Осенняя женщина – осенняя кошка - Ольга Станиславовна Назарова

Олег вообще любил двигаться на воздухе, а теперь ему это нравилось даже больше обычного – теперь-то он не один!

Элю вытащить в парк, а уж тем более в лес, ну, в наш нормальный российский лес, без норвежских фьордов, ирландских холмов и шотландского побережья, было попросту невозможно. Вот на выставку какого-то Фигзнаеткоговского с картинами, от которых у меня волосы дыбом стояли – запросто, а так пройтись – ну-что-ты-Олежка-это-же-вульгарно.

Он покрутил головой, отряхивая последние клочки мерзкого ощущения, что он какой-то не такой, нижеплинтусный, вульгарный и так далее!

– Нормальный я! Обычный! Да, работаю не топ-менеджером в конторе по продаже воздуха и не являюсь ухолапшенадевателем от высокого искусства, а просто машинки ремонтирую, и да, не гнушаюсь вместе с отцом сам вместе с ребятами руками поработать – нравится потому как! И что тут плохого? А Рад? Мы с тобой лучше в парк или в лес сходим, верно?

Рад широко повилял хвостом, сигнализируя о том, что всё просто замечательно!

– Вот и я так думаю, что ничего плохого тут нет! И знаешь… вот выплатил я ей её часть от стоимости машины и так мне стало… даже не жалко! Понимаешь? Ощущение, что дёшево отделался! Во как! Прям хоть спасибо говори тому «мужчине её жизни». Нет, я, конечно, до этого не дошёл ещё, но чувство благодарности хочешь – не хочешь проявляется!

Олег понятия не имел, что Элин предыдущий «мужчина её жизни», в смысле Шашуля, уже вовсе не при делах. А вот актуальный мужчина жизни только что, да-да, именно в это самое время, ошарашил бедняжку почти до потери нежного и трепетного Элиного сознания.

– Вот! – Алексей Михайлович Гриневский протянул прекрасному эфемерному созданию грубые и низменные листы бумаги, ничуть не смутившись этакому контрасту.

– Что это, милый? – Эля недоуменно посмотрела на скреплённую пачечку.

– Брачный договор! – невозмутимо заявил Гриневский.

– Чтоооооо? – Эля увела последний звук в этом слове на столь неописуемую высоту, что менее толстокожее существо давно бы раскаялось.

Гриневский только хмыкнул.

– Хотел предложить тебе замужество, вот, – он неромантично извлёк из кармана бархатную коробочку, к которой Эля, небрежно уронив договор, протянула жадные лапочки.

– Нет-нет! Сначала договор, потом всё остальное! – Алексей Михайлович и не собирался попадаться на такие уловки.

Да, в Элю он влюбился, да жаждал её защитить от всяких недоумков типа того, от которого недавно её увёз, но попадать на деньги из-за этого? Да что он, глупый, что ли?

С точки зрения семьи Гриневских, ни одна красавица не стоила потери капитала…

– Законы у нас… – фыркал грузный и грозный старший Гриневский, – Половину отдай! А с чего бы? Если эта половина будет нажита активами, которые приобретены до этой самой красавицы? Она что, что-то вложила? Помогала, спину мужу прикрывала? Хозяйство вела? Нет! Пришла на готовое. Так что в нашем кругу без договора жениться – себя не любить!

Гриневский себя любил и уважал. Так что, несмотря на все влюблённости, бросать более чем солидное состояние семьи и близко не собирался!

Элины обмороки, заламывания ручонок и плач о том, что она-то думала, что у них чистое и прозрачное чувство, а он ей грязные бумажки подсовывает, Алексей презрел на корню.

– Элечка, девочка моя! Моя жена истеричкой не будет. Ты меня поняла? Истерики лечатся у врачей, а мне нужна красивая и разумная девушка.

Увесистые слова словно выкладывали каменные ограждения вокруг хищного мотылька с жадными пальчиками и острыми зубками.

– Так что почитай, подумай. Я же не требую сразу подписывать… только учти, долго думать – это лишнее, и никаких глупостей типа компромиссов мне не нужно. Или делаешь так, как я тебе говорю, или моё предложение недействительно! Вместе с изумрудами и картинной галерейкой…

Бархатная коробочка приоткрылась, оттуда вырвался яркий высверк здоровенного бриллианта, в самое сердце поразивший Элино чувство прекрасного, но Алексей тут же коробочку захлопнул и убрал в карман.

– Думай, милая, думай! – он покровительственно потрепал Элю по плечику и деловито отправился по делам. – Времени у тебя до вечера! – бросил он напоследок.

Сначала Эля хотела порвать гнусные бумажки в мелкие клочки, потом передумала и потянула их к себе, брезгливо оттопырив пальчики.

А потом… потом, к счастью её никто не слышал, иначе у свидетеля случился бы натуральный шок! Ну, кто бы мог подумать, что феи умеют ТАК ругаться.

– Ну, борррров… – это было самое мягкое и нежное из высказанного Элечкой.

Юристом она, конечно, ни разу не была, но то, что при разводе она остаётся только с тем, с чем пришла, было написано вполне себе понятно. Гарантировалось лишь небольшое содержание, деньги на которое поступали на счёт каждый год, типа оплаты за выслугу лет.

– И что делать? Порвать, осыпать его обрывками и свалить? А куда? В студию? Да у меня там вещи набиты… А потом… на что жить?

Нет, накопления и средства, переведенные Олегом по разводу, у неё были.

– Но этого же так мало! – Эля осмотрела обстановку, погладила изумрудное кольцо и браслет, припомнила блеск бриллианта.

Тут же на глаза попался пункт о том, что драгоценности при измене или разводе по инициативе стороны договора под названием «Супруга», остаются в собственности Гриневского Алексея Михайловича.

– То есть и украшения отберёт… – прищурилась Эля, которой страсть как не хотелось покидать комфортабельные апартаменты с домработницей, кухаркой и личным водителем. – А с другой стороны… Я же окажусь совсем в другой среде! Другие возможности… другой уровень! Опять же с галереей. Главное, знать, как подойти к делу таким образом, чтобы и мне что-то перепадало! А камни… ну, камни можно и потерять, а потом случайно и неизвестно для окружающих найти. Придумаю, короче говоря.

Она сладенько усмехнулась, бережно укладывая договор на столик.

– Да, лучше так, чем возвращаться к Шашуле, или Олежеку в машинном масле – это же и вовсе отстой!

Олег и знать не знал о мнении его бывшей жены, да ему и плевать на него было! Он просто получал удовольствие от прогулки, когда Рад встрепенулся, завилял хвостом, насторожил уши и устремился к красивой белой собаке, смахивающей на овчарку.

Правда, собака не сильно-то обратила на него внимание – она была очень занята тем, что глаз не спускала со своей хозяйки.

– Симпатичная какая псина, да, Рад? – тихо хмыкнул Олег и тут его посетило подозрение, что хозяйка этой самой собаки ему вообще-то знакома!

– Ээээээ? Не понял? – он проводил взглядом девушку, у которой с волос упала и где-то потерялась резинка, поэтому, девушка пыталась как-то скрепить волосы, а они упрямо лезли в лицо, собака сочувствовала и гудела на разные лады.

Аня так увлеклась заплетанием волос, попытками поймать и запихать в карман смартфон, не уронив его на землю, удержать поводок и увернуться от попыток Белис её облизать, поставив лапы