух – ты в своей сказке видела себя могущественной царицей, которой повинуются все мужчины, кроме одного, и с этим единственным ты, после ряда испытаний, входила в новый мир, а я… я мечтал о погружении в бездну реального, о событии, которое показало бы мне, что я собой представляю, – и в конце концов встретились здесь, продолжая желать. Потом ты потеряла браслет – не дух ли места сдернул его с тебя в подходящую минуту? – и в нашу жизнь вошел Нестор Беглитис. Офисный планктон, сумевший в одиночку… ну, ты видела ЧТО он сделал. Тебя это не наводит на размышления?

– Нет.