Тайна архангела. Книга 2 - Лиля Ветрова

она только что делала. Денис оказался рядом. Аня повернулась к нему, разглядывая широко распахнутыми, зелеными как молочные луга, глазами.

— Я вижу… Я все вижу! Как раньше!.. Да, это так!..

— Ну вот…

Аня завизжала, закрывая ладонями глаза.

— Да!.. Теперь я больше не слепая курица!.. Долой стекляшки!.. Сволочи, как я их ненавидела!.. Да-а-а!!!

Денис усмехнулся, наблюдая, как она сумасбродствует от счастья, словно малолетняя.

— Но как?.. Этого же не может быть! — она перевела дыхание, застывая на кафеле.

— Почему же?.. Я же говорил: если очень захотеть… — Денис приблизился, обнимая за талию. Его голос сделался вновь спокойным и уравновешенным, словно все шло по заранее продуманному плану.

— Нет, это сон, бред… Ущипни меня… Нет, мне больно, — твердила она в запале. Ее рука отстранила его запястье от своего голого плеча. — Но как же это? — ее взор сделался вопросительным. Теперь она видела его черные глаза, устремленные на нее ясно и красиво… До кричащего ужаса красиво. — Мне почти девятнадцать… Я… потратила эти годы… Я никогда больше не вернусь в спорт…

— Спорт не самое главное, — произнес Денис успокаивающе. — Поверь, полученные навыки всегда пригодятся… Выносливость… и… выдумка твоя… В жизни всегда этому есть место, — он улыбнулся половинчато и остренько. Аня промолчала, но не более на его не слишком пристойный намек. Руки Дениса опустились. — Я должен идти. Пойди прими ванну… Сходи по магазинам.

Он вышел из ванной комнаты, не дожидаясь ответа. Аня выглянула в коридор: он обувал ботинки с цепочками по бокам. Ее грудь тихо и неспокойно поднималась, но с губ не сходило ни слова.

— Не скучай, — он разогнулся, подмигивая ей, и снова как будто читал все, как по экрану. Аня вдохнула, замалчивая прощание. — Я тебе позвоню, — кинул он как бы невзначай, уже находясь на лестничной клетке.

Аня послушала грохот двери и, задвинув щеколду, направилась в ванную. Внезапно ощутила себя чистой и безоблачной, как выскобленная дощечка. Слишком пораженная еще, чтобы анализировать новые эмоции, завладевшие ей сегодня.

А деньги… Деньги остались лежать на кухне.

Глава 9

Городская весна наступила противнику на пятки, проникая в сознание людей чувством нового, радостного, живого. После изнурительных ливней на улице наконец-то установилась хорошая погода, и люди млели, сидя дома и на работе перед раскрытыми окнами.

Миллионы детей снова высыпали на долгие прогулки в парках, на горки и качели, в песочницы. Местные птицы теперь засыпали на берегу водоема, перекормленные до отвала хлебом, а дворовые собаки кайфовали по подворотням и тротуарам, изредка вылетая под колеса со страшным лаем, пугая автомобилистов… Тысячи машин задыхались в пробках на автострадах, сотни распахнутых пиджаков мелькали в перегруженной толпе метро. Москва, это была Москва.

Днем на улицах — заведенные солнечным светом люди спешат, кто по каким делам. Мимо проносятся редкие велосипедисты, да между рядов лихачат мотоциклисты. Загруженный деловыми зданиями город внутри кольца, и непрекращающиеся колонны туристов со всех стран мира. Фонтан, еще фонтан… И флаги на городских площадях.

В одном из уютных и тихих двориков, спрятавшихся от суеты автомобильных дорог, отдыхает в тени невысокое современное здание со стеклопакетами. Свежий ремонт по последнему веянью, светлая краска на стенах, белые оконные рамы. И даже пост охраны для пущей убедительности офисного скопления Москвы.

У входа толпится народ, угощаясь сигаретками и живыми разговорами. Сбоку от крыльца, задрапированные железными перилами, тусуются маленькой компанией трое молодых людей.

Один, выделяясь высоким ростом и беспримерной худобой, стоял, закинув на плечо пиджак, в одной рубашке с коротким рукавом, и чудно обхватывал сигарету тремя пальцами, покуривая ее будто бы даже через силу. На вид ему можно было дать около двадцати пяти, у него были рыжеватые волосы и лицо выраженного оптимиста. Рядом, в углу за хорошее поведение, сливался со стеной коренастый плохо побритый брюнет с темными глазами, в светлом деловом костюме. Он попеременно морщился и перекидывался словцами с приятелями, куря крепкую дорогую сигарету. На лбу его выступал пот, мучая жарой висел на спине теплый пиджак, оставляя открытым вопрос, как его обладатель еще не сварился. Третий из мужчин был самым молодым и, по всей видимости, тем счастливцем-новичком в коллективе, которому повезло расположить к себе в спевшемся дуэте обе стороны. Он был высок ростом и довольно широк в плечах, в целом неплохо сложен. Светлые волосы легко и непринужденно курчавились, падая на золотисто-коричневатые брови и время от времени, мешаясь, попадали в глаза, большие и чисто-чисто голубые, как сегодняшнее весеннее небо. Парень зажал между пальцами сигарету с пониженным содержанием никотина и, не отрываясь от коллег, что-то активно обсуждал.

До того активно, что не заметил, как, увлеченный разговором, выронил сигарету из рук.

— Вот зараза, — светловолосый молодой человек присел на корточки, поднимая зажженный бычок подушечками пальцев. Сдув с него невидимые пылинки, он уже собирался встать и продолжить перекур, когда в безотчетном движении его глаза, отразившись небесной гладью, поднялись вверх.

«Приходит время… Самое главное… Порой когда… не ждешь».

Прозвучало где-то внутри сокровенное, направленное на него одного.

Под странным взглядом рыжего товарища, уловившего перемену в лице, юноша поднялся, в онемении приоткрыв рот и не отрываясь глядя на небо. Легкие наполнились воздухом, он хотел что-то сказать, но сам не понял что.

— Михаил… — произнесли его губы.

— Слушаю тебя, Андрей, — ответил ему приятель, тот, что был ниже всех. Это красивое имя досталось ему в честь дедушки.

Голубоглазый юноша взглянул на него в упор, словно не понимая, откуда тот взялся. Михаил смотрел на него прямо и по привычке хмуро.

— Что с тобой? — не врубился он в тему.

Андрей огромными глазами заморгал то на одного коллегу, то на второго. Затем, заметив, что он держит сигарету, выкинул ее на асфальт и, как гусь на фермера, уставился на то, как она тлеет. Будто впервые видел.

— Чего это он? — не понял рыжий. Его глаза вопросительно скрестились с глазами Михаила.

— Дрон перегрелся, — констатировал Миша. Он выбросил окурок прямо на дорогу. — Ладно, Саш, бери его и пойдем. А то точно не успеем.

— Пойдем, — Андрей откровением ощутил на своих плечах ладони. Саша повлек его обратно в здание.

Миша по-деловому вошел в дверь и через проходную направился по первому этажу, скептически посматривая на стены. Саша шагал следом, волоча за собой заново изумленного Андрея.

Андрей жалобно хлопал ресницами на интерьер, поражаясь, казалось, всему подряд. Двадцать три года жизни, а все как первый день.

— Саш, а Саш… — позвал он.

— Чего тебе, белобрысый?.. — улыбнувшись, глянул Саша. Вот этот человек совершенно не удивился такой метаморфозе, варя в голове что-то